Боюсь, сэр, здесь и сейчас я мало чем могу помочь. Довольно уже того, что они здоровы.
На лице Вадеми отчетливо проступила досада. Неужто у йембе сложилось столь высокое мнение о моих познаниях, что они сочли, будто я способна решить этот вопрос вот так, походя, за ленчем в далекой стране? Или они ожидали, что я явлюсь на помощь собственной персоной? Если так, мне больно было их разочаровывать. Но тут уж было ничего не поделать: приезду мешало слишком многое.
Дабы хоть чем-то утешить Вадеми, я добавила:
Я ожидаю от этой экспедиции множества новых знаний о драконах. Вполне возможно, среди них окажется и нечто полезное для вас.
Все это оказалось сущей правдой. Именно так (хоть и косвенным образом) впоследствии и вышло. Но в тот момент его это ничуть не утешило, и на сем мы рассталисьотнюдь не в самом лучшем расположении духа.
Глава вторая
Флота Его Величества Исследовательское Судно «Василиск» Его безумный капитанМальчишки на корабляхНаши каютыПроблемы миграции
То был мой третий отъезд из Ширландии, и к тому времени сей процесс уже казался делом привычным. Я привела в порядок дела, упаковала все, в чем могла возникнуть нужда, то есть то, без чего я никак не могла обойтись, поскольку собирать вещи для жизни на корабле надлежит с великой бережливостью во всем, что касается объема. Я распрощалась с теми из родных, с кем до сих пор сохраняла добрые отношениято есть с отцом, братом Эндрю и (куда менее сердечно) с деверем, Мэтью Кэмхерстом. Оставив Натали в Фальчестере, мы с Томом, Эбби и Джейком отправились в Сенсмут, где в ожидании начала великих приключений стоял на рейде наш корабль.
Ради энтузиастов мореплавания, которые, несомненно, найдутся среди читательской аудитории, а также с тем, чтобы придать сему повествованию большую наглядность, позволю себе уделить пару минут для того, чтобы познакомить вас с Флота Его Величества Исследовательским Судном «Василиск» ведь ему предстояло служить мне домом на протяжении большей части (хоть и не всего) путешествия.
То был так называемый «бриг-шлюп» то есть корабль с двумя мачтами, оснащенными прямыми парусами, построенный во время Девятилетней войны. По завершении войны некий предприимчивый кораблестроитель превратил его в барк, установив позади двух первых мачт третью, бизань-мачту, вооруженную косыми парусами, зачем, не будучи в достаточной мере мореходом, сказать не могу. Причину капитан пытался объяснить не раз и не два, но голова моя была так забита драконами и прочими подобными мыслями, что места для нюансов кораблестроения в ней не оставалось. (А в наши дни память, боюсь, уже не та. Все, что удалось понять, давно забыто, так как писать об этом в путевых дневниках я не сочла уместным.)
«Василиск» был красив, хотя, возможно, мнение мое и расцвечено воспоминаниями о пережитом на бортуне лишенными темных пятен, однако ж в целом, радостными. В боях во время войны он почти не бывал, повреждений почти не получил и браво сиял белизной фальшбортов и зеленью обшивки. Что до размеровв ширину он насчитывал метров семь-восемь, а в длину, от носа до кормы, почти тридцать.
Звучит весьма впечатляюще, не так ли? Впервые приблизившись к этому судну, я в самом деле сочла его огромным. Однако то, что кажется огромным и вместительным с пристани или при первом визите на борт, стремительно уменьшается в размерах, как только становится всем вашим миром. Еще до окончания первого месяца плавания мне начало казаться, что я изучила все судно до последнего дюймапо крайней мере от палубы книзу (снасти я оставляла другим, кроме тех случаев, когда без обзора с высоты в наблюдениях было не обойтись).
Командовал «Василиском» капитан Дион Экинитос, и мне до сих пор стоит определенных усилий не упоминать о нем как о «безумном Дионе Экинитосе» всякий раз, когда я пишу его имя. Сию репутацию он снискал задолго до нашего появления на борту и за все время плавания ничем не убедил меня в ее незаслуженности.
Флот Его Величества Исследовательское Судно «Василиск»
На первый взгляд он казался человеком вполне обычным. Начать хоть с того, что у него не было ни деревянной ноги, ни попугаянепременных, согласно кое-каким прочитанным в детстве книгам, атрибутов отважного капитана. Курчавые темные волосы он собирал (или пытался собирать) в хвост на затылке, но непослушные пряди то и дело рвались на волю и развевались по ветру. Не знаю, как это не выводило его из себясама я не раз помышляла состричь волосы начисто и избавиться от этакой докуки (однако в конце концов право выбора осталось не за мной). Ростом он был так высок, что мог стоять, не нагибаясь, только под открытым небомвнутренние помещения судна простором не баловали, а голосом обладал столь громким, что его хохот и рев могли разноситься (и разносились) от кормы до самого кончика носа носовой фигуры.
Безумие его проявлялось не во внешности и даже не в повседневном поведении. Дело было в другом: капитан считал море вызовом, соперником, с которым он непременно должен был помериться силами. Подобно всякому, кто ходил по морям более года и сумел остаться в живых, он был не лишен здравого уважения к морским опасностям но «уважение» и «страх» далеко не одно и то же. Стоило только ему услышать об очередной нелегкой задаче, он тут же начинал строить планы, как бы испытать свои силы на ней.
Естественно, все это означало определенные затруднения с набором команды. Но за послевоенные годы, в неспешном круговороте потерь и пополнений, он избавился от всех, кто не желал терпеть его причуд, и сколотил команду себе под стать. Женатых на борту почти не имелось, однако никто не гнушался гостеприимством тех дам, каковых можно отыскать в любом порту мира, и я не сомневаюсь: зачатым командой «Василиска» потомством вполне можно было бы полностью укомплектовать еще одно такое же судно. Любые мысли о том, что капитан однажды погубит их всех в какой-нибудь безнадежной попытке пройти непроходимый пролив или уйти от убийственного шторма, воспринимались матросами с философским смирением. Платят жалованье в сроки ладно.
Вот с этими-то людьмиобщим числом около шестидесяти пяти человекмне и предстояло провести ближайшие два года. К их списку следует добавить Тома Уикера, Эбби Кэрью и моего сына, плюс еще кое-кого, встреченного по пути. Да, мой круг общения и раньше бывал весьма ограничен, но то было добровольное затворничество, а вовсе не заточение в ограниченном пространстве с группой людей, от коих, при всем желании, никуда не деться. Правда, у меня имелась собственная каюта, но ее приходилось делить с Эбби и Джейком, да и долго сидеть взаперти для меня, так много наслаждавшейся жизнью на природе в прошлом, было невыносимо. Однако искать убежища на высоте, как обычно поступал Джейк (сын лазал по тросам и вантам с ловкостью и бесстрашием обезьян, которых так напоминал время от времени), у меня не было ни малейшего желания. Лучшее, что я могла сделать, устав от общества, устроиться на носу корабля, как можно дальше впереди, и сделать вид, будто вокруг не осталось ничего, кроме моря.
Но я забегаю вперед. Ясным граминисским утром мы со всем багажом прибыли в Сенсмут, чтобы взойти на борт «Василиска». Капитан выслал за нами четырехвесельный ял, а наш багаж и снаряжение погрузили на большой баркас: осадка «Василиска» не позволяла кораблю подойти прямо к причалу. Матросы взялись за весла, и у нас оказалось полным-полно времени, чтобы как следует осмотреть наш новый дом.
За время приготовлений к путешествию мы с Томом видели «Василиск» уже не раз, однако Эбби с Джейком увидели его впервые. Разглядывая корабль, Эбби безмолвствовала, а я к тому времени успела узнать ее настолько, чтобы понять: за этим молчанием скрывается испуг. Другое дело Джейкпожалуй, он прыгнул бы за борт, если бы думал, что вплавь доберется до судна быстрее. Пришлось довольно резко одернуть сына, чтоб не совался под руку гребцам.
Поскольку мы еще не покинули Ширландию, и я, и Эбби были одеты в юбки. По этой причине для нас двоих с борта спустили на талях подвесную беседку, а Тому с Джейком предстояло взбираться наверх по трапу. Хвала небесам, Том догадался попридержать Джейка как можно дольше, и к тому времени, как сын оказался на палубе, я почти завершила подъем.