Так что теперь он ожидал хоть небольшого к себе уважения. Тем более, что был Полисун вспыльчив, горяч и резок, как многие его сородичи. Древнее создание, он умер и стал лешим тысячи лет назад, а до того жил сатиром, хвостатым и козлоногим. В те времена его племя хоть и стало уже редким, но встречалось еще в здешних лесах.
Волчий Пастырь, вдруг произнес Кащей. Как спалось?
Поздорову, батюшка, хмуро ответил леший. Зима прошла и слава Велесу.
Много ли других уже проснулось?
Я первый. Но остальные будут со дня на день. В этом году у нас пробуждение-то раннее.
Это хорошо. Пока остальные лешие еще спят, а снег еще не сошел сделай кое-что для меня.
Что смогу сделаю, пожал мохнатыми плечами Полисун.
Вот и молодец. Волков-то много еще в русских лесах осталось?
Остались, куда они денутся. За зиму поменее стало, конечно, но ничего, не жалуемся. Вот закончу тут, пойду им перекличку проводить.
Проведи обязательно. Они же, наверное, оголодали за зиму-то?
Ясный день. Так спокон веку заведено, что зимой голодней всего. Ничего, отъедятся.
Конечно, отъедятся. И я тебе даже подскажу, на чем. Отправь-ка их вот сюда, указал на земельный чертеж Кащей. Погуляй там со своими стадами, попасись на тучных пажитях.
Стаи у волков, не стада, поправил Полисун, почесывая бок. Отправить-то можно, да что другие скажут? Лесная братия еще осенью собиралась уговорились не встревать. Оно как, можно вообще?
Можно, не волнуйся. Пущевик тебе пособит, и другие восходные. А если закатные слова поперек говорить будут на меня все вали. Принудил, мол. В драку не лезь они потом еще поймут, что я им не враг. Им враги как раз те, кого они защищают. Так и скажи.
Да говорил я уж им всем, поморщился Полисун. И Пущевик говорил. И другие.
Сызнова скажи. И Пущевик пусть сызнова скажет. И другие. Может, со второго раза прислушаются. А не прислушаются так и не надо. Когда людей повыведем, в лесах гораздо привольней станет тогда-то уж всяко и до самых неразумных дойдет. Хек. Хек. Хек.
Слушаю, батюшка, кивнул Полисун. Все исполню в точности. Дозволишь ступать?
Ступай, Волчий Пастырь. Дорога тебе скатертью.
Выходя из залы, Полисун едва не столкнулся с человеком в белом плаще. Был он не то юн, не то стар, сухопар и костист, волосом бел, а глазами мертв. Волчий Пастырь при его виде вздрогнул давно, очень давно он не слышал ничего о Великом Тодоре. Думал, что уже покинул тот людской мир.
Выходит, здесь. Видимо, этой зимой вернулся, тоже присоединился к Кащею.
Интересно, один ли он или со своими тодорами, чертями-китоврасами? Эти четвероногие юроды Полисуну не по нутру, но если они теперь на правой стороне это хорошо. Силы им не занимать, в сече равных мало.
А уж их коноводу особенно. Хотя Великий Тодор сам и не тодор вовсе, а один Числобог знает, кто он такой вообще.
Человек, возможно. А то еще какая нечисть.
Проходи, старый приятель, подозвал Великого Тодора Кащей. С отцом моим ты знаком?
Наслышан, но раньше не пересекались, гулко произнес демон. А тот сатир то Полисун был?
Он. Знаешь его?
Великий Тодор неопределенно повел плечами. На Вия он старался не смотреть, да и тот сидел так, словно это не о нем только что шла речь.
Ибо силен и могуч Великий Тодор, среди далеко не последних демонов ходит. Но Вий во времена былой своей славы одним бы ногтем его подцепил, другим придавил вот и нет больше Великого Тодора. Так уж громогласен был Отец Богов Кумарби, такой нестерпимый свет излучал.
Конечно, сейчас он рядом с собой прежним что обгоревшее полено рядом с величественным дубом. Но Великий Тодор все равно уступает ему на две головы.
Хорошо ли устроились твои дружинные? спросил Кащей, перебирая в пальцах тавлею.
Не жалуюсь, коротко ответил Великий Тодор. Ждут начала похода. Надеюсь, он скоро? Мы не навсегда с тобой, Кащей. Я помогу тебе только по первому времени, в самых трудных битвах, а потом уже сам справляйся. Твои беды не наши беды, мы просто любим хорошую охоту.
Вот как раз об охоте я и хотел поговорить. Тебе тут не очень скучно ждать выступления? Не хочешь немного растрясти кости?
Можно. Кого нам тебе добыть? Хочешь, чтобы мы сделали налет на твоих врагов? Для целого города моей малой дружины не хватит, но если стоптать заставу или пройтись по деревням смертных
Пройдитесь по деревням, кивнул Кащей. И заставы там потопчите. Немного страха лишним не будет. Но главное, чего я хочу доставьте мне один труп.
Труп?.. удивился Великий Тодор. Чей?..
Топорогрудого сатира по имени Очокочи. На границе Смоленского и Полоцкого княжеств есть старое капище где-то рядом с ним лежат его кости. Привези их.
Гонять Великого Тодора за гнилыми мощами цыкнул зубом демон. Не слишком ты расчетливо используешь меня, Кащей.
Это довольно ценные мощи, и понадобятся они мне уже скоро. Нет времени слать татаровьев или подымать тамошних лембоев. А навьи доберутся быстро, да принести не смогут.
Ну как скажешь, пожал плечами Великий Тодор. Коли я обещал тебе помогать, так уж буду помогать. Только скажи уж сразу, много ли там будет опасностей. А то, может, просто пару дружинных послать, кости эти выкопать?
Ничего быть не должно, ответил Кащей. Ничего и никого. Но если вдруг кто-нибудь там окажется сумей уж разобраться. Твоим тодорам кровь лить не в тяготу, я чаю.
Великий Тодор колко рассмеялся. Он с дружинными только потому все еще не покинул этого мира, что в закатных землях все еще проводится иногда Дикая Охота. Жарко любил это развлечение Великий Тодор. Не единожды участвовал в нем, а случалось даже и возглавлял.
Недурственно будет провести напоследок Дикую Охоту здесь, в дикой Русландии.
Дай-ка мне пару дюжин навьев в свиту, попросил он. Для большего шума и тарарама.
Ты получишь их, кивнул Кащей. Ни в чем себе не отказывай.
Немало еще бояр явилось сегодня Кащею на поклон. Уважение высказать, донесение принести, повеление получить. Один за другим они входили в тронную залу и представали пред царем нежити, мирно игравшим в тавлеи.
Был среди них Калин-хан. Явился сказать, что псоглавцы Репрева разыскали второй семиверстный сапог и он, верный Кащея слуга, повторно благодарит за щедрый подарочек.
Был и Тугарин, каган людоящеров. Доложил, что его разъезды взяли двоих подсылов из Тиборска и одного из Булгарии. Этот пытался прикидываться татаровьином, но его разоблачили.
Были гонцы от шуликунов. Правда, чего они хотели, осталось непонятным. Язык, на котором они лопотали, не разбирал ни Кащей, ни Вий. А единственный у шуликунов толмач как раз слег с некой хворью.
О хворях же явилась доложить Моровая Дева. Невея-Мертвящая несколько минут увлеченно перечисляла села и веси, что опустошили ее сестры-чумодейки. Сама она сотворила своим белым платом еще добрую тысячу навьев.
А под самый конец дня пришли четыре угрюмых самоядина. Шамкая ртами на темени, они уставились на Кащея, точно безразличные ко всему быки.
Самоядь народ странный, неразвитый. Невесть откуда взялись, невесть чем живут, невесть о чем думают. Ходят со своими нартами по берегам Печоры, воюют с ненцами и людоящерами. Кащею служат верно, но проку от них особого нет малочисленны самоядины, небогаты, да и в драке мало чем знамениты.
Дивьи люди, одно слово.
А ведь эти четверо еще из самых толковых. К Кащею явились самояди шаманы. Царь нежити видел над их верхними ртами словно клубящиеся смерчики, крохотные вихорьки.
Тоже себя кудесниками считают, поди.
Гыр-ыы ар-ракх ы-ых, прогудел один из них. Бы-ых мы а-агх э-эстэ-эд а-агус а гей-ээдх.
Да, пришло время вам мне послужить, подтвердил Кащей.
Ы-кы ыа-ракх ог-го то-э.
На закат. Все вы пойдете на закат с моим войском. Но это погодя, весной. А пока ступайте к Кромешной Житнице и сотворите там обряд. Сами знаете, какой.
Ы-ыра?! Ыкхы?! ужаснулся самоядин.
Да. Разбудите Кобалога.
Пятясь и кланяясь, самоядь убралась восвояси. Вий же передвинул последнюю из своих тавлей и гулко произнес:
Даже Кобалога решил поднять, сын? Мало было тебе Врыколака?