Артему пришлось проводить ускоренный ликбез, объясняя, что в задымленных помещениях надо двигаться или ползком, или на корточках, иначе можно наглотаться дыма. Кого-то пришлось отправлять назад из-за неподходящей одежды.
Самое страшное оказалось в самой первой квартире. Когда дверь все-таки выломали, прорубив маленьким туристическим топориком, оттуда дохнуло настоящим адом. Жар такой, что внутрь никто не сунулся. Выглянувшая из квартиры напротив тетка, ахнув, зажала себе рот обеими руками. Появившийся следом ее мужс виду тщедушный мужичонка в майке-алкоголичкесделал попытку сунуться в огонь. Оттаскивали вдвоем с Мишкой.
У них же дети малые! кричал он.
Держись мужик, им уже не поможешь, Мишка покачал головой, приобнял мужичка за плечи, заглянул тому в мокрые от слез глаза. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это не дать огню распространиться. Надо дверь прикрыть чем-нибудь негорючим. Найдете?
Мужик покивал, его поддержала жена. А парни отправились дальше.
Вернулись уже засветло. Чумазые, с опаленными бровями и волосами. Мишка заявил, что пойдет спать, просил не дергать без серьезных причин. На вопрос: «И ты после всего, сможешь уснуть?», ответил просто, пожимая плечами:
А чего рефлексировать, без толку? Что-то изменишь? А так, как говоритсяВдруг война, а я уставший!
Подмигнул, пожал руку и скрылся за дверью своей квартиры. Обычной, филеночной, установленной наверно еще при строительстве дома, что Артем отметил на автомате, «Ну вот, если чтовынесу в два счета, напрактиковался».
Светка мирно спала, свернувшись в позе эмбриона на раскиданных спальниках. Стараясь не шуметь, разулся. Но когда стягивал с себя подпаленную горку, на плечи легли нежные пальцы.
Привет! Ну как, ты всех спас?
Обернулся, заключил в объятия прильнувшую к груди жену:
Конечно, дорогая, мы всех спасли, не смог выдавить из себя правду.
Иди мойся, я пока завтрак приготовлю. Ты же устал, наверно? Ой, Светка прыснула в кулачок, а у тебя брови сгорели! Какой ты смешной!
С «помыться», солнышко, кажется, не выйдет. Воды нет.
Да? Ну вот наконец-то твой дурацкий запас пригодится, зря я, что ли, об него себе все пальцы на ногах поотбивала?
Светка имела в виду пять пятилитровых баклажек и упаковку литрушек питьевой негазированной воды, что Артём держал под кухонным столом, обновляя раз в пару-тройку месяцев.
Давай побережем питьевую воду, хорошо? Я потом к ручью схожу, умоюсь.
Он сделал попытку поцеловать жену, но та стукнула его кулачком по груди, извернулась, погрозила пальчиком:
Ну нет, мой муж за стол чумазым неумывайкой не сядет, она протянула влажные салфетки. Чего хочешь на завтрак?
И когда только успела их найти в этом бедламе!
Давай съедим то, что в первую очередь может пропасть.
Кстати, не знаешь, света долго не будет? А то в морозилке пельмени раскиснут.
Светик, света теперь не будет долго. Мы их с тобой пожарим на сливочном масле, пока оно тоже не крякнулось. И давай съедим сырники. Сейчас горелку настрою.
А что, и газа тоже нет? Ужас какой! Светка подошла, крепко-накрепко прижалась к нему, посмотрела снизу-вверх в глаза, спросила шепотом, Темочка, ты ведь расскажешь мне, что случилось?
Он с нежностью провел костяшками пальцев по щеке жены, оставляя грязные разводы
Обязательно, родная, дай я только себя в порядок приведу
Конечно-конечно
Жена отлепилась, пошла хозяйничать на кухню, оттуда донеслось:
Ой, мамин сервиз. Как же я ей расскажу
У Артема защемило сердце, перед мысленным взором встала картина горящего города, потом вспомнил, как Светка первый раз привела его знакомиться со своими родителями. И будущий тесть, хвастающийся видом на исторический центр с 11 этажа. Да как же ей сказать то?!
В дверь постучали. Вернее, до Артёма дошло, что в дверь уже некоторое время кто-то еле-еле стучится. Явно не Мишаня, тот вполне мог бы сразу вломиться: «А что? Если вы заняты чем-то, для посторонних глаз не предназначенным, так запирайтесь. А коль не заперто, так чего возмущаетесь?».
Дверь, кстати, оказалась не заперта. На пороге стоял сосед по лестничной площадке:
Привет, Саня, чего тебе?
У вас воды нет? У нас малой раскричался, кормить пора, а вишь каккраны сухие.
К Сане Артём относился снисходительно. Тот был на пару лет моложе, но уже обзавелся изрядным пивным брюшком и тещей-склочницей в придачу с рассадой и дачей, в которую, судя по разговорам, вколачивал весь свой бюджет. Недавно у них появился первенец и, судя по всему, кормили его в основном смесями. То ли у матери были проблемы с грудным молоком, то ли берегла фигуру: что-то такое Светка рассказывала, но Артём, конечно же, пропустил мимо ушей. Мало ли у кого какие проблемы, почему это должно его интересовать?
Мелькнула мысль сказать «нет». Даже успел отрицательно помотать головой, но что-то задержало. Прикинул. Без излишеств, вдвоем, смогут обойтись пятью литрами в сутки. Ну а за два-три дня что-нибудь решится.
Погоди
Прикрыл дверь, сходил на кухню, вернулся и протянул пятилитровку.
Больше не дам, у самих в обрез, расходуйте экономно, воды в кранах теперь долго не будет.
Думаешь, надолго?
А ты на улице был? Не видел, что там с центром?
Не, куда там, мало́го ели успокоили.
Нет там больше никакого центра. Вот так. Так что воду, свет и газ давать нам некому. Может, воду привезут в цистернах, но я бы не рассчитывал.
А что случилось-то?
Да кто знает? Одни догадки.
Ладно, спасибо за воду.
Подожди еще. Ты воду на чем греть собрался?
Что? Александр, успевший повернуться, схватился за голову. Точняк, газ тоже тю-тю. Бли-и-и-ин
Опять развернулся к Артёму, растерянно хлопая глазами. Эх, и что с ними делать!
Ща, не уходи.
Снова прикрыл дверь, сходил в комнату, осмотрел свои запасы. Выбрал горелку с раскладными лапками и шлангом, прикрутил газовый баллон на четыреста пятьдесят миллилитров, вернулся.
Держи. Вот пьезоподжиг, вот регулятор. Разберешься?
Спасибо. А вы как?
У меня еще один есть, не переживай, успокоил его Артём. Потом добавил с нажимом: Экономьте. Как бы мебелью не пришлось топить.
У Сани округлились глаза, он пробормотал что-то нечленораздельное и отправился в свою квартиру. Артём постоял немного в проеме двери, прислушиваясь, закрыл дверь и вернулся к Светке.
У них ребенок мелкий, как бы извиняясь, развел руками.
Конечно, милый. Ты правильно поступил. Тебе сырники со сметаной?
Завтрак проходил в молчании: жена ничего не спрашивала, а Артём так и не нашел в себе сил начать разговор.
Света была домашней девочкой и к родителям очень привязана. Он до сих пор порой удивлялся, что девушка из семьи рафинированных интеллигентов могла найти в таком простом парне? Когда она ответила согласием выйти за него замуж, он в ближайшем походе полночи не дал Владу уснуть, изливая душу.
Посмотри на меня, я же простой складской работяга. Не инженер, не музыкант, не искусствовед, как ее мама. Я не тащусь от этих, как их там, импрессионистов, и ни фига не понимаю в классической музыке. Что я могу ей дать? Обсудить какую-нибудь симфонию? Я Баха от Бетховена не отличу. Не хожу на концерты и выставки, меня не тянет ехать в Рим, рассматривать старые развалины. Мне милей вот, он обвел рукой ночной лес, обступивший островок дрожащего света со всех сторон.
Влад понимающе усмехнулся в усы:
Знаешь, я тоже не психолог, но жизнь повидал. Мне кажется, она нашла в тебе то, с чем дефицит в их, как ты говоришь, рафинированной среде, он сделал нарочито длинную паузу, прихлебывая из закопченной кружки неизменный кофе, который пил даже на ночь, надежность. Ты надежный, уверенный в себе мужик, за спиной которого уютно и спокойно. А симфонии, как я тебя понял, она на работе обсуждает.
Артём судорожно вздохнул:
Все равно. Нам же ее родители жить не дадут. Мы когда к ним приходим, я себя забавной зверушкой чувствую. Все жду, когда они ей скажут: «Хватит милая, наигралась, перебесилась, бросай своего грузчика, пора тебе нормального мужа поискать, из наших. Есть у отца на работе один скрипач или пианист».
Влад хохотнул: