Знать бы еще, куда я попаду после смерти, на удивление равнодушно мелькнуло у Асвейг. Скальды утверждают, что в Вальхаллу пускают лишь самых отважных воинов. В Фолькванг, чертог Фрейитех, чьей доблести не хватило на Вальхаллу. А души свободных баб, как и мужиков, умерших не в бою, попадают в Трудхейм, огромные чертоги Тора. Но ее туда вряд ли пустят. Смерть задушенногоэто смерть раба, след от удавки на шее все равно что ошейник. Харальд знал, что делал, когда решил их удавить.
А заслуг перед богами у нее с сестрами больше нетпотому что жена Харальда сумела как-то скинуть с себя волчью шкуру. Если владыки Асгарда не окажут им милости, она вместе с сестрами отправится в Хельхейм. Царство Хель, куда попадают души рабов, йоту нов и колдунов.
Хорошо, что я не мужик, стрельнула вдруг у Асвейг нехорошая мысль. У тех, когда они умирают с петлей на шее, по штанам ползет предательское пятно. Но подол милосердней. Даже если она обмочит нижнюю рубаху, шелковое платье прикроет ее позор
Скорей бы Гейрульф заговорил! Ждать смерти ничуть не легче, чем умирать или пусть еще помолчит?
Дурак я, зло подумал Гейрульф. И зачем только увязался за дротнинг?
Но ответ он знал. На пиру девка коснулась рукояти его ножа. Пусть он не успел попробовать эту Астрид-Асвейг где-нибудь за сараемоднако нож был протянут и принят. Она обещала ему себя. И она была свободной девкой, по доброй воле выбравшей его. Не добычей, не подневольной рабыней. Выходит, он ей понравился. Вот и захотелось взглянуть на нее напоследок. Ведь понятно же, зачем конунг велел войску собраться перед главными воротами, и потащил туда баб.
А потом девка взбежала на помосттак, словно не боялась смерти. И он не выдержал. Устыдился себя самого. Нож-то он предложил, но все, на что его хватило, это трусливо поглазеть из толпы
Зачем ты это сделала, Гунирсдоттир? резко спросил Гейрульф, глядя на пышногрудую девку, застывшую рядом с ярлом.
Он не стал пояснять, о чем речьнадеялся, что и так поймет Ёрмунгардсон смотрел сверху стылым серебряным взглядом, и Гейрульф ощущал этот взгляд, даже не глядя конунгу в лицо. Тянуло поежиться, по вискам словно водили холодными куриными лапами.
Асвейг пошевелила сухими, бледными губами. Ответила не сразу
О чем он спрашивает, растерянно подумала Асвейг Может, о том, почему она вместе с другими ведьмами пошла против Ёрмунгардсона? И почему обратила его жену зверем, а затем явилась в Упсалу, оказавшись в конце концов на этом помосте?
Но если скажу правду, мои слова услышат люди Харальда, мелькнуло у Асвейг.
Услышат и разнесут весть об этом по всему Северу.
А потом каждую воргамор, обвиненную в колдовстведа что там воргамор, всякую бабу, которую заподозрят в ворожбеначнут сжигать. Выходит, она сама сделает все, чтобы предсказание старой Халльберы сбылось. Пактам было? И взметнутся костры, и взойдут на них все воргамор
Я вам в этом не помощница, с ненавистью подумала Асвейг, глядя в лица воинов, стоявших внизуот помоста до самых ворот, белесым застывшим морем. Да и Харальду не понравится, если прозвучит хоть слово о том, кем станет сын Сванхильд для этого мира. Он уже намекнул, что может передумать насчет быстрой смерти. Тогда она будет умирать долго и в муках. Ей ли не знать, на что способен Ёрмунгардсон
Рука, которую Харальд когда-то покалечил на допросе, тут же заныла.
Я хотела получить лучшего жениха на всем Севере, сипло объявила Асвейг.
И вгляделась в лицо Гейрульфа, окаменевшее после ее слов. Подумала с горечьютак будет лучше и для тебя. Быстрей забудешь
Но Ёрмунгардсон не смотрел на прочих баб, все так же сипло продолжила Асвейг. Только на свою жену. Поэтому я решила расчистить себе путь. Обернула дротнинг волчицей, и после этого пришла сюда. К Ёрмунгардсону.
Гейрульф, стоявший перед помостом, скривился, будто хлебнул кислого. Но ничего не сказал.
Чего он ждет, пролетело в уме у Асвейг Подбирает слова? Или тянет время? Дает еще немного пожить
А ко мне зачем подсела? бросил наконец Гейрульф, обрывая ее мысли.
Потому что в Йорингарде у меня ничего не вышло, а в Упсалу я опоздала. Асвейг вскинула голову, на короткий миг снова ощутив себя дочерью конунга. Наперекор всемуи своим словам, позорным для себя, и насмешливо-враждебным взглядам тех, кто смотрел снизу. Сглотнув, объявила:Когда я пришла сюда, Ёрмунгардсон уже выбрал себе новую жену. Мою сестру Труди. И я, огорчившись, решила утешиться с тобой. Вот и все.
Она смолкла, посмотрела через плечо на Свальда. Потребовала:
Души. Да побыстрей!
А затем вдохнула полной грудью воздух. Жадно, напоследок.
Утешиться она захотела, зло подумал Гейрульф, не сводя глаз с девки. Была б у него возможность, он бы ее утешил. Особенно после того, что услышал. Слезами бы она у него умылась
Вот только Асвейг этого дня не переживет. А спрашивать больше не о чем.
Свальд, стоявший за спиной у Асвейг, угрюмо смотрел на Гейрульфа. Бабьему приказу ярл значения не придал. И ждал, что скажет тот, кому конунг позволил говорить.
Асвейг, в отличие от ярла, на Гейрульфа больше не смотрела. Уставилась в небо, затянутое серой хмарью. Лицо ее казалось спокойным. Только дышала девка частотак, что налитая грудь ходила ходуном. Поблескивало серебряное шитье, темно-зеленый шелк льнул к телу, натягиваясь на округлостях
Гейрульф тоже жадно глотнул воздуха. Уронил вдруг, не отводя взгляда от Асвейг:
Ты когда-то сказал, конунг Харальд, что я спас твою жену. А вместе с ней спас всех тех, кто погнался за дротнинг, когда ведьма, вселившись в рабыню, навела на них чары. Так верни мне свой долг, конунг отдай одну жизнь за другую!
Свальд зло оскалился. Зато Асвейг снова взглянула на Гейрульфа.
И посмотрела даже лучше, чем на свадебном пирукогда подошла к столу и уставилась на него заворожено, с легкой тоской. Сейчас девка глядела с ужасом и восхищением, точно любовалась им напоследок. И что бы там эта Астрид-Асвейг не говорила, но подошла-то она к нему
Нож взяла у него!
Подари мне жизнь Асвейг Гунирсдоттирв уплату за жизнь и честь Сванхильд Кейлевсдоттир! выкрикнул Гейрульф, уже шалея от дурной удали, какой не испытывал давно, с самой юности. Или твоя дротнинг не стоит жизни какой-то ведьмы, которая даже убежать от твоих людей не смогла?
Свальд, оскалившись еще сильней, рявкнул:
Да ты ополоумел! Смеешь равнять
Ты и сам там был, ярл Свальд! заорал Гейрульф.
И подумал бешено, с яростью, какой давно не ощущалне уступлю! Тут же оперся ладонью о помост, у которого с этой стороны не было ступенек. Одним махом запрыгнул наверх.
Его никто не успел остановить, слишком быстро все произошло. А Гейрульф, уже выпрямляясь, крикнул, надсаживая горло:
Ты тоже был среди тех, кто гнался тогда за дротнинг, ярл! Выходит, я и твою жизнь спас!
Свальд задохнулся от ярости, но концов веревки, наброшенной на шею Асвейг, не выпустил. Конунг Харальд перехватил секиру, небрежно опертую о настил, уже двумя руками. Сказал громко, размеренно:
Проси что хочешь, Гейрульфдраккар под свою руку, серебро но только не это. Я не оставлю в живых девку, которая обрекла моего щенка на смерть. А жену на волчью шкуру!
Конунг смолки одно мгновенье Гейрульф тоже молчал, глядя ему в глаза, горевшие серебром. Потом, когда боль заскребла по вискам уже невыносимо, проходясь внутри головы острым лезвием, отвел взгляд. Уставился на грудь Ёрмунгардсона, прикрытую простой рубахой, объявил:
Я свою награду выбрал, конунг. Отдай мне девку! И больше ты о ней никогда не услышишь. Я увезу ее далеко отсюда. Ты сам сказал, что в этих краях есть и другие ведьмы. Значит, умрет Асвейг или нет, но всем придется опасаться колдовства по-прежнему. Ее смерть ничего не решит! А что до твоей мести за жену так ведь дротнинг снова обернулась бабой! Жива, и по всем повадкам стала прежней! Окажи мне милостьподари эту девку!
Нет, равнодушно уронил конунг. Сходи к фьорду, Гейрульф. Искупайся в водеона еще холодная, и голову тебе остудит. Бъерн
Харальд посмотрел в сторону, на стоявшего возле ведьм молодого хирдмана. А Гейрульф, вдруг сообразив, какой приказ конунг сейчас отдаст, крикнул: