Я невольно огляделся, шаря взглядом по пустой поляне.
Да, так и до паранойи недалеко. Надо бы как-то узнать, сколько же всего участников в экспедиции. Но как? Не спросишь ведь прямо! Голова уже начала гудеть от напряжения.
На мгновенье мелькнула дикая догадка, что всё как раз наоборот: это моё воспалённое сознание создаёт «дополнительных» участников.
Вспомнился вдруг серый коридор, пыльное окно с видом на гудящий проспект, и бородатый Серёга из «картографии». Перекур. Разговор зашёл о мантрах, и тут Серёгу словно переклинило. Начал мне вкручивать, будто за этими именами индийских богов стоят демоны. Я ему втолковываю, что мантра – лишь способ очищения ума. Мантрой могут быть имена и древнеегипетских богов, да и вообще любые слова или фразы, слоги, и просто звуки – вся фишка в том, чтобы через их повторение вытеснить лишние мысли из головы. А он мне в ответ: мол, просто слогов или звуков не бывает. Всякий звук или слово при повторении в бессознательную пустоту может оказаться призывом. И неизвестно ещё, кто отзовётся из пустоты и какое чудовище может пробудить этот зов.
Забавный Серёга. Я ведь и сам когда-то был таким… Потом уже как-то всё устоялось. Помню, смешными казались эти речи в прокуренном коридоре. А теперь вот что-то серьёзное шевельнулось внутри. После всего, что я пережил сегодня, мне уже ничего не кажется невероятным.
Если я проверял другое, почему бы не проверить и это?
Я ещё раз внимательно огляделся – никого. Тихо.
Крадучись пересёк поляну. С каждым шагом сердце всё больше распаляется тревогой. Замер перед кустами. Закусил губу. Снова глянул по сторонам. Никого. Узкие листья передо мной неподвижны, как и синие шарики на тонких стебельках: А дальше – тень, темнота. Набираю в грудь побольше воздуха:
– Эй! Кто там?!
Тишина. Только комары вокруг гудят, да листва шелестит вверху. Во рту пересохло. Вдох-выдох. Ещё раз, в тень, громче:
– Выходи давай! Живо!
Опять тишина.
И тут в тени что-то зашевелилось. Послышался звук застёгиваемой молнии, недовольное кряхтение, и кусты стали раздвигаться. Я в ужасе отпрянул. Дыхание перехватило. Руки упали и безвольно повисли как плётки.
Из листвы вылезла голова седого, гладко стриженого старика в старомодных очках, а секундой позже на поляну вышел он весь, в ярко-синей куртке и потёртых брюках.
– У Вас своеобразное чувство юмора, Виктор, если Вы находите это забавным, – сухо обронил он. – неужто Вам целого леса мало?
Вздёрнув подбородок, он повернулся и заковылял в другую сторону.
– Кто Вы? – невольно вырвалось из меня.
Звук моего дрожащего голоса был столь слаб, что я и сам едва уловил его, но старик расслышал. Остановился. Обернулся, и снисходительно скривил губы:
– Мы все – лишь символы того, что есть на самом деле.
– Что?
– Я – гидрогеолог этой экспедиции, Виктор. Доктор С.Т. Гор. Мы знакомились ещё в Городе две недели назад. Уж меня-то Вы могли бы запомнить.
Повисла пауза. Старик упёрся в меня пристальным взглядом:
– У Вас ведь амнезия, не так ли?
Словно ледяные пальцы сдавили мне сердце. Не отводя взгляда, я заставил онемевшие губы выговорить:
– С чего Вы взяли?
– Вы спрашивали с утра, что здесь делает Шу. В полдень на вернувшегося к костру Тоэриса посмотрели как на призрак из преисподней. Теперь вот не узнали мою скромную персону… – старик надменно поджал губы, продолжая холодно разглядывать меня словно насекомое через микроскоп. – Что Вы помните, Виктор? Когда это случилось?
Злость закипела во мне. Но я сдержался. Не покраснел, не побледнел:
– Я тронут Вашим беспокойством, но оно не по адресу. Я в полном порядке.