Разбираться, что произошло, было некогда. Инженер изо всей силы ударил ладонью по красной кнопке справа от пульта. Лампочка над нею засветилась спокойным, зеленым светом. Внизу, под постом управления, должна была включиться гидравлическая система, опускающая в реактор стержни. Судя по приборам, это и произошло. Стержни ушли вниз, в зону реакции, но это не дало никакого результата. Два индикатора, показывающие плотность нейтронного потока, по-прежнему горели красным. Орала сирена. Вбежали аппаратчики отдыхающей смены и кинулись к шкафам с защитными костюмами. Норматив сбора, 25 секунд, был перекрыт, но инженер не знал, куда их послать.
Он вообще ничего не понимал. На схеме реакторов сигналы концевиков стержней горели зеленым, значит те вошли в активную зону полностью, но другие индикаторы свидетельствовали о том, что реакция продолжалась. Более того: ее скорость росла. Когда начало падать давление в паропроводах, он подумал, что произошел прорыв пара внутрь герметичного корпуса реактора, и испытал даже какое-то подобие облегчения. Эту ситуацию отрабатывали на учениях не раз и не два. Однако несколько секунд спустя он понял, что ошибся. Прорыва не было. Давление пара упало, потому что упала температура.
Стержни были опущены Реакция шла Температура в реакторе падала Первое исключало второе, а второе в свою очередь исключало третье. Токерет подумал, что он видимо заснул за пультом и ему снится сон. Повернувшись к рабочим, он сказал:
- Ситуация номер два, Падение уровня в паросборнике. Турбины сейчас остановятся. Действия согласно рабочим инструкциям с учетом того, что показания уровнемеров неверны. Выполнять!
Как же это оказалось легко! Еще легче, чем с магией. На Земле у него никогда так не получалось. Да, там можно было воспользоваться энергией топлива в реакторах заглушенных энергоблоков, но лишь микроскопической ее частью. В этом же мире все произошло очень просто. Достаточно было захотеть получить контроль над реакцией и он его получил.
Под землей распадались ядра атомов урана и стержни аварийной защиты не были помехой, потому что нейтронам уже не надо было никуда лететь. Они поглощались сразу после вылета, в тех же самых топливных элементах. Активная зона давно бы расплавилась, но энергия сейчас уходила из нее даже быстрее, чем выделялась.
В висящий в небе дракар ударила почти невидимая серая молния. В стороны полетели обломки брони. Машина дернулась, повернулась и второй удар пришелся ей в борт. Корпус смялся, как будто его схватили невидимые челюсти.
Корабль резко пошел вниз. Что бы там ни держало его в воздухе, оно было или уничтожено, или серьезно повреждено. От ртутного блеска ничего не осталось, а там, куда пришелся второй удар, вообще был вырван кусок обшивки. Однако дракар падал не как кирпич. Скорее, как кусок пенопласта, медленно и после падения не зарылся в землю, как следовало ожидать от такой громадины.
Еще в полете из пробоины выпрыгнул человек в синем комбинезоне. Упал, перекатился, приподнялся, глядя на Сенсэя. Тот не стрелял. Он вообще забыл, что у него есть автомат и что в левой руке он держит меч Орка, потому что сейчас его оружием был распад. Окружающее тонуло в сером тумане и он сам был частью этой пелены. Можно было разнести городишко по кирпичику, сравнять с ландшафтом и прижечь сверху радиацией, так что тут и через десять лет не сможет существовать ничего живого. Можно было сплющить эту машину в плоский блин или превратить ее в пар. Можно было Можно было все!
Единственная власть, которая чего-то стоит - это власть над собой. Однажды это определило мой путь. Да, все так Но как же приятно вот так стоять на краю бездны и одновременно быть ею!
Наверное зря я сбил дракар ларов. Чем они мне угрожали? Что плохого сделали? Висели в воздухе, смотрели, никого не трогали. Внезапно: бац! Повелители неба, вероятно, были изрядно удивлены. Ладно, хоть не погиб никто. Трупов в машине нет.
К нему медленно шли четверо в синих костюмах, высадившихся с упавшего дракара. Еще один остался рядом с местом падения. Сенсэй видел это краем глаза, но теперь его внимание привлекло другое: яркая красная точка в южной стороне неба. Сейчас она была прекрасно видна ему, даже при том, что солнце стояло в зените и был ясный день. Яркая, режущая глаз, как попавший прямо в зрачок луч лазерного прицела. Это было первым сравнением, которое пришло в голову: прицел. Чье-то оружие, наведенное на Талар и взгляд - холодный, как будто неживой.
Лары остановились в десяти шагах от него и тот, что выглядел главным, седой, с резкими чертами лица, единственный из них со снятым капюшоном, сказал требовательно:
- Нам нужно поговорить, лаур.
- Вы ее видите? - спросил Сенсэй, показав взглядом в сторону красной точки.
- По направлению вашего взгляда, могу предположить, что речь идет о Багряной звезде. Нет, я ее не вижу. Но знаю, что она примерно там.
Спокойный, уверенный голос. Вернее самоуверенный. Этот лар явно привык решать чужие судьбы, не особенно задумываясь над тем, что делает, а ответственность за его решения наверняка только гипотетическая. Одно слово: вельможа.
Твоему миру угрожает опасность, а чем ты занят? Разговорами. Что ты сделаешь, когда она доберется до Талара? Скорее всего смоешься на Сильвану, а Талар пусть разбирается, как хочет. Самое хреновое то, что объяснять тебе что-то бесполезно.
То же самое было с тем полковником, когда его вертолеты вляпались в аномалии, висящие над Затоном. Ему пытались объяснить, что делать в Зоне ему и его людям нечего. Даже договорились с проводником, чтобы вывел бестолковых вояк за периметр. Но нет! У него, видите ли, приказ Полковник заставил Гарика вывести его к Припяти и там его группа попала в самую настоящую мясорубку. Сколько их оттуда выбралось? По пальцам сосчитать можно, причем на одной руке пальцев хватит. Обвинит в своей неудаче командир спецназа разумеется не себя, а тяжелые обстоятельства и фанатиков.
Сенсэю очень хотелось полоснуть очередью на уровне пояса, сбивая эти синие манекены в дорожную пыль. Вместо этого он спросил:
- Вам, кажется, нужно куда-то в другое место, лаур?
Согласно местному этикету это означало что-то вроде: А не пойти ли вам куда подальше? За такое могли и на дуэль вызвать. Лар сдержался, только чуть поджал губы. Возможно, посчитал ниже своего достоинства отвечать на этот выпад. Посмотрел на меч в руке Сенсэя, потом вверх, прошептал что-то себе под нос. Из-за домов вынырнул еще один дракар и опустился рядом с первым. Серебряная пленка обволокла подбитую машину, превратив два корабля в один. Четверка, ни говоря больше ни слова, повернулась и пошла к ним. Через минуту о произошедшем напоминал только длинный прямоугольник придавленной травы.
Проводник
Мела? Где ты была?
Я спряталась Среди них был один такой, как я Он мог увидеть
Демон!?
Такой, как я Очень давно в форме человека Почти не отличить
Да и черт с ним! Бежим быстрее, корабль долго ждать не будет.
Глава одиннадцатая
Меони повернулась к Манфреду.
- Почему Гаудин не забрал нас?
- Не знаю. Не понимаю, что произошло. Вероятно, про нас просто забыли.
- А что делать нам?
- Как что? Выполнять приказ короля, разумеется!
Судна у пристани не было. Гордость Итела ушла и только дым за поворотом русла реки говорил о том, что опоздали они совсем ненадолго, минут на двадцать. Ветра почти не было и у причалов все еще пахло порохом. На стенах виднелись отметины от пуль, а на дороге валялось несколько трупов. Герцог выполнил свою задачу, организовав оборону и не дав обойти отряд, высаженный на берег. А когда пароход пошел прочь, нападающие поняли, что им уже нет смысла лезть под пули и отступили.
Все это хорошо, но мне-то что теперь делать? Догонять пароход? Но он против течения идет быстрее, чем я по берегу, да еще и с риском нарваться на мятежников. Лошадей бы достать, но и с лошадьми здесь проблемы. И лодок нет"
Внимание привлекло движение в окне пакгауза. Кто-то махал ему рукой, но сквозь маленькое окошко было не разобрать, кто. Обнажив меч, Сенсэй осторожно подошёл к дверям, заглянул внутрь и облегченно вздохнул. Внутри на опрокинутом бочонке, в окружении каких-то ящиков сидел Орк с неизменной бутылкой в руке.