Послушай, насчет всадника, который спас меня, перевела я разговор на другое. Ведь это же ты. Ты спас меня в Кречете, отбил у того гада. Я не припомню, чтобы кто-то еще спасал мою жизнь.
Однако мы с тобой встречались после этого десятки раз, а всадники все на прежних местах, пробормотал Орлик, что-то ему было совсем не по себе. По счастливой случайности я сам про пророчество узнал буквально на днях, не пришлось мучиться сомнениями, подходить ли к тебе.
Я невольно поежилась. Будь этим всадником Орлик, все бы уже закончилось. Небесный Кречет, мои родители и братда, я хотела этого. Но ведь это смерть, как ни назови. И я не уверена, что готова к ней.
За забором прошумела по гальке машина, завернула за дом, где был въезд в гараж. Значит, вернулся Вилли, может, и Сашка с ним.
Слушай, сейчас нет времени все это обсуждать, быстро заговорила я, опасаясь, что Орлик немедленно ринется выяснять с Вилом отношения. Скажи лучше другое: почему ты не с нами? Почему прячешься, не общаешься с Вилли, с Ингой? Чем ты вообще сейчас занят? Мы знаем, что ты справился с тем всадником из пары, не пустил его к дому и всех нас этим спас. А что с девушкой, куда она подевалась?
Вот ею я как раз и занят, преспокойно заявил Орлик. Я ее обезвредил, но убивать не стал, не было необходимости. Сейчас присматриваю за ней.
Почему? выдавила я, терзаясь неким чувством, подозрительно смахивающим на ревность. Ты хорошо ее знаешь? Вас что-то связывало в прошлых жизнях?
Орлик невесело хмыкнул:
Да уж не без того. Нас почти всех что-то связывает, не забывай. Ты ее тоже хорошо знаешь Когда-то вы были хорошими подругами.
Кто это?! заволновалась я, в спешке листая имена и лица.
Не так уж много их осталось, моих подруг, которым удалось уцелеть в городе, пройти сквозь снежную пустыню и попасть в Навию.
Оляна.
Что? ахнула я. Жена Ждана? Ой, и мать Инги! С ума сойти! И как у нее тут сложилось?
Выражение лица Орлика сделалось и вовсе кислым.
Там долгая история, ни к чему сейчас обсуждать. Я надеюсь, у нас будет еще время для разговоров, моя Дея.
Конечно, подтвердила я боязливо. Мне было страшно расстаться с ним. И было страшно, что он начнет задавать вопросы, потребует определиться немедленно. А где Оляна сейчас?
Неопределенное движение рукой куда-то за спину.
По другую сторону города, тоже в деревне. Пришлось снять дом, чтобы присматривать за ней.
Инге можно об этом рассказать?
Резкий мах головы, густые каштановые волосы Орлика упали ему на лицо.
Пока нет. От Инги сейчас будет мало проку. А блишемцу знать тем более не стоит, еще решит, что она опасна, натравит сукра.
Я хотела возмутиться, но тут в глубине дома, совсем близко хлопнула дверь, послышались голоса. В мою комнату в любой момент мог кто-то зайти. Орлик протянул ко мне руки, на пару мгновений снова крепко прижал к себе, так, что у меня голова пошла кругом.
Я ухожу, Дея. Пусть пока все сказанное останется между нами. И я могу рассчитывать, что ты сейчас не станешь соваться в Нутряной мир? А твой друг пусть попробует, это может пригодиться.
Я просто дара речи лишилась. Напомните мне, когда я дала обещание не приближаться к месту перехода? Да, насчет проклятия имени себя я услышала, приму во внимание, но
Нет, не можешь рассчитывать, постаралась ответить спокойно и достойно. Я пойду с ребятами, план не меняется.
Но, Дея
И ничего страшного! Мы просто переместимся туда, а сукр сразу вернет нас назад. Каковы, по-твоему, шансы, что в течение минуты меня кто-то узнает и попытается убить?
Но я не понимаю, зачем, если все равно тебе нельзя появляться в Навии?
Я решила, что хитрить глупо и как-то не по-взрослому, поэтому ответила:
Я хочу находиться рядом с Саней, иначе буду слишком волноваться за него. Мы с ним дружим с первого класса, и я должна быть уверена, что все пройдет хорошо во время репетиции. А лучшая уверенностьэто быть с ним рядом.
Постаралась независимо и твердо глянуть в глаза Орликуи поймала его взгляд, недобрый, отстраненный, вроде как даже насмешливый.
Хорошо, пожал он плечами. Попробуй.
Повернулся и неторопливо зашагал к забору. Я словно оцепенела: не могла представить, что сейчас он снова покинет меня. А ведь осталось столько вопросов. И он даже не поцеловал меня Хотя это понятно после того, что он видел вчерада и после нашего с ним не слишком складного разговора. И отговаривать от опасной, на его взгляд, задумки он как-то слишком быстро перестал.
Пока я ловила лихорадочные обрывки мыслей, Орлика и след простыл. Наверно, перемахнул через забор, а я не успела заметить. Интересно, как ему удалось так быстро заживить свою ужасную рану? Или тоже где-то разжился иномирными средствами?
Глава шестаяНеудачная репетиция
Дана!
ДЯ вздрогнула, замотала головой. Где я вообще, почему лежу грудью на подоконнике, едва не вываливаясь из распахнутого окна? А на пороге комнаты стоит Дятлов, смотрит на меня внимательно и настороженно.
Я стучал, а ты тут возишься, но голос не подаешь. Ты что, выходила погулять через окно?
Нет Да, сдалась я, ощутив две насквозь мокрые меховые тряпочки на ногах.
А кого Вилли просил окрепнуть к вечеру? Гулять по холодкуэто твой способ оздоровления?
Я покачала головой, не зная, что отвечать. Врать не хотелось, да и не было сил.
Погоди, ты чего-то испугалась? продолжал допытываться Дятлов.
Нет
Кто-то приходил, да? Голос Сашки звучал, как перетянутая струна. Ты что-то почувствовала внушение? Это был он?
Нет, просто стало очень жарко в комнате, вышла подышать, простонала я. И нечего сразу устраивать допрос с пристрастием.
Говорить про Орлика я не желала. Только не сегодня. Слишком много сразу появится вопросов, а я так хочу хоть немного побыть в одиночестве, обдумать то, что услышала.
Не знаю, поверил ли мне Саня, но сказал только:
Ладно, пойду добывать тебе новые тапки и тазик с водой. И, быстрый взгляд на валяющееся на полу одеяло с предательски торчащим мокрым краем, одеяло тоже.
Примерно час я провалялась в комнате с выключенным светом, прикидываясь, будто сплю. На самом деле теперь, когда я знала, что Орлик жив, у меня появилась возможность думать о нем без страха и боли. Я вспоминала наше общее детство, игры на улицах Кречета, вылазки за границы города, в орешник. Куда сложнее было думать о нем сегодняшнем и совсем уж запредельнодумать о нас.
Для Орлика вроде как все просто: он уверен, что, когда воспоминания уложатся в моей голове, все лишнее отпадет само собой, я снова стану Деей, его Деей, и мы будем вместе. Так должно быть, но так не может быть, хотя бы потому, что есть Сашка. Хорошо, поставим вопрос иначе: была бы я с Орликом, не будь Дятлова?
«Да! заголосило сердце. С кем, если не с ним? Он мужчина всей твоей жизни, твой жребий, твой удел!»
Это так, но вот загвоздка: Орлик очень старается казаться прежним, каким был тогда, сотни лет назад. Но ведь это не так, прожитые жизни изменили его, мне ли это не понимать и не чувствовать. Онбезжалостный убийца, наемник с ожесточенным сердцем, не щадивший даже тех, у кого были лица его друзей. Да, он искал меня все эти века, но только ли потому, что так сильно любил? Я была его первой любовью, пробуждением его сердца, его мечтой, его неутоленной страстью, непознанной невестой. Потому он и не смог никого больше полюбить, что всегда имел в голове недостижимый образ первой любви. А если наконец круг замкнется и он добьется меня, то не отбросит ли через какое-то время, как расколотый орех, оказавшийся недостаточно вызревшим? Ведь я против негодевчонка, во многом наивная. Кроме того, у меня есть Параклея, а значит, я уже не смогу принадлежать ему безраздельно, чего он наверняка жаждет.
Или, может быть, Орлик в самом деле очень любит Дею. Но тогда он скоро поймет, что яне совсем она. Яне его верная, живущая им одним, готовая на самопожертвование Дея. И это будет крахом для нас обоих.
Мысли сводили меня с ума. Чтобы отвлечься, я стала вспоминать Оляну. Бронзоволосая красавица, веселушка, удивительная рукодельница, она когда-то научила меня всему, что тогда полагалось уметь девушке. А мне это нелегко давалась, сколько раз, помню, она держала в своих теплых ладонях мои исколотые прялкой пальцы и стирала с моих щек горькие слезинки. Она была старше года на три, по тем временамсолидная разница. Так что не подругой я ее считала, а, скорее, старшей сестрой и в чем-то даже матерью, поскольку моя мать много лет была прикована к постели, безголосая, почти недвижная. Когда Оляна стала невестой, а потом женой Ждана, я чуточку недоумевала, как она могла выйти за такого старика, ему ведь было уже за двадцать. Но и радовалась, что мы в самом деле станем родней.