К вашим бирюзовым глазам они очень идут, пела продавщица.
Только имейте в виду, что она сняла их со своей мертвой бабушки! заявила Мила, и челюсти обеих дам отвисли.
Какой ужас! взвизгнула покупательница.
Быстро сняла серьги и брезгливо кинула их на прилавок.
И как только можно проклятья рода не бояться. Не приду сюда больше и всем скажу! Воровка! Богохулка! респектабельная с виду дама брезгливо сдернула губы, резко развернулась и быстро пошла прочь.
Зачем ты так! девушка едва не плакала.
А ты так зачем? Действительно проклятья рода не боишься? Ты ж маленького ждешь и такое творишь! покачала головой Мила.
Я посмотрела внутренним зрениемвозле нее стояла та самая старушка, что просила вернуть ей серьги.
Она же умерла! Ей же все равно! из карих глаз девушки покатились слезы.
Если бы она хотела тебе их отдатьотдала бы! Мертвого обворовыватьсамый тяжкий из грехов! Проклятие на весь род. Просто так, думаешь, мужа твоего с работы поперли, и пить он начал да руку на тебя поднимать! Еще и крошка слепой родится!
Нет! Бабушка добрая! Она со мной так не поступит! ужаснулась девушка.
Бабушка тут ни при чем! Есть определенные законы мироздания, одинаковые для всех! Если их нарушитькара неизбежна!
И что же делать? всхлипнула девушка.
Покаяться. Прощение у бабули попросить. Серьги ей на могилу отнести, перечислила Мила.
Хорошо. Я сделаю, мне, и правда, стыдно! Очень! Я хотела приданное для малыша купить получше. Мы бедно живем, а это первенец. Я подумала, что для правнука бабушка бы не пожалела.
Неправда! покачала головой Мила. Сапоги ты себе хотела и плащ, как у соседки.
Девушка разрыдалась и закрыла лицо руками.
Неча реветь! Пойдем серьги возвращать! приказным тоном отчеканила Мила.
Ярополк! Присмотри за лавкой! Мне отойти надо! крикнула девушка высокому, плечистому парню, стоявшему невдалеке.
Судя по комплекции и цепкому внимательному взгляду, это был ее охранник. Парень кивнул и подошел к лавке.
Все хорошо? спросил он, внимательно осматривая нас.
Да, кивнула девушка, зажимая в руке серьги.
Мы с Милой подхватили ее под руки, Аркадий взял за руку Андрея, и мы ускорились. За 2 минуты добежали до нужной могилы, следуя за духом бабушки. Там девушка долго, горько и искренне плакала. От всего сердца покаявшись. Осознав весь ужас своего тяжкого проступка и попросив прощения у бабушки и всех богов. И бабушка, конечно же, простила и пообещала, что станет ангелом-хранителем для внучки и правнуков. А Мила настоятельно рекомендовала девушке искренне молиться Тарху Даждьбогу и Дживе, жене его. Дескать, добросердечные боги еще ни одну искреннюю просьбу без внимания ни оставили. Ну да, ей ли, их дочери, этого не знать.
Мы отвели девушку обратно в ее лавку, и я спросила, где улица Цветочная?
Да вон, направо повернете, она и будет.
А не знаешь, в котором доме живет женщина, у которой мужа за убийство ее матери посадили?
Как не знать? Мария-портниха, десятый справа дом.
Не успели мы дойти и до четвертого дома, как меня, словно стрела, пронзило чувство опасности.
Пригнитесь! рявкнула я.
Благо все понимающие оказались. Едва пригнулись, над головой просвистела стрела.
Что уй моржовый?!! вырвалось у Аркадия.
Я почувствовала, что он старается прикрыть нас ментальным щитом и возвела свой. Закрывая им еще и беззащитного в отличие от нас троих Андрея.
Еще три стрелы просвистело. Рядом. Если бы не щит, одна бы угодила мне точно в левый глаз, а так лишь упала рядом. Напугав, правда, до заикания. Стреляли с крыши восьмого дома.
Былане была! Я встала во весь рост, попыталась сгенерировать молнию, получилось, как ни странно. Правда, не такая большая, как в первый раз, но главное, что получилось! Я со всей силы метнула ее в окно крыши, откуда в нас стреляли. Молния угодила точно в цель. Раздался громкий хлопок.
Бежим! крикнула я.
Мы устремились к нужному дому и начали со всей силы долбить в закрытые темно-красные железные ворота. Открыли нам довольно быстро. Какой-то мужик с седой бородой и длинным носом.
Отец, впусти! Нас убить хотят! выпалил Аркадий.
Мужчина отошел. И распахнул для нас калитку.
Мы вбежали на широкий двор и замерли. Перед нами стояли четверо здоровых мужиков устрашающего вида. Кто с мечами, кто с дубинками. Мы испуганно оглянулись назад. Сзадиеще двое. И только тут мы поняли, какую ошибку совершиликто ж просит помощи у того, кого идет судить!
Взять их! скомандовал дед.
И мужчины двинулись на нас. Аркадий встал в боевую стойку, оскалился, как волк, зарычал, растопырил пальцы. Люди в ужасе шарахнулись. Парень применил морок. Людям кажется, что он обернулся огромным, мохнатым волком. Парень действительно точно зверь бросился на крайнего слева мужика, валит с его ног и сворачивает шею. Встав на четвереньки, Аркадий, оскалившись и рыча, смотрит на обалдевших мужиков. Я, воспользовавшись замешательством, сгенерировала молнию и замерла, подняв ее над головой. В руке Милы появился искрящийся посох из энергии. Она ударяет им по земле, и она начинает ощутимо трястись под нашими ногами.
А ну, быстро сдристнули отсюда! орет Андрей. А то плохо будет! Очень! Предупреждаю!
Молния нетерпимо жжет мне руку. Не могу больше держать и кидаю в лысого шкафа с самой наглой мордой. Молния попадает мужчине в грудь и сразу исчезает. Мужик вздрагивает и падает замертво. Отвратительно воняет паленым.
Выжившие шарахаются от нас в ужасе и пятятся к калитке. Хочет уйти и бородатый мужик, но Аркадий в два прыжка настигает его и прижимает к воротам. Остальным даем уйти.
Зови дочь! Козел бородатый! прорычал Аркадий, скидывая морок.
Я здесь! из дровяника вышла высокая женщина с осунувшимся бледным лицом. Кто вы такие? Что вам нужно?
Мы медиумы, у нас послание для вас, от вашей матушки, заговорила я, стараясь побороть дрожь в голосе.
Чем докажете?! девушка пристально смотрела на меня.
Я посмотрела на мир ментальным зрением, увидела дух женщины, стоящий рядом с дочкой, и повторила, что она мне передала:
У тебя на левом бедре родинка, в форме сердечка. Знают о ней только мама и муж. А сегодня с утра ты на кота спросонья наступила, а он отомстилнагадив на коврике в кухне.
Глаза женщины расширились от ужаса, и тут она увидела два трупа, лежащих позади меня, и побледнела, попятилась назад. Схватилась рукой за вилы, стоявшие у сенника, и прошептала:
Только не подходите! Заколю! Что мать передать хочет?
То, что твой муж ее не убивал. Это сделал твой отец! выдохнула я.
Это бред! Маришка! запротестовал дед.
Аркадий тут же сдавил ему глотку.
Он с дочкой соседа спит, с Оленой, повторила я слова духа. Она и подговорила. И мужа твоего они специально напоили и нож ему кровавый в руку вложили. Отец хочет за хозяина харчевни тебя сосватать. По весне. Они уж и сговорились с ним. Не зря ж бесплатно тебя кормит.
Глаза девушки, засверкали яростью, она схватила вилы и кинулась на отца.
Убью! Порешу поганца! взвыла несчастная.
Не надо! спокойно сказал Андрей, встав на ее пути, и девушка, как ни странно, остановилась, замерла и расплакалась, выронив вилы.
Калитка распахнулась, и во двор вошли пятеро. Двое седых крепких мужчин, я видела их, кажется, на площади. Они подошли к мужику, которого держал за горло Аркадий. Схватили его под руки и зачитали приговор. За смертоубийство супруги, с коей прожил более 30 лет, и наговор на близкого родственника приговаривается Никанор Артемьевич к 20 годам работ на черных, угольных горах. Решением верховных жрецов-инквизиторов. А муж ее, Радомир, будет сегодня же оправдан и доставлен домой.
Девушка плакала громко и отчаянно, от горя и радости одновременно. Я инстинктивно уже потянулась к ее ауре и начала впитывать негатив, сматывая его в клубок.
Не надо! Сама справится! услышала я знакомый голос и открыла глаза.
Передо мной стояла бабушка Яна. Прекрасная, чуть полноватая женщина с волосами темно-бордового оттенка. Точнее, теперь она для меня Ягиня Виевна, или Матушка-Ягиня. Так же ее называютБуря-Яга. А на планете Земля все дети ее боятся. Зовут ееБабой-Ягой. Считают ее старой и страшной ведьмой с костяной ногой, похищающей и поедающей детей. На самом деле конечно, не костяная у нее нога, а золотая, и вовсе не в прямом смысле. Сапожки у нее красные, золотом расшитые. Никогда она их не снимает, и по ним все ее узнают. И детей она вовсе не крала и не жарила в печке и уж, конечно, не ела. По всей Земле собирала она сирот, увозила в свой приют, где выращивала из них жрецов, волхвов. Мудрость и цвет славян. Да и сейчас все тем же занимается. И лишь одной мерзопакостной морде на планете было выгодно, чтобы добрую, светлую, прекрасную внешне, вечно молодую, как и все хранители, женщину, запомнили как старую, страшную, кровожадную старуху. Тот, кого сейчас называют Дьяволом, Сатаной, Люцифером. Чернобог. Люций Виевич, ее родной брат. Крайне мерзопакостная и вредная личность, как говорят. И он приложил к этому все усилия. Съедаемый черной завистью. Потому что ее любили, а его презирали. К тому же не раз звиздюлей хороших от нее и ее мужа Велеса, верховного инквизитора, получал.