Вспомнил, что я в одних трусах
Сходил прогулочным шагом в комнату, натянул джинсы и майку.
Выпил еще чаю.
И еще чаю.
На третьей кружке из ванны выползла моя гостья, посмотрела на меня, качнула головой. Странно, я понимаю девушек без слов?! Что же я? Я ж мечта любой барышни!
Я налил Катрине чаю, она благодарно приняла дымящуюся кружку.
Мы пили чай. Долго. Как простые люди. Странным было только, что часы упрямо показывали четверть пятого.
- Ты прости если что не так, - нарушила молчание она.Я не специально.
- Да что уж там, - улыбнулся я (надеюсь, этот оскал сойдет за обворожительную улыбку!).Прости, а ты вампир?
Она долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Встала. От ее ран остались только бурые следы на одежде. Походка очень плавная. Кошачья какая-то!
- Мне пора. Пока, - она отправилась в комнату. Хлопнула балконная дверь, потянуло сквозняком. Я не стал ее провожать.
- Кто-то теряет,
А кто-то находит.
Кто-то приходит,
А кто-то уходит
Черт! Да когда ж я высплюсь!
****
ИГРА
А кто это у нас такой синенький? Местами даже зелененький!
Я?
Может лампочку поменять?
Оттянул веко. Ничего хорошего не нашел.
Вздохнул.
М-да!
Теперь понятно, почему даже мой начальникчерт пучеглазый!от меня шугается!
С такой рожей только на теплотрассе и жить.
Хорошо хоть, что летоможно очки напялить.
Состроил сам себе рожу в зеркале. Жуть!
От расстройства дико захотелось есть. В холодильнике нашлась раритетная пачка пельменей, спрятанная от самого себя на черный день.
Черный день пришел! Это день траура.
По сему решил не экономитьсварил всё.
В умилении поливал я исходящие паром пельмени последним в доме майонезом. Все завтра наступит на меня еще и голод.
Мало жизнь по мне топталась (могу предъявить следы в виде синяков в местах приближенных к глазам!)!
Только я собрался отчалить в комнату с оплотом моего утешения, как оттуда донесся оглушительный шум
Ё
Что это? Я машинально глянул на часыполовина двенадцатого. Это не она, рано еще.
Тогда что?
Точнее, кто?
Сосед досверлил стены, и они трухой провалились ко мне?
Под напором стараний местной одуваноподобной бабки Матвевны, единолично заливавшей весь подъезд, вода просочилась ко мне, и теперь выплескивается через окно на улицу?
Черт!
Я схватил первое, что попалось под рукусковородку с присохшими макаронамии бросился в комнату, разбрызгивая вокруг белесые желеобразные куски моего ужина недельной давности.
У! Держите меня все!
Дверь открывал медленно, хотя оттуда доносились вопли и хруст чего-то, очень напоминавшего стекло.
Дверь со скрипом отошла в сторону.
Ё
Когда-то это было жильем. Сейчас это нельзя было назвать даже беспорядком!
В ужасе я схватился за голову. Черт! Макароны скользкими жирными плетями посыпались мне за шиворот.
Виновники произошедшего живописным клубком дрыгали ногами на полу, в куче стекла, некогда украшавшего мое окно. Из целого остались только упавший на бок шкаф, и тумбочка в углу (а за тумбочкой на скотч приклеена заначка!).
Я рванул было проверить целостность конвертика, но вовремя вспомнил о непрошенных свидетелях.
Так-так, кто тут у нас.
Ага! Катька!
И хмырь какой-то, тянущий тощие ручонки к ее горлу. И рожа у него вун какая серая!
Щас-с-с!
Как истинный киноман я в мгновение ока представил себя героем из фильма. Сэмом из «Властелина Колец»! Не подумайте ничего такого, я не толстый карапуз со сковородкой.
О нет!
Я размахнулся и приложил серолицего чугунной утварью по голове.
«Бум-с», - сковорода отскочила от головы, оставив на память макаронный газончик. Красотища!
- Кто?..гаркнул верзила, отворачиваясь от Катьки.
Увидев меня с металлическим предметом на перевес, он в секунду позеленел. И попятился к окну.
А я еще переживал за цвет лица! Да этот меня в пять раз страшнее.
- Кать, это кто?Отвернулся я от обляпанного макаронами.И что вы тут устроили?
Звук ломаемого дерева оповестил, что серолиций убрался, прихватив кусок моего подоконника. Ремонт будет стоить мне сумасшедших денег. И еще всем объясняй, как я умудрился окно и разбить, и сломать.
- Да, так, знакомый, - девица поднялась с пола, вытирая кровь со щеки.
- Что здесь вообще происходит?
Я, конечно, не барышня какая-нибудь, но очень хотелось истошно завопить.
- Игра, - вдруг улыбнулась брюнетка, с разгону прыгая в окно.
Черт!
Черт!
Черт!
И кто-то еще жалуется на своих гостей!
Решетки на окна поставлю!
Игра? Что за игра?
****
Ни за что!
Ни за что!
Ни за что я не открою глаза. Даже если меня будут пинать ногами!
Э?! Ну не в прямом же смысле!
Я все-таки открыл один глаз. И тут же сел, а уже потом разлепил второй.
Черт.
Я медлененько так принялся отползать по кровати к стеночке Катрина, видимо, приняв это за предложение, тут же плюхнулась на нагретый мной пятачок.
Я быстро осмотрел окно. Все на месте. Но как?
- Ты зачем железку навесил?улыбнулась мне девушка.Неудобно же.
Да. Неудобно.
Значит ради этого ее «неудобно», я выгребал из комнаты обломки мебели под покровом ночи. Навешивал шторки, оставшиеся мне еще от прошлого жильца. До утра наблюдал, как эти тряпки ветер раздувает.
Я простудился, небось!
Я пока точно не знаю...
Потом терпел усмешки и косые взгляды соседей, обнаруживших утром дивную картину вместо окна, с потрясающим видом внутрь пострадавшего помещения.
Матвевна участкового вызвала. И что я ему сказать должен? Само сломалось, а я не заметил? Или инопланетная сила терроризирует народ посредством разбивания окон?
Дожили!
Рабочие, ставившие мне окнодеревянное, между прочим!хохотали в голос, выламывая остатки рам. А мужики, варившие мне решетки, все допытывались, от кого я надумал защищаться на третьем-то этаже.
И после всего этогонеудобно.
Решетка-то на месте, а Катька внутри!
- Зачем пришла?Я был хмур, зол и бесконечно расстроен.
За что мне такие мучения! Все люди как люди!
Кстати о людях, эти срабочиеух, я бы им!унесли мою сковородку! А она у меня была единственная. Даже макаронами не побрезговали.
- Ты прости меня. И Зака прости тоже, - сказала она.
Сидит,аки белый кузнечик!пальчиком в простыньке дырочку ковыряет. Пальчик с ноготком, простыньке двадцать лет. Я прикинул шансы на спасение раритета.
- Прощаю, - смилостивился я.Но чтоб этого здесь больше не было. А ты, если не объяснишь, что вообще происходит, можешь тоже не появляться.
Как она на меня зыркнула!
На секунду подумалось, сейчас загрызет. Я даже натянул одеяло до ушей.
Врешь! Не возьмешь!
Подавишься!
Но нет, передумала.
- Чаю дашь?
А как же! Я страсть как люблю чаю попить в такое время (механика констатировала, что наступило время самоубийцтри часа). Я в другое и не пью, вас дожидаюсь.
В слух я, конечно, ничего такого не сказал. С нее станется надавать мне по шее. Вун какие глазищи злые.
- Пошли, - я встал. Как был, в трусах, направился в кухнюмоя квартира, как хочу, так и хожу!
По дороге зарулил в ванную и облачился в халат: чудесный такой, прикупленный мне моей любимой тетей, в жутких розочках.
Плевать! Я тут живу, между прочим!
Чайник вскипел в считанные минуты.
- И так, - я вопросительно взглянул на Катрину.
- Да что объяснять-то?попыталась увильнуть та.
Щас-с-с! Виляй не виляй, а я все узнаю. Я что, просто так которую ночь не сплю?!
- Во-первых, кто ты?Я сел, закинув ногу на ногу, тут же поправив махровое чудо, расползающееся на коленках.Что вообще происходит? И последнее, почему я?
Катька помолчала. Помешала чай ложкой.
Я только теперь заметил, что впервые за наше недолгое знакомство она без каких-либо ран. Красивая, надо отметить.
А я, как идиот, в халате! Кстати, почему «как»?!
- Ты был прав, я вампир, - наконец-то я дождался от нее хоть какого-то подтверждения своих догадок.
- Ты сказала «игра». Что это?настаивал я.
- Игра?Она задумчиво сделала глоток.Вряд ли ты сможешь понять смысл.
И кем это она меня только что назвала?!