Лиза побледнела и прикрыла глаза.
Ты что там шепчешь? удивленно спросила Ленка.
Ничего.
Я же вижу, у тебя губы шевелятся!
Ничего я не шепчу!
Лиза опустила руку, так и не сняв фигурку с шеи, и мрачно посмотрела на Ленку. Та еще протягивала ей жвачкуно взгляд у нее был настороженный и злой.
Извини, сказала Лиза. Она уже понимала, что никак не может отдать найденный кулон и вовсе не из-за Никиты, нет. Просто не можети все. Хочешь, я тебе
Ты чего? удивилась Лена. Первое слово дороже второго!
Я не могу, робко сказала Лиза и попятилась. Ну, понимаешь, не могу никак И вообще, что ты ко мне пристала?
Дай сюда! крикнула Лена и потянулась к фигурке. Лиза возмущенно отпихнула ее; Лена покачнулась, отступила на шаг.
Тогда я тебе даже пожевать не дам! крикнула она и сердито сорвала со жвачки обертку.
Перед Лизиными глазами мелькнул розовый прямоугольничек; она умоляюще потянулась к нему, готовая передумать, но Лена только зло усмехнулась и быстро затолкала жвачку в рот.
Я тебе даже вкладыш не покажу, пробормотала она с набитым ртом и, чтобы окончательно добить Лизу, выдула огромный, отливающий перламутром пузырь.
Больно надо, буркнула Лиза.
Надо-надо! Тебе-то жвачку не покупают! А знаешь, почему?
Почему? тихо спросила Лиза.
А потому что тебя сплавили с глаз долой!
Что?
Мне мама сказала, что твоим предкам не до тебя, вот они тебя и сплавили сюда к
Договорить она не успелаЛиза, не выдержав, с визгом вцепилась ей в косу. Ленка ответила тем же; это было так больно, будто голову ошпарили кипятком. Из глаз Лизы брызнули слезы, но косу она не выпустила. Какое-то время они, пыхтя, таскали друг друга за волосы, но более сильной Лене удалось повалить Лизу на землю. Рот тут же наполнился пылью, губы слиплись, на спину обрушилась тяжесть, так что стало трудно дышать, Ленка навалилась сверху. Лиза завизжала и слепо зашарила рукой, пытаясь достать противницу.
Внезапно тяжесть со спины исчезла. Лиза почувствовала, как кто-то схватил ее за плечи и дернул. В горячке она лягнула ногой; раздался девичий вскрик, и Лизу ощутимо ткнули в ребра.
Вы совсем офонарели? спросила Фатима, уперев руки в бока. Одна из ее подруг крепко держала Лену за руку.
Она первая начала, выкрикнула Ленка, отчаянно выдираясь.
А мне все равно, усмехнулась Фатима. А ну проваливай с нашего двора!
Да щас, буркнула Ленка, сверля Лизу злыми глазами.
Ты на кого залупаешься? удивленно протянула Фатима. Лиза ядовито усмехнулась, глядя, как сникает бывшая подруга. Отец Фатимы, приземистый усатый дядька, был кооператор. Он ездил на «Чайке» с водителем, носил на пальце гигантский золотой перстень и никогда не появлялся на улице без двух амбалов со стертыми лицами. Наезжать на Фатиму было самоубийством, и Ленка, видно, совсем обалдела, раз не сообразила это сразу. Теперь ее взгляд блуждал с одной девочки на другую; она явно пыталась сообразить, как выбраться из этой переделки.
Давай, мотай отсюда, повторила Фатима. Ее подруга отпустила Лену и слегка оттолкнула. Ленка попятилась, оглядываясь по сторонам, а потом развернулась и бросилась бежать.
Да, вали отсюда! крикнула Лиза и хлюпнула носом. Кое-как обтерла лицо, перепачканное смешанной со слезами пылью.
Ты мне еще попадешься, пригрозила Ленка, на секунду приостановившись.
А вот и не попадусь! отгрызнулась Лиза и покосилась на своих защитниц. Фатима отвесила ей легкий подзатыльник.
Не нарывайся, сказала она.
Лиза покраснела и отвернулась. Фатима перевернула кассету, и над двором поплыл сладкий голос Юры Шатунова. Лиза застыла, раздумывая, прогонят ли ее, если она попытается присесть на лавочку. Сидеть с большими девочками и слушать магнитофонэто круче любых жвачек! Лиза сделала робкий шажок.
Ну, чего уставилась? хмуро спросила Фатима. Брысь отсюда!
Лиза побрела прочь. Теперь она не понимала, почему вдруг отказалась менятьсяведь не навсегда даже, на два дня поносить! Взяла и поссорилась зачем-то. А то, что говорил Никита мало ли что он говорит, он же воображаемый, и вообще, она давным-давно его забыла. Лиза вытерла ладонью нос и присела на ступеньках подъезда. Сняла с шеи воробья, положила на ладонь, разглядывая. Красивая все-таки штуковина. А может, даже серебряная. Правильно не дала Ленкевдруг бы она не вернула? А ей скоро уезжать, лето кончается, вот-вот приедет папа, чтобы вместе с ней вернуться в Черноводск Лиза шумно вздохнула, повесила фигурку на шею и прикрыла футболкой.
Было что-то еще, что-то странное. Лиза убрала со лба отросшую челку и вдруг вспомнилаЛена что-то говорила насчет ее глаз. Домой бежать не хотелось; Лиза подошла к окошку в двери подъезда, привстала на цыпочки и нахмурилась, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. На улице было солнечно, в подъездепочти темно; по стеклу разбегалась сеть трещин, но Лизе это почти не мешало. Она отвела рукой челку и заглянула себе в глаза.
Дверь распахнуласьЛиза едва успела отскочить, и из подъезда вышла пожилая соседка с третьего этажа.
В разбитое зеркало к несчастью смотреть, прошамкала она. Лиза пожала плечами и отвернулась. Глаза у нее и правда были разные, и она понятия не имела, почему и что с этим делать. Увидятначнут дразнить Лиза расстроено прикусила губу, чтобы снова не расплакаться, и принялась пальцами вытягивать челку, пытаясь скрыть за ней разноцветные глаза. Как-то это было некрасиво, неправильно и даже немного страшноразноцветные глаза. Ненормально.
«Скажи взрослым», тихо шепнул голос Никиты с непонятным ехидством. Лиза сердито тряхнула головойвот же лезет не вовремя! и задумалась. К бабушке идти глупо, опять будет кричатьона последнее время постоянно Лизу за что-то ругает, как будто на всякий случай. Как будто боится чего-то? Боится и чувствует себя виноватой.
А вот с дедом поговорить можно, решила Лиза. Он хотя бы не кричит.
Дед сидел за кухонным столом, читал газету и почему-то грыз дужку очков. Лиза подергала его за рукав.
Угу, откликнулся дед, чего тебе?
Деда, у меня глаза
Угу. Бабушке скажи.
Ну, деда! она снова дернула его за рукав и отвела челку, чтобы лучше было видно. Дед прикусил дужку очков так, что она сломалась, и зашелестел газетой. Лиза вздохнула.
Что такое «гэкэчэпэ»? спросила она, заглядывая через плечо. Газета выглядела странно: текст крошечный, убористый, а заголовкигромадные, чуть ли не на пол-листа.
Ох, не знаю, Лизок, ох, не знаю, пробормотал дед как-то растерянно. Сходи лучше погулять.
Что-то случилось? спросила Лиза. Что-то ведь случилось, правда? И с мамой, и с папой, и вообще
Дед, наконец, оторвался от газеты, скользнул взглядом поверх ее головы. Как папа тогда, в том единственном разговоре о Никите. Что-то ненормально, поняла Лиза; и, наверное, ненормально что-то именно с ней.
Все нормально, сказал дед. Все нормально, понятно? Будь хорошей девочкой, иди, не мешай.
Лиза тихо вышла из кухни.
Ужасно, когда с тобой не хотят разговаривать, пробормотала она.
Ну, ты же им все время мешаешь, ответил Никита, и Лиза судорожно вздохнула. Давай лучше в самолет поиграем.
Чур, ястюардесса! быстро сказала Лиза и принялась рассаживать вдоль дивана игрушки.
Глава 3Лизу загоняют в угол
Мокрый ноябрьский ветер нес желтые листья и мелкий мусор; кроны пирамидальных тополей походили на огромные кисти, красящие небо в оттенки серого. Лиза, пригибаясь под моросью и оскальзываясь на мокрой тропинке, бежала из школы. Серебристый воробушек, спрятанный под школьной формой, уже привычно холодил кожу: Лиза воспринимала его как волшебную нетающую льдинку, хрусткую и узорчатую, чудесное напоминание о холодном Черноводске. Там уже была зима, настоящая зима, и тропинка из дома до школы идет между сугробами выше человеческого роста. Девчонки роют в них пещеры; можно принести туда свечии будет тепло, как в настоящей комнате, и желтые лучи огня станут отражаться от снега, а сверхупросачиваться дневной свет, ярко-голубой, как крыло сойки.