Еще ни разу в жизни перед моим носом не появлялось столь лакомой приманки, путь к коей преграждало бы такое множество преград!
Сухайл наблюдал, как я мучаюсь над этой проблемой не день и не два, но наконец, однажды вечером, сидя со мной в кабинете, сказал:
Пожалуйста, не пойми меня превратно, но отчего ты так непреклонно туда стремишься?
Кто-либо другой мог и не понимать всей глубины моей одержимости драконами. Любой другой, но только не Сухайл. Он путешествовал со мной в самое сердце пустыни Джефи среди лета и знал, что рисковать здоровьем и жизнью ради знаний для меня не в новинку. Смысл вопроса заключался в ином.
Ты спрашиваешь, отчего я так упорно добиваюсь этого, когда вокруг много других, куда более достижимых целей? Причем предоставляющих гораздо больше шансов расширить наши знания о драконах?
Даже сам мистер Фу не уверен, что там, на седловине, есть еще один экземпляр. Он видел его только в бинокль, а не вблизи.
Все это значило, что я могу добиться своего, перевернув небо и землю, и все усилия будут потрачены впустую. Поднявшись с места, я зашагала из угла в угол (я делала это столь часто, что вытоптала в ворсе ковра отчетливую тропинку).
В последнее время мой вклад в науку со вздохом сказала я. Такое чувство, будто я не сделала ровным счетом ничего.
Сухайл изумленно поднял брови.
А как же работа Общества в Куррате? Как же твоя переписка с драконоводами Байембе, твои
Да, письма, письма, письма Просиживаю кресло, вкладываю в дело разум, но не душу. А сколько времени отнимают другие дела? Благотворительность, публичные выступления, советы другим. Конечно, все это весьма полезно
Последнее было сказано вполне искренне, однако прозвучало резко, зло. Плечи поникли сами собой.
Я не бывала в поле с тех самых пор, как мы с тобой открыли Сердце Стражей. Можно бы и поехать куда-нибудьхотя бы в Отоле, но что я там буду делать? Какую решать задачу, кроме первичного изучения еще не исследованных видов драконов?
Сухайл поднялся и остановил меня посреди комнаты, положив руки мне на плечи.
Изабелла откуда эти сомнения? Раньше ты никогда не гнушалась первичных исследований, с улыбкой, пытаясь хоть немного развеселить и меня, заговорил он. Порой мне кажется, будто ты больше всего на свете любишь описывать характеристики или повадки, о коих еще никем ничего не напечатано.
На это ответить было нечего. Как объяснить свое беспокойство, непреходящее чувство, будто я должна, обязана совершить нечто грандиозное, иначе время уходит зря? Может быть, я настолько привыкла совершать впечатляющие открытия, что одна мысль об обычной научной работе не вызывает ничего, кроме скуки? Боже правый, если так, пора прикладывать лед к голове, пока пухнуть не перестанет! Удача и без того сопутствовала мне куда чаще, чем большинству ученых за всю их жизнь.
И тут мне все стало ясно. Без раздумий высвободившись из рук Сухайла, я развернулась и вновь зашагала по кабинету.
Изабелла, сказал он (негромко, но от того не менее горячо). Ответь же!
Сознаваясь в этом, я не могла смотреть ему в глаза, но не могла бы и промолчать. Я отвернулась к стеневернее, к карте, усеянной значками и приписками, означавшими породы обитавших в данной местности драконов и местоположение драконианских руин, и, обращаясь к ней, сказала:
Наверное, я завидую.
Последовало долгое молчание.
Мне?! наконец спросил Сухайл.
Судя по тону, он не мог поверить собственным ушами вполне понятно отчего.
Нет, я не завидую твоей работе, торопливо заговорила я, с силой сцепив пальцы перед грудью. Не подумай, что я ревную тебя к нейнаоборот, за нее-то и за твою увлеченность я тебя больше всего и люблю. Однако
Продолжить я не смогла. Пришлось Сухайлу заканчивать мысль за меня:
Однако я добился в своей области науки немалых успехов, а ты сидишь здесь и отвечаешь на письма?
Нет. Твои успехи ценят по достоинству, пояснила я. Внезапно вырвавшаяся наружу горечь адресовалась отнюдь не ему, а мне самой, наконец-то осознавшей, в чем истинная суть моего беспокойства. Твоя лекция состоялась в Кэффри-холле, а не в зале Общества Языковедов, не из-за того, что тебя там отвергли, а потому, что ты сам решил рассказать о результатах своей работы более широкой аудитории. А вот меня в Коллоквиум Натурфилософов не примут. Никогда.
Если только я не продолжу совершать открытия столь великие, что даже этому табуну закоснелых узколобых ретроградов придется их признать. В то время я ни за что не произнесла бы подобного на публике, но про себя считала их именно таковыми. Однако, несмотря на все к ним пренебрежение да, мне до сих пор очень хотелось вступить в их ряды.
Сухайл обнял меня, коснувшись щекой волос, и на сей раз я не стала высвобождаться из его объятий. Больше он не спросил ни о чем, а лишь прошептал:
Что ж, если будет на то воля Господа, способ мы отыщем.
* * *
После этого вечера ни дня не проходило без раздумий о том, как достичь целито есть Мритьяхаймских гор. Я раздобыла более подробную карту, кнопками закрепила ее на стене и начала изучать рельеф нужного района с одержимостью, свойственной всякому скалолазу. Нельзя ли пробраться к седловине вдоль самого горного массива, отправившись в путь от его северных границ? Нет, заверил мистер Фу, если нам желательно прибыть на место в течение ближайших десяти лет. Тогда может, все-таки, с запада? Проскользнуть мимо йеланских войск и подобраться к седловине с другой стороны? И плевать, что рельеф местности с кафтлайской стороны мистеру Фу совершенно незнаком, а предприятие сие выглядит чистым самоубийством! Нет, я еще не отчаялась настолько, чтоб рисковать собой ради столь ничтожного шанса, однако твердо решила не пренебрегать ни единой возможностью, какой бы невероятной ни показалась она на первый взгляд.
Пожалуй, поэтому-то ответ и нашелся однажды вечером, во время ужина, когда мой сын Джейк приехал из Меррифорда погостить.
Конечно же, я изложила ему ситуацию и представила его мистеру Фу. Первым делом Джейк, естественно, принялся настаивать, чтоб я взяла с собой и его.
Оттуда до ближайшего морятысячи километров, напомнила я ему, когда мы садились за ужин.
Джейк едва начал учебу в университете, но уже явно выразил намерение посвятить жизнь изучению морей и океанов: путешествие на «Василиске» произвело на него впечатление столь глубокое, что это оказалось неожиданностью даже для меня.
Ничего, как-нибудь переживу, с театральным вздохом ответил он. Но Мритьяхаймы! Многие ли могут похвастать возможностью попасть туда?
На одного меньше, чем ты надеешься.
Ты же знаешь, что это только толкает меня на поиски способа, ухмыльнулся Джейк.
Ты слишком велик, чтоб поместиться в ее багаже, заметил Сухайл. И вряд ли сумеешь проникнуть на борт так, чтоб она не заметила.
Кроме этого, со вздохом отнюдь не театральным, но обескураженным, добавила я, мы пока даже представления не имеем, как туда попадем. Если дело и дальше пойдет с той же быстротой, к тому времени, как у меня появится план, ты достигнешь совершеннолетия, и помешать тебе я уже не смогу.
Нет, Джейк не зашел бы столь далеко, чтобы последовать за нами тайком, но об отыскании способаесли не для себя, то для насговорил вполне серьезно.
А дядю Эндрю ты спрашивала? сказал он.
К немалому удивлению всей нашей семьи, младший из моих братьев до сих пор служил в армии. Нет, она не сделалась страстью всей его жизни, однако придавала ей направление и цель (и вдобавок, осмелюсь заметить, дисциплинировала брата), и это было много более того, что он мог бы обеспечить себе сам.
Да, я писала ему, но ведь онвсего лишь капитан. Не в его власти отправить в Цер-нга войска, чтобы расчистить нам путь.
Джейк погрузился в мрачные раздумья. В этот момент лакей подал суп. Мы с Сухайлом приступили к еде, но Джейк только бесцельно поигрывал ложкой, хотя обычно поглощал еду едва ли не до того, как тарелка касалась стола. Тревожный знак однако прежде, чем я успела спросить, в чем дело, он громко захохотал.
Говоришь, через земли Цер-нга не пройти? Так нужно пролететь над ними по воздуху!