На улицу, заслышав о присутствии Фолька, высыпали херы и херессы. С рвением раскланивались, тая удивление, что герцог явился во внеурочное времяприглашающие в гости огни зажгутся ближе к вечеру.
Хер Шерди и хересса Забидувладельцы тех самых, попавших под подозрение салонов «Затейница» и «Сладкая попка», улыбались особенно подобострастно. Или Фольку казалось? Он едва удостоил их взглядом, как, впрочем, и остальных: негоже кого-то выделять до завершения следствия. Рыло может быть в пуху у каждого.
Пст! Пст!
Лорд Ракон удивленно повернул голову. Между двумя зданиями, там, где обычно стоят мусорные баки, мялась пожилая гномка. Кожаная курточка, достаточно потертая, но хорошего качества, шерстяная добротная юбка, седые волосы заплетены, как и принято у горного народа, в две косы.
Пст! гномка вышла из тени и нетерпеливо поманила рукой. Подойди, не бойся!
Фольк замедлил шаг. Ему и бояться? Но по тому, как к нему обращалась женщина, забыв о свойственном гномам уважительном отношении к титулованным особам, лорд Ракон сделал вывод, что она на острове недавно и не понимает, что перед ней герцог.
Наклонись, что скажу! старуха дернула за край жилета, принуждая лорда Ракона последовать ее требованию.
«Может, она что-то знает о поставщиках свечей похоти?»мелькнула мысль за секунду до того, как гномка горячо зашептала в ухо:
Не хочешь потерять голову, не покупай увядшие цветы!
«Фух! Всего лишь старческое слабоумие!»лорд сердечно похлопал по плечу сердобольную, озаботившуюся судьбой незнакомца.
Я так и сделаю, леди, и обернувшись на любопытствующих, Фольк подал знак рукой. Позаботьтесь о почтенной женщине.
Двое из салона «Поцелуй русалки» кинулись к растерявшейся от обилия внимания старушке и, взяв под локотки, повели в сторону Гостиничной улицытам, в самом ее конце, милостью герцога был организован приют «Утешение», где могли получить помощь потерявшиеся или в пух проигравшиеся гости острова. Горячая еда, койко-место и врачеватель душполный сервис, чтобы не впасть в отчаяние и захотеть вернуться на остров вновь.
Не забудь, мальчик! Никаких поникших лютиков, иначе вся жизнь пойдет кувырком!
Глава 4. Почем нынче поникшие лютики
Лот номер семь! провозгласил аукционист, и сердце Василисы бешено забилось.
Прощай! шепнула она побледневшему от волнения Иванушке. Короткое объятие, во время которого она ощутила, как дрожат руки «хозяина», и поцелуй в щеку.
А может, назад, в Кукушки? вдруг предложил Прекрасный.
Какие Кукушки? не поняла Василиса.
Деревня наша так называется, а в глазах страх, что она согласится на вырвавшееся предложение. Ляпнул, а теперь жалеет.
Я обязательно однажды там появлюсь, Ваня. И ты мне покажешь пруд, в котором выловил меня, ладно? ей было неловко воспользоваться минутным порывом мальчишки. Что ее ждет в Кукушках? Унижение и бесконечные попреки от старших братьев? Уборка, стирка, готовка от рассвета до заката? Кто из Иванов позволит младшему вернуть ее к пруду, и как они обойдутся с Прекрасным, если Василиса все-таки подобьет его на безумный поступок? И что произойдет с ней, если шлюз в ее мир окажется закрытым? В лучшем случае попадет к нимфам, а там и без нее перенаселение.
Все эти вопросы пронеслись в голове со скоростью грузового состава, но тут же улетучились, стоило устроителям торгов подтолкнуть ее в спину. Василиса поправила венок и шагнула в круг света.
Лот номер семь. Нимфа. Имя: Гражданка Иванова. Один поцелуй, первый хозяин. Половые сношения не поддерживались. Относительно девственностидумаю, здесь покупателя ждет сюрприз.
В зале раздался смех.
Какая девственность у нимфы?
Начнем со ста драков. Кто предложит сто пятьдесят? Есть! Сто пятьдесят от хера Шерди! А двести? Двести от господина справа, двести пятьдесят вновь от хера Шерди.
Хер? Ее пытаются заполучить в бордель?
Я не позволю отдать нимфу херу! голос Иванушки опять сорвался в петушиный.
Охрана, выведите посторонних! аукционист махнул в сторону двери молоточком.
Нет! Нет! Я не посторонний! Я снимаю свой лот!
Василиса, ослепленная ярким светом, лишь догадывалась, что происходит вокруг. По последнему крику-всхлипу Вани было понятно, что его выпроводили, скрутив: права на нимфу закончились сразу же после того, как за нее дали хоть какие-то деньги.
Триста пятьдесят! объявил женский голос. Такая в хозяйстве всегда пригодится.
Василиса с облегчением выдохнула: пусть ее купит добрая женщина. Варить каши, убиратьсяона согласна на все, лишь бы не бордель! Но вновь напряглась, когда аукционист с явным удовольствием поприветствовал участницу торгов:
О! В состязание за прелестную нимфу вступила хозяйка «Сладкой попки»! Итак, триста пятьдесят от херессы Забиды, кто больше?
Четыреста!
Четыреста пятьдесят!
Становится горячо! Кто предложит пятьсот?
Две тысячи! Две тысячи драков!
Василиса повернула голову в сторону, откуда донесся голос предложившего, судя по напряженной тишине и минутному ступору аукциониста, баснословную сумму, но даже прищурившись и приложив ладонь ко лбу, ничего, кроме темного пятна, не разглядела.
Кто предложит две тысячи пятьдесят? очнулся аукционист. Ну же! Никто? Две тысячи раз, две тысячи два, две тысячи три! Продано! Гражданка Иванова уходит небольшая заминка, и Василиса так и не услышала имя нового хозяина, поскольку оно потонуло в шуме голосов.
На этом торги по нимфам закончились. Не забудьте заплатить! аукционисту пришлось повысить голос. Переходим к породистым жеребцам из Черлезии.
Василису потянули куда-то в закулисье, но она еще долго не могла проморгаться после яркого света, а потому пропустила момент, когда была возможность рассмотреть, кто ее целует.
Кстати, поцелуй вышел никаким. Смазанным, из разряда «чмок», со странным мычанием в самом завершении, словно она сопротивлялась и укусила нового хозяина за губу, а он спешно зажал себе рот рукой. Нет же, не было ничего такого! Замерла равнодушным полуслепым истуканом. А какой реакции от нее ждали? Ее только что продали. Ее, человека, продали, как породистого жеребца из Черлезии!
* * *
Лорд Ракон не собирался участвовать в торгах, где выставлялись нимфы. Хоть в простонародье те пользовались большой популярностью, для него проще было купить энергоемкие кристаллы и спокойно пользоваться техникой, новинки которой исправно поступали от демонов. Если уж нимфу привели на торги, значит, в ней нашли какой-то изъян. С хорошей хозяйкой не спешат расстаться. И зачем ему такая?
Интерес вызвал лишь лот номер семь, и то чисто умозрительный. Сначала Фолька зацепило дурацкое имя.
«Гражданка? Хм, весьма оригинально!»
Обычно деревенские не мудрствуют, называют всех нимф Василисами. Истинное имя эйропейцам просто не выговорить, вот и представляются жительницы Нимфеи одинаково, а тут Гражданка!
Второе, что заставило лорда Ракона удивитьсянеподдельное переживание хозяина. Мальчишка вздыхал и до крови кусал губы, а когда за нимфу вступили в борьбу владельцы борделей, даже захотел снять с торгов, что было вопиющим нарушением правил. Это и повлекло за собой удаление из зала.
Герцог тоже вышел, поскольку ему было неинтересно, кому достанется нимфа. Он ее даже не разгляделкто обращает внимание на ненужную вещь? Но мальчишка не дал уйти в комнату отдыха, где можно было спокойно дождаться торгов прислуги, вцепился в руку, повис на ней, а когда Фольк попытался стряхнуть наглеца, рухнул на колени.
Пожалуйста! Век буду должен! Расплачусь любой работой, только прошу вас, выкупите Гражданку! Ей нельзя в бордель! Я обещал, что не позволю недостойному коснуться ее уст.
Я, выходит, достоин?
По вам сразу видно, что вы серьезный господин и при деньгах, залепетал парень. В его глазах зажглась надежда.
Герцог мог бы вызвать охрану или просто переступить через распростершееся у его ног тело, но заметил на лице мальчишки слезы.
Именно они тронули сердце лорда. Яркие эмоции рыдающего крестьянина, не желающего отдавать никчемную нимфу (а иначе он не приволок бы ее на торги), поразили. И вызвали трещину в зачерствевшем панцире чувств.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...