Да замечательные стихи! возражает Мама-Джейн. Очень глубокие. И посыл вполне ясен, ты напрасно бранишься, Жан. И с формой всё в порядке.
Час от часу не легче.
Так не пойдёт, говорю я. Нужна ведь какая-то точка отсчёта что хорошо, что плохо Давайте придём к единому мнению?
Я вот все эти новомодные бормоталки вообще не воспринимаю, говорит Жан. И дурацкую музыку, ни мелодии, ни красоты. Упадок культуры, что говорить Если хочешь учиться понимать стихи, Робби, ты бы не из Сети качал всяких этих, а поискал бы Петрарку. И Шекспира перечитай.
Да брось, говорит Алик. Нормальные стихи. Живи сейчас Шекспирписал бы примерно такое же. Какое времятакие и тексты. «Вырос ствол у виска, вышеветки, а плод не созрел» Про жизнь, однако. Ну вот прямо хорошо же!
Это про войну, что ли? хмыкает Жан. Или уже про сад?
Это про нашу реальность, говорит Мама-Джейн. И про нашу работу, кстати. Про города, где без них и без наскак без сил и без глаз Серьёзно, как о нас написано.
О! Алик кивает. Вот ты это точно сейчас. И мне пришло в голову
А проще нельзя было написать? ворчит Жан.
Так это же поэзия! страстно говорит Мама-Джейн. Неоднозначно, словесная игра, множественные смыслы
А про улиток?
Да просто шутка же!
Слушай, Робби, а чьи это стихи?
Герберта, говорю я.
И случается дли-инная пауза.
Тот Герберт, который ранен? спрашивает Мама-Джейн.
Ты была права, говорю я. Он общался метафорами. Из старых стихов. Он давно уже пописывает.
Робби, говорит Алик, все уже поняли и посмеялись. Хорош разыгрывать.
Ну, говорю я, значит, меня самого разыграли Галатеи. Скажи, что для них более нормально: розыгрыши или стихоплётство?
А ты проверял эти стихи на уникальность? спрашивает Жан.
Проверял, говорю я. Нашёл в Сети, на сайте любителей поэзии профиль нашего Герберта. Ник у негоShort_Circuit, оцените. Это тоже шутка такая.
Не понял, говорит Алик. Он что, на вчерашнее намекал? Когда он создал профиль?
Нет, говорю я. Он на старый фильм о роботах намекал. Ещё прошлого века. Где робота молнией шарахнулои он стал сказать бы «человеком», но это неточно. Личность обрёл. Аватарка нашего Гектора изображает этого бедолагу, мультяшная такая штука с глазками. Шутка юмора.
Аххренеть говорит Алик, и по его виду ясно, что описание состоянияточное.
Ему нравятся стишки-чепушки, говорю я. Чтобы все слова начинались на одну букву, или чтобы буквы первых строчек составлялись в какое-нибудь слово Но и обычные стихи он тоже пишет. Поэт, понимаешь микросхемы без проблемы.
Робби, говорит Алик проникновенно, понимаешь, Галатеи писать стихи не могут. Вернее они совершенно точно не могут вдруг, ни с того, ни с сего, начать сочинять стишки. Без стимула. Не в качестве выполнения задания.
Не могут, соглашаюсь я. Я сам был в этом железно уверен.
Так, говорит Мама-Джейн. Я хочу на него посмотреть.
Я надеваю гарнитуру.
Герберт, говорю я. Зайди в комнату отдыха, Шекспир. Тебя ждут поклонники твоего таланта.
Он же не может ходить! чуть не хором говорят Алик и Жан.
Ты же сам говорил! добавляет Жан.
Мы с Клодией починили его вчера вечером, говорю я небрежно.
Теперь у меня дикое ощущение, что вся вчерашняя историярозыгрыш, говорит Мама-Джейн. Ты сам говорил: нельзя пытаться вытащить штырь из его мозга, мы его доломаем
Понимаете, Герберт с Клодией меня уверили, что повреждённые блоки можно просто вынуть и выкинуть, говорю я. Ничего не могу с собой поделатьнаслаждаюсь ситуацией. У них там какая-то хитрая личная система дублирования и сохранения информации. Мы с Клодией просто заменили ему часть нейристорной базы. Тупо новые блоки поставили, сорок минут работывсех дел.
Я ни черта не понимаю, говорит Алик.
Да ты не беспокойся, дружище, говорю я. Улыбаюсьрот сам растягивается. Я тоже ни черта не понимаю.
Входит Герберт. В полном блеске.
Парик у него новый, роскошная русая чёлка. Псевдодерму на лице мы с Клодией поправили. Обращаться с новым корпусом он за ночь научилсяи мимику, похоже, отлично восстановил: этакая у него смущённая улыбочка. Застенчивая.
И очки надел.
Алик когда-то придумал образ Герберта дополнять очкамиэтакий студентик-ботаник. Ну, они и подыгрывают. Очки с диоптриейГерберты просто регулируют под них камеры и не выбиваются из образа.
Герберт, дружок, как ты себя чувствуешь? тут же спрашивает Мама-Джейн.
Спасибо, леди-босс, улыбается он. Неплохо. Меня огорчают довольно тяжёлые потери потери информации, которую я пока не могу восстановить. Это как чесотка в мозгу или вирус. Раздражает. Но я уже взял себя в руки.
Точнее, юное дарование, говорит Алик. Тест общего состояния.
Эффективностьпятьдесят четыре процента, говорит Герберт. Критерий Огилвив пределах восьмидесяти. Восстановлено семьдесят восемь процентов оперативной памяти, шестьдесят пять и пять десятых процента локального банка данных. Проприоцепция и мимический контурв границах рабочей нормы. Я, в общем, в порядке, босс. Прихожу в себя, и снова улыбается.
Герберт, дружок, говорит Мама-Джейн, как же тебе пришло в голову писать стихи? Ведь этого нет ни в одном из твоих протоколов даже в качестве теоретически возможного задания.
Да, Герберт просто сияет, в протоколах нет. И нигде в глобальной Сети я не смог найти готовых алгоритмов. Мне пришлось их разработать.
Да зачем?! Алик воздевает руки. Зачем тебе сдалось?!
Мне очень хотелось, говорит Герберт. Мне нравятся стихи. То, каким образом в них сжимается и архивируется большое количество эмоциональной информации. И ритм. Меня вообще привлекает ритм, но ритм в речив особенности.
Нормально бормочет Алик. Ритм его привлекает
И как ты дошёл до жизни такой? спрашиваю я.
Началось с того, что я развлекал детей Шелдонов во время далёкой поездки, говорит Герберт. К сожалению, видеозапись утрачена вместе с большей частью видеофайлов, которые я сохранял для госпожи Шелдон. Могу только рассказать.
Валяй, приказывает Алик.
Шёл сильный дождь, говорит Герберт. Из-за плёнки воды на асфальте высокая скорость стала опасной. Автомобиль, принадлежащий семье Шелдон, двигался в потоке машин со скоростью менее двадцати километров в час, периодически останавливаясь в пробках. Детям было скучно, они устали. Я предлагал им разные игры; они рисовали каракули, которые я дорисовывал до цельного образа, потомиграли в кроссворды, потом Рози сказала, что и ей надоело, и машинам надоело. Что у всех встречных машинсердитые или грустные лица. И я зарифмовал для неё несколько строчек про сердитые и грустные машины. В шутку. Это показалось мне забавным, потому что напомнило любимую игру Ланса Рыжего
О! говорю я. Остановись. А во что играет Ланс?
В парейдолию, сообщает Герберт, как о чём-то, что само собой разумеется. Ищет в глобальной Сети изображения искусственно созданных предметов, части которых могут напоминать части живого существа, и рисует анимационные ролики, в которых эти предметы постепенно превращаются в живых существ. Он создал алгоритм и держит его вне доступа остальных Галатей, улыбается Герберт. Говорит, что это его «творческий секрет». Но вообще-то для любых протоколов, связанных с попытками создавать человеческое искусство, мы все используем один принципи этот принцип в своё время впервые задействовал именно Рыжий.
Мы переглядываемся.
Так это ты с ним хотел поговорить, когда бредил рыжим, звездой и рыцарем? спрашивает Мама-Джейн.
Лансмой друг, просто говорит Герберт. Ланс, Ричард и Клодия, они всемои ближайшие друзья, леди-босс. Но именно Ланс разработал основную схемуи мы считаем его консультантом по этой методике.
Прелюбопытно, говорит Алик. Рыжего сюда! и рявкает в гарнитуру, не надевая наушник:Рыжий, немедленно в кабинет Пигмалиона.
Ты собираешься его допрашивать? усмехается Мама-Джейн.