Артритные пальцы плотно обхватили тяжелую рифленую рукоять. Она холодила руку, но это ощущение вовсе не казалось Светлейшему неприятным.
– Я не могу потратить на них больше дюжины выстрелов, – с сожалением сказал себе Светлейший. – Это моя последняя обойма, и другую взять негде!
Проклятая принцесса, с неожиданной злобой подумал он. Что он будет делать, если через год-другой в диких лесах неожиданно объявятся еще умники, и будет их больше, чем драгоценных последних патронов? Пошлет против них идиотов Папа с ножами и рогатинами? Или откажется от Элизиума?
Проклятая принцесса!
3.
Земля
– Где я?
В последнее время этот вопрос звучал так часто, что исчерпал даже беспредельное терпение робота. Умница ответила, но с явным раздражением:
– Ты дома.
Она говорила голосом мамочки.
– А кто я?
Это Пит спросил уже из чистой и бескорыстной вредности, просто для того, чтобы позлить машину.
– Ты, Питер Корвуд, алкоголик и тунеядец! – рявкнула Умница голосом Элси.
Вопли супруги Пита всегда чрезвычайно бодрили – даже сейчас, когда Элси стала его «бывшей».
– Скажи еще, что ты отдала мне лучшие годы своей жизни! – язвительно пробормотал он.
– И это чистая правда! – укоризненно пробряцала Умница своим собственным механическим голосом.
– Ты права, права! – Питер поднял руки, словно сдаваясь.
Это несложное движение далось ему нелегко. Кажется, вчера он здорово перебрал. Что же он пил-то? Вдохновенно сочиненную смесь из нескольких видов алкогольных напитков. А с кем он эту гадость пил? С этим… как его… а, какая разница! Друзей у него не осталось. Те, кто имел хоть каплю здравого смысла, давно убрались с этой планеты. Те, что остались, уже умерли или спились. И он тоже скоро сопьется.
– Или умру, – вздохнул он, чуть не расплакавшись над своей печальной судьбой.
Умница этой пораженческой реплики не услышала. В последнее время она страдала старческой тугоухостью, а прикупить роботу новую акустическую систему Пит никак не мог. Ему уже и на выпивку-то едва хватало.
– Я отдала тебе ровно сорок восемь своих лучших лет! – патетически проскрежетала Умница.
Оказывается, мелочная жестянка не слушала его, занимаясь подсчетами!
– Да мне всего тридцать три! – возмутился Пит. – Как же ты могла отдать мне сорок восемь лет?
– Я отдала твоей семье сорок восемь своих лучших лет! – Умница внесла в свое заявление существенную поправку.
Пит расценил это как свою небольшую победу и приободрился. Мелочь, а приятно! Решив, что жизнь не так плоха, как кажется с похмелья, он открыл глаза и тут же понял, что ошибся. Охнул и болезненно сощурился.
– Слишком светло!
– Потерпи, дружочек! – сочувственно проворковала Умница голосом заботливой бабушки.
Она притушила свет. Пит поморгал и сказал, стараясь говорить твердо:
– Ну, так-то лучше! И нечего зазря транжирить дорогущую электроэнергию!
– И нечего в будний день напиваться, как свинья! – ехидно проворчала в ответ Умница голосом деда.
У старика были очень строгие принципы по части спиртного. Сам он напивался, как свинья, исключительно по субботам. В будние дни хмельной дед имел обличье более мелких и опрятных животных.
– Как вы мне все надоели! – пожаловался Пит, сев в постели. – Какое наказание – быть единственным ребенком в большой семье!
– Питер Корвуд! – Умница умудрилась разложить возмущение на пять голосов разом, включая свой собственный.
– Он самый, – ответил Пит, раздумывая, встать ему с кровати или бухнуться обратно.
Нет, бухаться нельзя, голова у него и так раскалывается и может не перенести удара о подушку. Значит, вопрос стоит таким образом: встать ему или тихонечко лечь обратно?
– В чем дело, дружок? – забеспокоилась Умница (бабушка).