Вы думаете, я старый человек, совсем глупый? Думаете, раз я здешнийтак совсем дурак? Я охотник, я умею замечать следы и различать двух мышей из одного помета. И я смотрю телевизор. Таких, как вы, нет ни в Москве, ни за границей.
Его собеседник смутился, отвел глаза, и Петра охватила злобная радость.
А если я сейчас позвоню в милицию, что вы им расскажете? спросил он.
Придумаю что-нибудь. А вы так и останетесь нищим, никому не нужным пенсионером.
Петр пожал плечами. Отвращением нахлынуло волной. Что ему надо, этому человеку? Зачем он приехал, откуда?
Вы хотите, чтобы люди города ушли из этих мест. Я хочу, чтобы разработка шельфа прекратилась.
Почему? Вы же любите нефть, обожаете нефть вы, любители мертвечины, которой побрезгует даже росомаха. Я видел, как люди, которые работают на буровой, обливаются ею и смеются от радости. Всем вам, городским, нужна нефть, разве не так?
Не всем. Есть люди, которым надо это остановить. Вам не нужно знать, почему.
Тогда зачем вы говорите все это мне?
С кем же разговаривать, если не с исконным хозяином этих мест, мужчина пожал плечами. Его смущение прошло, и теперь он говорил с искренним удивлением. Такая же искренность была в словах тех, кто забирал детей племени и отвозил их в интернаты, а потом отравлял городом Но те лишь сами верили себе, а этому верили еще и чайки. Такое нельзя было не почувствовать.
Я давно не хозяин. Мой отец был великим шаманом. А япенсионер. Люди города дают мне деньги и лечат мои старческие болячки.
Но поморник говорит с вами.
Петр снова пожал плечами и кивнул. Кивнул.
Глава 4Не здесь и не там
Наконец-то Лиза ехала домой. Рейс был дневной, но выехать пришлось рано утром. Дед долго кружил по центру города, маленькими тенистыми улочками со старыми дубами и тутовниками вдоль тротуаров, между частными домами в окружении фруктовых садов, пока не нашел нужный адрес. Нина вышла сразу, как только услышала сигнал, все в тех же спортивных штанах, с сумкой через плечо. Лиза посмотрела, как Нина несет ее, и позавидовала, ее рюкзак, хоть и маленький, был тяжеленным. Большую часть вещей, конечно, пришлось оставить, но зато бабушка впихнула в сумку несколько банок варенья. А ведь очень красивый свитер, который Лизе не разрешили взять с собой («Куда столько набрала? Надорвешься!») был намного легче. Лиза старалась не думать об этомв конце концов, она точно знала, что бабушка хочет как лучше.
Наконец, дедушкин «Москвич» подкатил к аэропорту. Лиза вытянула головуздесь через ограду было видно летное поле; небольшой самолет бежал по полосе, постепенно разгоняясь и задирая нос. Лиза узнала Ту-154на таком же они полетят до Москвы. Самолет оторвался от земли, серебристо сверкнул на солнце. Лиза тихо ахнула от удовольствияна взлетающие самолеты она могла смотреть бесконечно.
Лиза любила эти ежегодные переездыс севера на юг в начале лета, с юга на северв конце. Она легко выдерживала перелеты и втайне гордилась тем, что ее никогда не укачивает, и что она знает, как называются самолеты. Она любила суету аэропортов; обожала вслушиваться в объявления, и даже соленая шипучая минералка, которую она в нормальной жизни не терпела, казалась ей вкуснейшим напитком, когда стюардессы разливали ее в маленькие коричневые чашечки и развозили на тележке по салону самолета. Но больше всего Лизе нравилось просто уезжать и приезжать; это странное состояниекогда ты уже не здесь, еще не там. Время вне жизни, похожее на бесконечный летний вечер в старом сквере. Особенное время. Оно давало ей чувство свободы и ожидания чего-то нового, неизвестного, но обязательно хорошего.
Единственное, чего Лиза опасалась на этот разчто рамки-металлоискатели будут звенеть из-за воробушка, и его придется снять. Конечно, тетя Нинане бабушка и не родители, вряд ли прицепится, но вдруг? Или расскажет дома, и мама с папой начнут расспрашивать о кулоне, просить, чтоб показала Но рамка промолчала, не зазвенела, и Лиза, машинально прижимая руку к груди, будто пряча и так скрытый свитером кулон, проковыляла на посадку.
Лиза не знала, почему ей так не хотелось рассказывать о фигурке. Просто не хотелосьи все. Это был ее секрет. Тайна. Ее и Никиты Никита, конечно, знал о воробушке, и Лиза была уверена, что знал больше нее. Это было обидно и нечестноу Лизы от Никиты секретов никогда не было, а вот у Никиты Лиза не понимала, как такое может бытьведь она сама его придумала! Однако она чувствовала, что Никита очень многое от нее скрывает.
Например, он точно знал, что на самом деле творится в Черноводске. Знал и не говорил. Отмалчивался, когда Лиза пыталась спрашивать, и это пугало Лизу еще больше, чем оговорки бабушки и деда. Дома что-то не так, но узнать, что именно, можно только самой. Ждать подсказок неоткуда.
Лиза летела навстречу своему страху.
В аэропорту Внуково их встретил знакомый Нины. По каким-то неуловимым признакам Лиза определила, что он тоже геолог. Москва, как обычно, разочаровала: город совсем не походил на нарядные картинки из телевизора. Вдоль шоссе тянулся бесконечный, серый, скучный лес; потом появились заборы, следомбетонные коробки домов. Это был тот же Черноводск, растянутый до бесконечности. Правда, дом, где жил знакомый Нины, слегка примирил Лизу с действительностью: целых двадцать четыре этажа, подумать только! Лиза в жизни не поднималась выше пятого, и на двадцатом ей было слегка не по себе. Из окна кухни люди внизу казались крошечными. Лизе выдали бутерброд с майонезом и огромную кружку сладкого чая; она сидела за столом вместе со взрослыми, болтала ногами и слушала. Незнакомый геолог, растерянно посмеиваясь, рассказывал что-то о танках. Лиза понимала, что танки были в центре Москвы, что это было совсем недавно и что дядечка, который сидит напротив нее, вместе с другими людьми не давал им пройти дальше. Это как-то не укладывалось в головеведь Лиза знала из книжек, что такое бывает только во время войны, и она решила, что чего-то недопоняла. Она опять услышала непонятное слово «гэкэчэпэ», вспомнила ссору с Ленкой, и ей стало грустнои одновременно радостно от того, что все это осталось позади. А взрослые тем временем уже говорили о работе, и все становилось еще непонятней. У Лизы была куча вопросов, но она обещала вести себя хорошо, а это значитсидеть тихо и к взрослым не приставать. Девочка вертелась на табуретке, как на иголках.
Что такое шельф? не выдержала она и заранее съежилась, готовая к тому, что от нее сердито отмахнутся.
Тетя Нина и ее знакомый замолкли, растерянно глядя на девочку, и переглянулись. Нина усмехнулась, достала из сумочки листок бумаги и ручку.
Ты у нас преподаватель, ты и объясняй, сказала она, отдавая их хозяину квартиры. Геолог шумно вздохнул и, прямо как маленький, погрыз кончик ручки. Потом он нарисовал две длинные скругленные ступеньки, одна из которых была совсем низенькая, а другая обрывалась куда-то в пустоту, и перечеркнул их волнистой горизонтальной линией.
Это у нас море, сказал он, указывая на линию, эта низкая ступенькаматерик, а вот эташельф. Это подводное продолжение материка, уже не суша, еще не океан. Понятно?
Лиза кивнула, зачарованно глядя туда, где вторая ступенькашельфобрывалась в океанскую глубину. Там была черная вода, там чудовищное давление сплющивает морской ил в твердую породу там, в темноте, водятся монстры, зубастые рыбы с фонарями-приманками, висящими перед пастью, огромные кальмары со смертельными щупальцами, и, может, еще другие чудища, никому не известные, но смертельно опасные. Вот оно как, подумала Лиза, между сушей и бездной есть широкая полоса, уже подводная, но все еще принадлежащая материку. Ничейная полоса. И если ты поплывешь по ней то, может быть, выберешься на сушу. А можетзаплывешь в Марианскую впадину и сгинешь там во тьме
Состав пород там такой же, как на суше, сказала тетя Нина, поэтому если, например, мы находим нефть в Черноводске, то, скорее всего нефть будет и на шельфе рядом с Черноводском. Материковые месторождения мы разрабатываем давно, и они постепенно истощаются. А залежи нефти на шельфеогромные, надо только их найти и добраться до них.