Затем она поприветствовала всех поклоном и широко улыбнулась.
А эта Пили ничего, хмыкнул Тони.
Ну, я не думаю, что в ней есть что-то особенное, возразила Алёна.
Фелипе снова поднёс мегафон ко рту.
И вот, наконец, гость с далёкого Востока, мандарин гола, маленький будда Сото Альто: Вао Дэн.
Камуньяс хмыкнул. Остальные молчали.
Вао Дэн встал в ворота. Там он казался ещё ниже ростом. Вратари обычно высокие. Но Вао во всех смыслах был не такой, как все. Фелипе ударил по мячу. Не двигаясь, Вао поднял руку, мяч налетел на неё и отскочил. Это была хорошая остановка.
Ещё, сказал Вао.
Что ещё? не понял Фелипе.
Ещё удары, настаивал Вао.
Фелипе и Алисия переглянулись. Эстебан крикнул:
Сделайте несколько ударов и посмотрите, как оно пойдёт!
Сказаносделано.
Фелипе распределил несколько мячей по краю площадки. И, не дожидаясь, мы все начали ударять по воротам. Первым бил Камуньяс. Он ударил со всей душой. Но Вао, почти не двинувшись с места, поднял обе руки и поймал мяч. Удары посыпались на него один за другим. Он останавливал все без видимых усилий. Мячи буквально летели к нему в руки.
Все яростно хлопали в ладоши. Даже моя мама встала и закричала:
Оле, оле!
Директор был так горд, что, казалось, его ладони задымятся от такого количества аплодисментов.
Мы с Камуньясом посмотрели друг на друга. Дело было намного хуже, чем мы ожидали. Новенькие были великолепны. Поэтому мы решили сделать единственное, что можно было в такой ситуации: созвали встречу Футбольнейших.
10
Встреча была назначена на полночь, но перед этим мне ещё предстояло поужинать с родителями.
Это был один из трёх дней недели, когда в моём доме ужинали с выключенным телевизором, только под музыку.
Так мы сможем разговаривать, видеть друг друга, делиться своими историями, сказал мой отец.
Не знаю, как насчёт моего лица, но я сам физиономию своего брата точно не хочу видеть и не уверен, что ему доставляет особое удовольствие смотреть на меня. Мой брат Викторподросток, и я считаю, это одна из худших вещей, которые вообще могут произойти с человеком. Его беспокоят только три вещи: прыщи, девушки и одежда.
И ещё он любит называть меня «гномиком» и давать мне пинка.
Гномик, передай хлеб, сказал он.
В тот вечер мне не хотелось спорить, поэтому я ничего не ответил и протянул ему хлеб.
Я посмотрел на своих родителей.
Всем вроде понравились новенькие, начал я. Вам тоже?
Согласись, они сильные ребята, Франциско, сказал папа.
Это потому что вы все неповортливые, как мешки с тряпьём. Стоит прийти кому-то, кто играет хоть чуточку лучше вас, всё! Команда уничтожена, сказал Виктор.
Они очень способные А этот китаец Во всяком случае, я так думаю, в этом году у нас наконец-то будет полноценная команда, сказала мама.
Как ты можешь так защищать новеньких? возмутился я. А мы?
Вы вы тоже здесь, сказала она неуверенно.
Хотя она этого и не говорила, по её глазам было видно, что новенькие нравятся ей в миллион раз больше, чем мы.
Хуана, что ты говоришь, вмешался отец. Чего в конце концов мы все хотим? Чтобы Франциско играл со своими друзьями, или чтобы Сото Альто победил?
Моя мама улыбнулась и сказала:
Чтобы Сото Альто победил?
Мой брат Виктор взорвался от смеха.
В жизни невозможно получить всё, сынок. Смотри, Франциско, конечно, я хотела бы, чтобы ты играл со своими старыми друзьями и забил много голов, но если не получается что ж
По крайней мере, пусть тогда Сото Альто победят, разве не так? повторила мама.
В жизни невозможно получить всё.
Давайте сменим тему. Мы выключаем телевизор, потому что там всегда играют в футбол, но закачиваем тем, что сами всё равно спорим о футболе, сказал отец, закончив ужин.
Давайте обсудим другие новости. Я очень рада насчёт Мэрилин, Франциско, сказала мама.
Я застыл. Что?
Я уже разговаривала с её мамой, и мы обе думаем, что это здорово, добавила моя мать.
Что здорово? О чём вы с ней говорили? спросил я.
Наши мамы что, уже знали о поцелуе? Кто им рассказал? Зачем? Что они обсуждали?
Ну, то, что вы вместе теперь сидите на математике, о чём ещё, объяснила моя мать.
Ах, ты об этом, выдохнул я.
Да, кивнула она. Я попросила Мэрилин помочь тебе в этом году, она очень хорошо разбирается в математике, и с её помощью ты обязательно сдашь. Завтра же и начнёте. Первый урок у нас дома, идёт?
11
В ту ночь Футбольнейшие встретились на старой кирпичной фабрике Севильи ла Чики. Фабрика закрылась четыре года назад и стояла заброшенная. Родители не разрешают нам сюда ходить, говорят, здесь могут быть бомжи и наркоманы. Хотя я здесь никогда никого не видел. В ту ночь на фабрике не было ничего, кроме разбитого стекла, старых кирпичных стен и бьющего в нос запаха.
А воняет-то как, с отвращением сказал Тони. Кто выбрал этот гадюшник?
Мы все посмотрели на Камуньяса.
Мой брат сказал, что это самое секретное место в городе, сказал он извиняющимся тоном.
Если твой брат знает о нём, оно уже не секретное, сказал Восьмой.
Ты рассказал брату о Футбольнейших? Это же секретный пакт! возмутилась Мэрилин.
Нет, я ему ничего не рассказывал. Я только объяснил, что нам с друзьями нужно обсудить кое-что важное, ответил Камуньяс. Давайте лучше сконцентрируемся на проблеме. Нам правда есть, что обсудить.
Надо что-то придумать. Новенькие слишком хороши, нас выгонят из команды, сказал Томео.
Футбольнейшие находятся под угрозой исчезновения, добавил Камуньяс.
У меня нет шансов, я сам выйду из команды, сказал Грустный, глядя на Камуньяса. И вам стоит поступить так же.
Почему они должны занимать наши места? запротестовал Восьмой.
Каждый имеет право попробовать. Ничего страшного не происходит, надо быть великодушными, сказала Алёна.
Они что-то особым великодушием не отличаются, протянул Грустный. Я уверен, что они займут наши места.
Сначала им придётся приложить усилия и познакомиться с нами, сказала Алёна.
Мне они не показались такими уж ужасными.
Мы до сих пор не знаем их, например, тех братьев, которые похожи на роботов, сказал я.
Камуньяс бросил на меня убийственный взгляд.
Мы обещали друг другу: что бы ни случилось, всегда будем играть вместе, напомнил Грустный. Если кому-то нужно уйти Например, мне
В этом как раз всё и дело. Никто не будет уходить, потому что нам надо помогать друг другу Надо сделать жизнь новичков невыносимой, предложил Камуньяс.
Не знаю, не знаю, сказала Алёна. Одно делопомочь себе стать лучшими футболистами, и совсем другоебойкотировать новичков.
То, что ты говоришь, мне тоже не кажется правильным, Камуньяс, сказала Мэрилин.
А ты что скажешь, Пакет? Камуньяс посмотрел на меня в упор.
Я я хочу, чтобы мы остались вместе. Но если кто-то выйдет из команды, будет ли дальше действовать договор Футбольнейших?
Это вопрос, согласился Томео. Если кого-то выгнали из футбольной команды, значит ли это, что он должен уйти из Футбольнейших тоже?
Наступила тишина, после чего я услышал какой-то шорох и обернулся.
Думаю, там кто-то есть, сказал я, подходя к окну.
Ой, ой, ой! закричал Грустный. Наверное, мама была права, и в этом доме правда водятся призраки и бродяги!
Мы одновременно сделали ему «шшшш», и я выглянул в одно из разбитых окон в сторону того места, откуда доносился шум.
Там никого не было.
Я думаю, это у тебя в голове шумит, Пакет, сказал Тони, смеясь. Никого тут нет.
Ну что, продолжим собрание? Уже поздно, предложила Мэрилин.
Снова наступило молчание, а затем Камуньяс сказал то, что изменило всё.
Мы должны преподать им урок, сказал он.
Кому? испуганно спросила Анита.
Новичкам? спросил Восьмой.
Камуньяс смотрел на нас, ничего не говоря. Вид у него был хитрый.
Китайцам, сказал он, наконец.