Давай, выбирай первым.
Эванс бросил рюкзак со своими вещами на крайнюю справа постель. Парк аккуратно положил свои вещи под среднюю. Рикер открыл рюкзак, вынув защитную майку. Скинул китель на крайнюю левую койку. Майку, оказавшуюся под кителем, и почерневшую от пота под мышками, развесил на её спинке. Свежую из рюкзака одел:
Ну вот. Чтоб мне лопнуть, я готов к продолжению экскурсии.
Они вернулись в тамбур. И протопали теперь в правый проём.
Столовая. Она же и кухня. Со стальным столом десяти футов в длину, и десятью табуретками с ножками из стальных уголков, и сиденьями из старой доброй древесины.
Блинн. Хоть задницы мёрзнуть не будут. попробовал мрачно пошутить Эванс.
Шутки никто не оценил. А кроме большого холодильника, люка конвертера для мусора и микроволновой печи в углу, ничего тут больше не имелось выдающегося, или заслуживающего внимания. Разве что точно такой же как в спальне, люк в полу
За проёмом в дальней стене тамбура располагалась операторская.
Парк довольно хмыкнул, и поспешил присесть на центральное кресло перед большим пультом. Рикер буркнул:
Разбираешься?
А то! Тринадцать лет сидел за почти таким же на заводе по переработке списанных аккумуляторов!
Но некоторое время на изучение обнаружившегося хозяйства у Парка всё же ушло. Его напарники, подошедшие и молча стоявшие чуть позади, всматривались и в изображения на восемнадцати мониторах над, и вокруг пульта, и в располагавшиеся на панели перед Парком индикаторы, кнопки, рычаги и тумблеры. Однако никто из них не торопился о чём-то спрашивать: пусть-ка спец«профи» изучит, и объяснит.
Парк вздохнул:
Обидно. Всё до крайности просто, и незатейливо. Вот эти три монитора «бдят» за местностью вокруг: камеры большие, стационарные, закреплены в одном положении. Объективы мощные. Поле зрения перекрывается и слева и справа на двадцать градусов. Незамеченным никто не пройдёт: здесь, он ткнул пальцем. Есть и датчики системы, следящей за движением. Далее: вот эти одиннадцать камер, уже небольших, внутренних, как я понял, следят за внутренними помещениями нашего блокпоста-форта: вот и вот: спальня и столовая. Тамбур. А этонижние уровни. Средний. Склад запчастейвон они, разложены по стеллажам. Нижний Уровень. Ангар с роботами-ремонтниками: вон те две здоровенных хреновины на гусеницах и колёсах. Помещение для цистерн с водойтехнической и питьевой: вон, на боках написано. действительно, на боках трёх огромных продолговатых цилиндров так и было написано: «Питьевая», «Техническая», и «Дождевая» как понял Эванс, собранная дренажной системой с плоской крыши. Ну и правильно: не пропадать же добру, которое можно в случае чегои хлорировать!
А этомашинный зал. Тут у нас Э-э Микрореактор, для выработки электричества, стало быть. Думаю, не столько для нас, сколько для чёртовых добывающих автоматов. Парк ткнул пальцем в последние три монитора, Шахта. Вот этопроходческий комбайн, видна его торцевая, то естьзадняя, часть. Этоглавный штрек Странно, но нигде не вижу опор для крепежа. Стало быть, порода цельная и прочная. А этовыводящий пустую породу транспортёр. Вон онаего наклонная труба. А вот это, он кивнул на центральный, самый большой нижний экран, сердце всего этого безобразия: обогатительный цех. Нетрудно догадаться, что всё остальное, и мы в том числепросто жалкие придатки, и расходуемый материал, необходимый для защиты шахты. И обеспечения добычи того, что здесь добывают. Нечто, как я вижу, очень важное и стратегически ценное.
И чего же здесь такого «ценного» и стратегически важного добывают? в тоне Рикера явственно чувствовалось раздражение.
Догадаться нетруднодаже с одного раза. Хотя бы по тому факту, что нам отвели всего месяц. И створки чёртова люка, ведущего в систему штреков и штоленвон, их отлично видно! явно со свинцовой обивкой. Впрочем, не слишком-то она помогает обычно Так что от просачивающегося и остаточного излучения мы очень даже спокойно сдохнем и сами, даже если до этого нас не прикончат твари-мутанты.
Уран.
Рикер реагировал, надо признать, бурно:
Вот прасы! Гнусные твари! Сволочи сные! Козлы вонючие! Да как они!.. Это женарушение всех «Прав человека»! Да и этой, как её Морали! Нельзя вот так, без всякой защиты, ну тамсвинцовых скафандров, спец-еды, дезинфицирующих растворов для смывания радиоактивной пыли, или ещё чего такого, людейбросать в самое пекло!..
Согласен. Однако вот они: датчики радиации. Парк ткнул в них пальцем, Шахта и штольни замурованы всё же, как я вижу, неплохо. И шлюз со свинцовыми створками тоже не пропускает слишком уж много. И сюда, в блокпост, радиация проникает не так сильно, как я было испугался. А отвалы с отходами достаточно далеко, в полукилометре.
Так что если не будем сами, как бараны, лезть в подземелья, свободно продержимся этот самый месяц: вон, фон здесь, внутри помещений блокпоставсего в пять раз выше стандартного. Земного. Могу порадовать: если и сдохнем, так точноне от облучения!
С Рикера, покрасневшего, как рак, и сразу покрывшегося потом, сошло:
Да?! Ф-фу Спасибо, Парк. А и правдауспокоил. А то я уж былочто именно «было» они не узнали, потому что снаружи, из-за стен, вдруг послышался быстро нарастающий жуткий звук, превратившийся в чудовищный рёв и вой, словно к форпосту приближается по-меньшей мере стадо драконов. Голодных и злых!
Нахмурившийся Парк, вглядывавшийся в переключенные им сейчас на инфракрасный диапазон экраны наружного обзора, покачал головой:
Чёрт! Я поверить не могу! Или у нас очень чуткие наружные микрофоны Или вон та стая летучих мышей и производит всю эту какофонию!
Взревела сигнализация: детекторы движения наконец уловили приближение объектов, признанных «опасными». Гнусно дребезжащий и похрюкивающий зуммер Парк поспешил отключить, как и убавить до минимума звук из наружных микрофонов. Но наблюдать за происходящим оказалось неприятно и в таком варианте.
Разрозненные, отдельно летящие тела очень быстро сменились плотной тучей: огромной армадой, состоящей, конечно, всё-такииз отдельных тел. Но различить их оказалось уже невозможно: плотный клубок казался теперь монолитным, словно на форпост накатывает штормовая волна, настоящее цунами, смерч!
Когда здание захлестнуло, Эванс невольно поёжился: звуки теперь доносились не только из динамиков трансляции, а и непосредственно из-за стен и крыши! Скрежет и стук наводили на крамольную мысль, что чёртовым созданиям и бетонне помеха.
Бство! Такое впечатление, что наши чёртовы бетонные стены сейчас прогрызут! Рикер, очевидно, тоже впечатлённый и звуками снаружи, и зрелищем крохотной чрезвычайно зубастой пасти твари, что пыталась сейчас сгрызть объектив одной из наружных видеокамер, невольно отшатнулся от экрана, И камеры сожрут!
Не думаю. Парк оставался спокоен, словно и такое тоже видывал не раз, Всё-таки старая добрая сталь обычно покрепче дентина.
Чего?..
Ну, той субстанции, из которой состоят как правило зубы всех живых существ на углеродистой основе.
Умный, да?! в устах Рикера это звучало как оскорбление.
Парк тем не менее не клюнул:
Не претендую. Просто изучал. В связи со спецификой. Наши силовые, и кабели для связи и управления вечно грызли крысы. Непонятно чем, но привлекают этих тварей слабые электрические импульсы, проходящие по линиям связи, и сильныекоторые идут уже по силовым кабелям. Вот и пришлось познакомиться, так сказать, непосредственно и с этой проблемой.
Проще говоря: зубная эмаль, и то, что под нейне может быть прочнее стали.
Рикер, казалось, снова успокоился. И попыток развить конфликт больше не делал. Просто проворчал, увидав и правдакак тварь отчалила, возмущённо разевая пасть с обломанным зубом, и дико вереща:
Извини, Парк. Что-то я нервный сегодня.
Без проблем. Можно подумать, я спокоен, как танк.
Хм-м Ну да, так и можно подумать. По тебе никогда не скажешь, что ты сильно переживаешь!
Снаружида. Но внутри, я-то понимаю, что якомок обнажённых нервов. Хочется лезть на стену и вопить. А если я этого не делаю, так только потому, что понимаюуже поздно. И бесполезно. Попали мы. И войне вой, ругайсяне ругайся, толку не будет. Значит, надо помалкивать в тряпочку, да работать. Над выживанием.