И вот — генерал, командарм! И главкомом еще стану! А ты, чудило, если майором станешь — радуйся!
Надо понимать, товарищ генерал изволили таким образом пошутить.
— Ха-ха-ха! — преувеличенно громко и преувеличенно раздельно издал Хлюдов в задних рядах. — Шутка юмора!
— Капитан, — нахмурился Череватов, — ко мне! Ты чего ржешь как жеребец?! Кто таков?!
— Капитан Хлюдов! Замполит роты! Педженский гарнизон, танковый полк!
— В Педжене и сгниешь!
— Это вряд. У меня, как и у вас, хорошая родословная.
— Ну-ка, ну-ка? Докладай!
— Батя — пусть и шестой по счету, но заместитель министра газовой промышленности. Сам я коренной москвич. Был женат на дочке крупного дипломата, но развелся. Теперь женат на дочери члена Верховного Суда России.
— А-а! — протянул задумчиво генерал. — Что ж ты тут забыл? Как оказался в Туркестане? «Декабрист»?
— Так точно, в ссылке! Папаня не доволен моим разводом, на исправление отправил. А я не сдаюсь, терплю.
— Ну-ну! И ты тоже балбес, как и эти бедолаги. Проси прощения и дуй в академию! Потом поздно будет. Время уйдет, годы не воротишь. Одумайся. Подойдешь ко мне после совещания!
На крыльце Дома офицеров генерал еще слегка пожурил Хлюдова, спросил рабочий телефон отца и отпустил, с миром.
— Вовка, про министра ты не врал генералу? — не поверил подслушивавший Никита.
— Ага. Шестой замминистра нефтяной и газовой промышленности. Был первый, но я помог опуститься с иерархической пирамиды. Ты наверняка, размышляешь, как мог оказаться в такой глуши, сын заммминистра? — спросил Хлюдов.
— А чего мне думать, оказался и оказался…
— Э, брат, это целая история! Французский шпион! А всему виной моя любовь к женскому полу! Дело было так. Я с приятелем Васькой Гладковым поехали в валютный кабак. Признаюсь, был слегка пьян, но не без соображения. Захотим, первым делом видим жгучую стройную брюнетку и возле нее вьется мужичонка — замухрышка, смотреть тошно. Я иду на « абордаж», приглашаю на танец, отодвигая хмыря в сторону. Мужик что-то лопочет «Франсе— франсе», а мне плевать, с иностранкой даже интересно поэкспериментировать. Настроение замечательное, шепчу «мерси, бонжур, лямур, тужур, абажур, русский офицер» и прочую ахинею, она слегка лопочет по— русски. Вскоре соглашается и говорит: «колосаль, офицер, любовь, хотель». Про «хотел» я понял сразу и захотел в этот «хотель». Танцуем раз, другой, третий и, в конце концов, договариваемся. Мужиченка— француз, попытался воспрепятствовать нашему исчезновению, но Вася его сопротивление, загасил в зародыше. Поднес к носу кулак с величиной с голову ребенка, ткнул в нос и утихомирил. А мы, тем временем исчезли через черный ход, не прощаясь. В гостинице француженка счастлива, я тоже счастлив, и даже Васька счастлив, не смотря на то, что ночует на гауптвахте. Он радуется тому, что дал по шее лягушатнику, отомстил за сожженную Наполеоном древнюю Москву.
Утром меня на выходе из номера поджидают крепкие ребятишки в штатском, с характерными одинаковыми физиономиями и бесцветными глазами. Мне шьют сотрудничество с французской военной разведкой (откуда мне было знать, что страстная Жаклин, советник при атташе по культуре, и по совместительству шпионка)! Я б может чего и рассказал, если б что-то знал! Ваське светит статья за хулиганство, повлекшее дипломатический скандал. Спасла Жаклин, добилась от своего мужика, чтоб заявление обратно забрал и снял претензии, ну а мне прощенья нет, спал со шпионкой. И что с того, что она не имела ничего против, а компетентные органы — возражают.
Моя жена, спасая дипломатическую карьеру своего папули, подала на развод и забрала с собой дочь.