Вот кто еще мыслит как стратег, пробормотал дракон, положив ладонь на льняной затылок жены и привлекая ее к себе. Моя Ани.
Тафия
Владыка Нории опустился во двор дворца Четери, когда тот с улыбкой слушал какого-то седого старичка в традиционной одежде Песковдлинной рубахе, вышитой шапочке. Мастер поднял голову, сощурившись на ярком солнце, перебросил красную косу через плечо и махнул спускающемуся дракону рукой, что-то одновременно говоря старику. Тот кивнул, тоже задрал голову, почтительно поклонился и бодро поковылял прочь, за ворота.
Проситель? поинтересовался Нории, когда они с Четом обнялись и хозяин Тафии поприветствовал Ани.
Нет, усмехнулся Чет. Я же все-таки не только Владыка, но и учитель, Нори-эн. Так что в этом случае скорее я был просителем.
Он не добавил ни слова, и Нории склонил голову, признавая право собрата на свои тайны.
Как Светлана, Четери? вежливо спросила Ангелина.
Хорошо, мягко проговорил Мастер. Навестишь ее?
Конечно. Каролина и Святослав Федорович здесь?
Почтенный отец во дворце, кивнул Четери, а маленькая Рудлог ушла с охраной в город. Отдохни, Владычица, а ее пока найдут и приведут сюда. В твои покои подадут прохладный шербет и напитки. И хочешь, приглашу массажистку? Я ее у Хань Ши увел, настоящая колдунья, рукикак сам Инлий меня правит, да простит меня отец за сравнение.
Ангелина, едва заметно улыбнувшись, покачала головой и взглянула на наручные часы.
В другой раз. От напитков не откажусь, но отдыхать не стану. Пусть Каролина гуляет, не нужно за ней посылать, пообщаюсь, когда вернется. Пока есть дела. Выдели мне зал для переговоров, Четери, и распорядись, чтобы сообщили послу Хань Ши: я хочу поговорить с ним.
Сделаю, весело и торжественно пообещал Чет. Но Ангелина Рудлог даже бровью не повела, а взгляд стал ледяным.
Благодарю. Ну что же, оставлю вас, величественно проговорила она и удалилась, как всегда с прямой спиной. Нории смотрел ей вслед с легкой улыбкой, а Четери качал головой и тоже улыбался.
В ней столько силы, что не по себе становится, сказал он с теплотой. Хорошо, что гора выпустила тебя, Нории. Боюсь, это случилось только из-за того, что на Туре не было мужчин, способных совладать с Ангелиной Рудлог.
Нории усмехнулся и тут же посерьезнел:
Мне приятно слышать восхваления моей жене, Четери-эн, но я прилетел за советом. Помоги мне. Ты старший из нас, ты любимец трех богов, ты знаешь военную науку лучше кого бы то ни было
Легкомысленная и мечтательная улыбка на лице Четери ушлаперед Нории снова стоял Мастер клинков.
Говори уже, друг, серьезно сказал он, присаживаясь на скамью под цветущим персиковым деревом. Похвалить меня ты всегда успеешь.
Он слушал Владыку Владык, чуть хмуря брови, в руке его возник клинок, и Мастер под рассказ лениво и задумчиво чертил острием по узорчатой плитке двора.
Я понимаю твою печаль. Знал бы ты, как тянет меня бросить все это, он провел рукой вокруг себя, и уйти в бои.
И отчего не уходишь? поинтересовался Нории. Он подошел к фонтану и сейчас сидел на его бортике. Из-за Светланы?
Чет покачал головой.
Нет. Не дело воину оправдываться слезами жены. Я жду знака. Я знаю, что моя война еще впереди. Песни битв уже звучат в моих ушах днем и ночью; я слышу, как Красный Воин закаляет свои доспехи и точит оружие, слышу, как наполняется яростью Инлий Белый и темнеет штормом Мать-Вода. Но мне уходить пока не время. Что касается молодого Дармоншира, Нории, ты знаешь, что у каждого свой бой. Тот, что должен выдержать он самили умереть. Он еще юнец; выдержитстанет мужчиной.
Знаю, согласился Нории, склонив голову набок и легко проведя ладонью по водной глади фонтана. Я не могу драться вместо него, я даже не могу драться рядом с ним. Но хороши же мы будем, если отвернемся от молодого ветра, Чет. Единственного ветра Туры. Нас с тобой наставляли и помогали, в первый бой с тобой плечом к плечу шли другие ученики, а у него нет никого. И даже духов он вызвать на помощь не можетне умеет еще и нет у него на это сил.
Четери недовольно покосился на друга, подбросил клинок в воздухтот подлетел с гуломи поймал его за рукоять. Сверху на его плечи посыпались срубленные листья и цветы.
Нории молчал и ждал.
Там же рядом море, сказал Мастер с намеком.
Да, но в Дармоншире ни капли стихии нашей Матери, Чет, напомнил Владыка Владык.
Зато в тебе ее довольно, буркнул Четери сварливо. Загляни в сокровищницу Тафии, Нори-эн. Ты не помнишь, верно, а нам Мастер Фери рассказывал, как в давние-давние времена Владыка Нейрии заключил договор с водяными духами и заклял амулет, который заложил в стену Тафии. Сто лет после этого сотня тер-сели несла стражу вокруг Города-на-реке, а Нейрии платил им кровью и обязал людей брать к себе в дома новорожденных духов. Амулет в виде собачьей головы. Найди его и попробуй снова заключить договор с тер-сели. Если готов платить и если уж тебе очень хочется похлопотать над мальчишкой.
Так надо, без обиды пророкотал Нории. Чувствую, что надо.
Раз надо, то делай, уже спокойно ответил Мастер. Только не забудь рассказать молодому Дармонширу об ограничениях. Чтобы он на радостях не расслабился. Помогать тоже надо с умом, чтобы твоя помощь не стала поленом в его погребальном костре. Он задумчиво потеребил кончик красной косы. Я вот тоже занимаюсь помощью одному юнцу. Звезды, что ли, так над нами встали, Нори-эн?
Вей Ши
За последние пару недель внук императора Йеллоувиня убедился, что, родись он крестьянином, жизнь его была бы куда легче и приятнее.
Послушники и монахи обители Триединого который день по утрам копали грядки и сажали картошку, капусту, тыкву и много чего еще сажали, поднимаясь до восхода солнцаибо работать на дневной жаре было невозможно. Вей Ши вставал еще раньше, потому что стоило пропустить хоть день тренировоки тело становилось деревянным, непослушным. Он занимался с шестом, потом съедал огромную тарелку просяной каши с кунжутным маслом и медоми, если ночью не уходил на охоту, ему, оголодавшему, трудно было дотерпеть до наступления завтрака. А потом шел копать.
Настоятель обители был доволен и вслух строил планы попросить у Владыки Четерии еще пахотных земель и сажать пшеницу, чтобы монахи могли печь хлеб для страждущих. И Вей Ши, угрюмо работая лопатой, думал о том, что он впустую тратит свою жизнь и что Мастер, видимо, решил посмеяться над ним.
Впрочем, через несколько дней принц заметил, что работа на земле погружает его в предмедитативный транс и на удивление расслабляет. Но, увы, все достижения на ниве самоконтроля, полученные на огороде, разбивались, когда он выходил с метлой в храмовый двор, понимая, что вот вычистит тут все, и снова придется ему спускаться в город к болтливому невыносимому старику Амфату. Даже навязчивая девочка, гостья Мастера, не приносила Вей Ши столько головной боли, как этот старик.
Девочка, к слову сказать, за своими вещами не вернулась. И никто за ними не пришел. Они так и лежали в келье Вей Ши: пюпитр, альбом, грифели, краски. Он как-то вечером от нечего делать взялся просмотреть альбом и с тех пор периодически возвращался к нему. Было чем очароваться: уверенной рукой девчонка делала наброски и огромных величественных пейзажей, и маленького плетения какой-нибудь ограды на мостике; смотрели со страниц альбома на императорского внука лица жителей Песковвыразительные, живые, не приукрашенные. Вот старуха с покрытой головой, а на узловатых рукахкольца, золото, и улыбка молодая, задорная; вот двое чернявых детей смотрят друг на друга с детской любовью; а вот рыбак прикрыл глазато ли спит, то ли вот-вот дернет удочку. Оказались здесь и изображения Четерис разных сторон, неполные, словно девочка рисовала частями, чтобы потом собрать конструктор. Были в альбоме изображения лиц и ее отца, и Владыки Нории с женой, и каких-то девушек, похожих друг на друга, смутно показавшихся Вей Ши знакомыми.
Маленькая гостья Мастера красоту понимала и умела ее запечатлеть. Осознавал Вей Ши и то, что она добра, просто и доброта эта ее плебейская, и жалость вызывали раздражение. Он даже вспомнил ее имяКа-ро-ли-на. Слишком длинно, грубо, тяжеловесно. Не то что имена дев его родины, похожие на пение соловья или флейты.