Юрий СимоненкоАгар. Прóклятые
Глава I. Арбигост. Не успел
Преосвященный Арбигост, архипатрит Красного Братства, сидел, откинувшись на кожаном диване в комфортном салоне воздушной машины, носившей пафосное название «Повелитель боли и наслаждения», и предавался наслаждению.
Арбигост направлялся с инспекцией на космодром Шагар-Кхарад в Прóклятых землях, что к северу от провинции Арзебар. Флаер летел низко над горным хребтом, окутанным серыми тучами, за окном не было совершенно никакого вида, и священника ничто не отвлекало от плотского наслаждения
Четверть часа назад, следуя протоколу конспирации, пилот переключил управление на автоматикуфлаер опустился в облако, снизив скорость и перейдя на бреющий полёт. Укрылся в пелене облака и кортеж охраны. Три увешанных орудиями «Жнеца» держались каждый в стадии от «Повелителя», их отметки на радаре образовали правильный треугольник. Полное отсутствие видимости не мешало этим «летающим танкам» контролировать каждый араш пространства вокруг на десятки стадиев: эхолокаторы и тепловизоры «Жнецов» непрестанно ощупывали местность, а их кинетические пушки и пулемёты были готовы в секунды уничтожить любую цель, от крупной машины до мелкого животного,уровень защиты «максимальный».
Рассеянный взор священника был устремлён в белёсую непроглядную пелену за окном, а пальцы рук перебирали шелковистые волосы ублажавшей его юной девушки. Впереди был ещё час полёта, но Арбигосту не будет скучно. С Парелиат, так звали девушку, можно не думать о времени
Он купил её ещё девочкой, и официально она была его рабыней, но никто в имении Арбигоста не смел обращаться с Парелиат как с прислугой. Она была наложницей его преосвященства, и это положение давало ей определённые преимущества. Четвёртый год Парелиат жила в его дворце на берегу Средиземного моря и сопровождала его в поездках и полётах по делам Церкви. Арбигост обещал дать девушке вольную к её совершеннолетию и выдать замуж за приличного господина, но всё чаще ловил себя на мысли о том, что привязался к ней и не желает отпускать её от себя. Мысль о будущем замужестве Парелиат, о том, что кто-то другой станет обладать ею, стала вызывать в Арбигосте мучительную ревность.
Голова Парелиат монотонно поднималась и опускалась, поднималась и опускалась: вверх, вниз, вверх, вниз волосы девушки приятно щекотали уже начинающее дряхлеть, тучное тело священника. Мысли обволакивала приятная нега, уводящая от проклятой суеты, что в последнее время сильно утомляла и раздражала его
Арбигост всегда предпочитал активную деятельность кабинетной возне, но положение «правой руки» генерал-архипатрита, высоко ценившего его за умение вести дела, в последнее время всё чаще вынуждало его торчать подолгу в столице. Но, к счастью, оставалась ещё работа для «хитрого толстяка», как добродушно называл его шефгенерал-архипатрит Абримелех.
Накануне вечером Абримелех лично, с глазу на глаз, поручил ему одно деликатное дело.
Во время формальной инспекции Службы безопасности космодрома Арбигост должен будет связаться с внедрённым туда ССКБ (Секретной службой Красного Братства) «кротом» и получить информацию, которую тот не решался передать обычным для него способом.
Как считали аналитики ССКБ, информация эта могла иметь отношение к заговору против Церкви, в котором, предположительно, был замешан Шедареганодин из высших церковных иерархов, глава Серого Братства и приближённый Патриарха.
ССКБ не могла рисковать, тайно посылая на космодром спецагента. Проникнуть на объект «Серых»задача рисковая. У Серого Братства собственная, подчиняющаяся только Малому Кругу (внутреннему совету Братства) и его главе, служба безопасностималенькая армия, со своей разведкой, контрразведкой и спецподразделениями. Поэтому в ССКБ решили не штурмовать лбом стену, а пойти другим путём: послать на космодром не спецагента, а всем известного и всеми уважаемого чиновника с инспекцией, прикрыв его визит рутинным постановлением Собора Святых. Глава «Красных», Абримелех, лично позаботился о том, чтобы в Шагар-Кхарад отправился именно Арбигост.
Влажные губы Парелиат скользили, обхватывали, обволакивали разгорячённую плоть архипатрита. Арбигост был уже далеко от всего суетного и скучного. Все эти «кроты», агенты, братья, ракеты с космодромами Да и генерал-архипатрит и Его Святость ипятьдесят дьяволов с ней!Святая Церковь Все и всяпошли на хер! Архипатрит был уже готов кончить, когда
Облачность заканчивалась, и первые лучи одного из небесных светил уже пробивались сквозь поредевший туман. «Жнеца» впереди ещё не было видно, но радар показывал пилоту, что флаер охраны держится на прежнем расстоянии в точности до нескольких арашей (автопилоты всех четырёх машин работали синхронно). Клочья тумана налетали на лобовое стекло «Повелителя», оставляя на нём мелкие капли, которые тут же сдувал ветер.
В момент, когда с экрана радара исчезли оба замыкавших группу флаера, пилот сосредоточенно всматривался в стекло, стараясь разглядеть там головную машину. Если бы не звуковое оповещение, включившееся автоматически и моментально приковавшее внимание пилота к экрану радара, он непременно увидел бы флаер впереди,вернее то, во что превратился «Жнец» охраны за две секунды,но пилот отвлёкся и лишь краем глаза заметил, как облако впереди осветила яркая вспышка. Через секунду последняя зелёная точка на экране исчезла. «Повелитель боли и наслаждения» остался один, без защиты.
Парелиат увеличила темп. Голова её ритмично поднималась и опускалась, влажные губы скользили по члену священника, горячий язык играл с вздыбленной плотью. Сознание преосвященного Арбигоста заволокла приятная пелена.
Ещё бы пару секунд, и Арбигост бы точно кончил, но не успел. Что-то с чудовищной силой ударило снаружи в борт флаера и сквозь прикрытые веки архипатрит увидел огненную вспышку, за которой пришла темнота.
Глава II. Старец и Святые Отцы. Разбор полётов
Сто тридцать девять леттаков был его возраст.
Пятьдесят лет назад он взошёл на патриарший престол, и вот уже полвека правил Агаром как полновластный император и первосвященник планеты.
Облачённый в разноцветные ризы худощавый лысый с короткой белой бородой старец сидел на величественном троне посреди мраморного зала Собора Святых.
Старец взирал на собравшихся перед ним абсолютно белыми не по-стариковски яркими молодыми глазами. Такие глаза (как и белоснежные волосы, которые он давно утратил по причине преклонного возраста) среди агарян считались знаком высочайшего благородства и избранности перед Единым Всевышним.
Украшенный разноцветными алмазами белый трон стоял на возвышении из восьми, сложенных пирамидой одна на другую, восьмиугольных каменных плит. Цвет каждой плиты символизировал одну из древних Церквей, составивших вместе Единую Вселенскую Церковь Империи. Верхняя плита в пирамиде под троном была тоже белая, из мрамора; ниже лежали плиты красного, оранжевого, жёлтого, зелёного, голубого, пурпурного и серого цветов.
Перед патриаршим престолом, разделённым надвое полукругом, расположились семь малых тронов: четырепо правую и трипо левую руку от правителя. Каждый престол имел под собой всего одну плиту-основание, и цвет плиты соответствовал цвету риз сидевшего на нём иерарха. Последовательность цветов была та же, что и в пирамиде под троном патриарха, за исключением одного цвета, и начиналась с белого, стоявшего первым справа, и оканчивалась серым, который можно было также считать и первым, если считать слева направо. Между зелёным и пурпурным малыми престолами, на чёрном каменном полу зала лежала восьмиугольная плита-основание светло-синего цвета, на которой престола не было. Место то пустовало уже четыре столетия. Оно было проклято.
Собравшиеся первосвященники взирали на старца с почтением, ожидая, когда тот заговорит первым.
О произошедшем накануне в Прóклятых землях нападении было известно всему двору, и слухи продолжали расползаться по столице. (Новостные каналы о случившемся, конечно же, ничего не сообщали, и простолюдины оставались в неведении. Слухи распространялись исключительно среди чиновников и благородных жителей Азргона.)