Особо размышлять над этим Артему было некогда он помогал собирать новый вычислительный центр, от которого программисты обещали добиться чего-то совершенно космического «на таких-то мощностях! Да мы сейчас.». Читал лекции для инженеров по современной схемотехнике и архитектуре вычислительных систем, просиживая ночами над найденными в городе учебниками и файлами, потому что собственных знаний категорически не хватало. Читал лекции в техникуме-институте, показывая практические аспекты работы с современной электроникой В общем, Артем был занят так, что на посторонние мысли времени не оставалось, и это новое чувство собственной нужности и востребованности, ему нравилось.
В лаборатории Воронцова Артем проводил ежедневно не больше пары часов, но выматывало это сильнее, чем монтаж серверных стоек. Эксперименты профессора были причудливы и порой небезопасны, но на них возлагались большие надежды. Вообще, Артем иногда думал, что если бы не теория Воронцова о том, что все СПЛ потенциальные операторы Мультиверсума, его статус в Коммуне был бы куда ниже. Если вообще был бы. Пристрелили бы еще в городе, да и дело с концом Но потенциальный проводник, или, в местных терминах, «м-оператор», представлял для Коммуны критическую ценность. Циническая часть Артема (а это довольно большой процент его личности) была где-то там, в глубине себя, уверена, что и Ольгу держит с ним не романтика и не постель, а то, что ей позарез нужен свой карманный «м-оператор». Оператор, лояльный лично ей, а не Совету Первых. То, что он случайно подслушал когда-то ночью в гостиной Рыжего Замка, не давало ему покоя но только когда Ольги не было рядом. Стоило увидеть рыжий ежик ее волос и открытую задорную улыбку любые посторонние мысли выдувало из головы как ракетным соплом. Так и жили. Не самой плохой жизнью, кстати.
Сегодня у нас мало времени, недовольно сказал Воронцов, когда Артем надел халат.
Аксиома «в лаборатории все должны быть в халатах» была одним из священных правил профессора. Артем не раз думал, что, если что-то пойдет не так, то он, вывалившись в каком-нибудь «сером» срезе, будет довольно глупо выглядеть в белом халате. Но он не спорил, только всегда цеплял к поясному ремню цилиндрический кожаный чехол с УИн-ом. Под халатом его не было видно, профессор не возражал, а вера в могущество этого артефакта успокаивала. «Привяжу, если что, шнурками от ботинок к палке, будет самое высокотехнологичное в Мультиверсуме копье»
Давайте в камеру, поторопил профессор. Через полчаса вас ждут на каком-то там совещании, просили не задерживать.
Артем вздохнул и прошел в камеру сооружение из стекла и металла размером чуть больше телефонной будки. Сев на деревянный, с написанным краской инвентарным номером стул, он включил лежащий перед ним на столе прибор. Про себя он называл его «планшетом», но только про себя. В Коммуне, не знавшей бытовой электроники, «планшетками» называли офицерские сумки для документов. Оправленная в темный металл пластина черного, с матовым жирным блеском камня, до смешного напоминала какой-нибудь айпад, только была толще раза в три и неожиданно тяжелой. Материал «экрана» был немного неприятным на ощупь не холодным и не теплым, идеально скользким и каким-то неестественным. Профессор как-то обмолвился, что это вообще не камень и даже, некоторым образом, не вполне материя Артем не понял, как то, что держишь в руках, может не быть материей, но до объяснений ученый не снизошел.
Сегодня заканчиваем персонализацию, сказал Воронцов. Я бы погонял вас еще, вы пока очень слабый оператор, но, увы, нас торопят.
Артем взял планшет и, преодолевая инстинктивное желание отдернуть руку от неприятного на ощупь предмета, приложил пальцы к экрану. В толще камня загорелась россыпь белых точек и линий, формирующих сложную трехмерную структуру
Полтора часа пролетели незаметно.
Все, вам пора, сказал висящий в будке динамик голосом профессора. Я не вполне удовлетворен, но допуск вам подписываю. Будем считать, что вы отныне полноправный м-оператор.
Допуск к чему? удивился Артем.
Там объяснят махнул рукой Воронцов. Идите и постарайтесь вернуться живым, я потратил на вас много времени.
Живым? С совещания? окончательно растерялся Артем.
Оттуда, куда вас отправят, ответил раздраженно профессор. Используйте мозг хоть иногда! Если вас требуют на совещание, а от меня требуют подписать вам операторский допуск, это может означать только одно
Что? брякнул Артем.
Что вас отправят в Мультиверсум, разумеется! Все, идите, время дорого. И не забудьте расписаться за м-пульт, это теперь ваш персональный инструмент.
Артем понял, что дальше расспрашивать бесполезно и, сняв халат, засунул «планшет» в «планшетку». Персональный, так персональный, придется хранить дома, хотя иногда ему казалось, что веет от этой штуки чем-то зловещим В коридоре его перехватила выскочившая на минутку из кабинета Ольга, увидела «планшетку», одобрительно кивнула, торопливо поцеловала и быстро проинструктировала:
Ни о чем не спрашивай все равно ничего толком не скажут, только время затянешь. Я тебе потом все расскажу, в необходимых пределах.
«В необходимых пределах, ага», с досадой подумал Артем. Это было, честно говоря, немного обидно, но в этом вся Ольга.
В кабинете для совещаний был тщательно сохранен дух Империи тяжелые багровые шторы, Т-образный дубовый стол монументальной конструкции, бронзовые настольные лампы с зелеными стеклянными абажурами, деревянные панели на стенах, и только зияло неожиданной пустотой место портрета над головой председательствующего. Стенная панель сохранила более светлый оттенок большого квадрата, но Коммуна, видимо, отказалась от идеологической преемственности с исторической родиной.
Заходите, товарищи! поприветствовал их «Палыч» Арсений Павлович Лебедев, бывший директор ИТИ Института Терминальных Исследований, ныне председатель Совета Первых. За отсутствие правого глаза и вообще, по совокупности заслуг, имеющий прозвище Вотан.
Артем слегка обалдел. Он не думал, что совещание будет проходить на таком уровне. Это как если бы тебя вызвали на работе в отдел кадров, заходишь а там Президент России сидит, в окружении силовых министров. Впрочем, учитывая, что с одним из таких «министров» он спит
Ольга подтолкнула замешкавшегося от неожиданности Артема к столу, и он скромно присел на стул с краю, оглядывая собравшихся. Увы, надежды не оправдались почти напротив него сидел в вольной позе не кто иной, как «Сутенер» бывший полковник Карасов. Артема до сих пор бросало в дрожь при виде этого человека. Как ни странно, Борух, который некогда был готов пристрелить полковника без сомнений и колебаний, смирился с его деятельностью в Коммуне достаточно легко: «Гондон, конечно, редкий, но профессионал», сказал он Артему. Карасов был теперь кем-то вроде консультанта по спецоперациям и заодно занимался организацией чего-то вроде регулярных сил самообороны, если не сказать армии. Присутствие его на совещании было понятно и ожидаемо, но все же Артему он был сильно неприятен. На месте Совета Первых он не стал бы привлекать такого человека к важным решениям, но он был на своем месте, а Карасов, увы на своем, причем, если посмотреть непредвзято, более высоком Почти министр обороны, хотя Артем не очень понимал, от кого.
Карасов зыркнул на Артема холодным взглядом, сидящий рядом с ним Борух, который тоже занимался в Коммуне чем-то по военно-оружейной тематике, кивнул. Остальные не обратили на него никакого внимания, но дружно поприветствовали Ольгу, которая прошла вперед, к президиуму, но села все же не в нем, а у длинной части стола.
Итак, теперь в части касающейся, объявил Вотан.
Артем осознал, что обсуждавшееся до этого касалось всех, кроме него. Включая Боруха, с которым они были в равном положении чужаков, и полковника, который вообще совсем недавно был первый враг. Не то, чтобы ему очень хотелось, но все же немного обидно, когда знаешь о происходящем меньше всех.