Право на такую мечту есть у каждого. На то и воображение, чтобы ставить мысленные эксперименты.
Иногда я ловил себя на желании узнать побольше о человеке по тому, как он относится к подобного рода замыслу. Но я далеко не был уверен, найдутся ли у меня на "Гондване" единомышленники. Судно шло в свой пятнадцатый исследовательский рейс, следовательно, народ попривык к романтике. Океаны. Вулканы. Подводные хребты. Заповедные архипелаги. Флора и фауна всех континентов. Это их будни. Что мои воскресные прогулки на эле или месячные поездки! Я уж не говорю о тех островах, куда ни элям, ни террапланам приземляться не разрешалось. (А "Гондване" они были доступны, как же иначе!)
Удивляли безлюдье, тишина, всеобщая неторопливость. "Гондвана" словно присматривалась к океану. Словно только так можно понять его нрав, выведать тайны.
Учтивые киберы сновали всюду, но, в общем, почему-то старались не попадаться на глаза. Вскоре я понял причину: на борту "Гондваны" был Энно. Однажды утром мы познакомились.
...Рассвет. Солнце вот-вот вынырнет. А пока становится все ярче алый свет над серой застывшей гладью. Я поднимаюсь на палубу и замечаю необыкновенное оживление. Поблескивая полированными боками, суетятся киберы. И каждый из них старается за двоих. (Может быть, так лишь казалось: механизм ведь точно рассчитан, из него не выжать больше того, что заложено создателем.) Откуда ни возьмись появляется статный бородатый человек. Вовсе не старик. Глаза пронзительно-светлые; серьезные. В рядах роботов замешательство. Кто-то падает. Живописная свалка, куча мала... Они бегут кто куда!
- Чтоб духу вашего здесь не было! - кричит бородатый человек и грозит им вслед кулаком.
Я не без интереса наблюдал сценку. Снасть в его руках точно живая. Пальцы у него длинные, ухватистые, подвижные. "Поработать не дадут, ворчит он, - дармоеды, олухи царя небесного!"
Он ловко вяжет канаты, крепит их к электрической лебедке, осматривает планктонные сетки, донные тралы, какие-то сложные глубоководные машины затейливой конструкции и непонятного назначения, проверяет шланги, датчики, провода.
Неожиданно он оборачивается ко мне.
- Подходи, научу! Киберу это ни к чему, а человеку пригодится.
Я подошел ближе и стал внимательно наблюдать. Сказать по совести, я никогда в жизни не видел ничего подобного.
- Тридцать три морских узла - это первая ступень нашего ремесла, сказал бородач как бы про себя. - Вот эти два троса, - он повысил голос, связаны прямым узлом, это значит, развязать его непросто, когда затянется. Если тросы толстые, нужно обязательно вставить клевант, видишь? А вот рифовый узел развязывается быстро...
И он показал мне, как вязать канаты, как крепить трос за скобу дрека, я узнал, что такое рыбацкий штык, найтовы, бензели, талрепы.
- Меня зовут Энно. - И он подал мне руку.
- Глеб, - представился я. - Журналист.
- Здесь все настоящее, - не без гордости заметил Энно, - фалы, гордени, шлюпбакштанги, шкоты, стеньги, мачты - все из натуральных материалов. Пенька, рангоутное дерево, сталь. Где еще увидишь такое? Кое-кто ворчит, разумеется. Не без этого... Но мало ли чудаков на свете, не правда ли?
Мимо нас пробежал маленький голубой кибер. Энно вернул его, деловито оглядел, потом спросил:
- Ну-ка скажи, дружище, как вязать шкентель с мусингами?
Кибер замигал и задумался.
- Отвечай, когда старшие спрашивают.
- Не знаю, - простодушно сознался кибер, - прошу извинить.
- Все в порядке, - сказал Энно, - исправен. Я их иногда проверяю: если сочинять начнет, значит, списывать надо с корабля.
- А без вас они справились бы?
- Может, и справились бы, да я не очень-то даю им экспериментировать. У них другой склад ума, да и практических навыков маловато. Боюсь, напутают.