Я поклонился, поздоровался.
Привёл, коротко сказал Борис Вениаминович. Мне остаться?
Да, останьтесь. Присаживайтесь. Ты тоже садись, Михаил, Арсентий Филиппович жестом указал на стул.
Наставник мой устроился в кресле подле «гусара». Я буквально кожей ощущал цепкий взгляд трёх пар устремлённых на меня глаз, и от этого чувствовал себя неуютно.
Я слежу за твоими тренировками, проговорил Аресентий Филиппович после некоторой паузы, и впечатлён успехами. Всего неделя, а ты уже далеко продвинулся в своём мастерстве.
Стараюсь, сказал я.
Это достойно похвал, согласился глава рода. Надеюсь, ты понимаешь, почему род призвал тебя на службу? Сейчас, в эти трудные времена, как никогда ранее, нам нужны способные, талантливые люди, Арсентий Филиппович сделал паузу, побарабанил пальцами по столу. Знаю, о чём ты думаешь. Издавна в умах культивировалось множество предрассудков, будто простолюдин не должен обладать силой, и будто чары, отличные от закреплённых обычаямиесть зло и должны быть искоренены. Даже мой батюшка, можешь себе представить, был подвержен этим устаревшим взглядам. Я же считаю по-другому. Если человеку дана сила, она дана ему не для того, чтобы подавить её в зародыше или скрывать до конца дней. Она дана нам, чтобы мы применяли её на благо чего-то большего и великого. Зачем зарывать талант, так ведь? Арсентий Филиппович растянул рот в фальшивой улыбке. Старики порой слишком консервативны и многое упускают. Барятинские не оценили твои способности, и каков итог? Но здесь, в этом доме, ты нашёл друзей, Михаил, и мы позаботимся о том, чтобы твой потенциал не пропал даром. Разумеется, если ты отплатишь нам верной службой.
Благодарю за доверие, произнёс я. Сделаю всё, что в моих силах.
Ты славный малый. Признаться, прежде я был о тебе иного мнения. Ты повзрослел за это время, а кто из нас в молодости не совершал ошибок? Кто старое помянет, как говорится Полагаю, ты уже догадался, что я собираюсь принять тебя в дружину? Но прежде хочу попросить тебя кое о чём.
«Попросить? усмехнулся я про себя. Интересно, о чём же может «просить» боярин отрока? Вслух же я произнёс очередную учтивую фразу:
Чем могу послужить семье?
Арсентий Филиппович перешёл на торжественный тон:
Ты будешь участвовать в битве родов плечом к плечу с нашими лучшими воинами.
Почту за честь, сказал я и вопросительно посмотрел на главу рода. Вопросы задавать не полагалось, но мне же должны объяснить, что к чему?
Тебе выпала особая честь, которой ни один простолюдин не удостаивался, грубо и отрывисто добавил «гусар».
Вкратце обрисую ситуацию, сказал Арсентий Филиппович. Вижу, ты не в курсе последних событий. Барятинские обвинили нас в подлом убийстве члена семьи. Представляешь? Эти-то убийцы и обвиняют нас! Верх наглости! Разумеется, мы настаиваем на том, что Василий Барятинский повержен в честном бою, и что они сами должны ответить за совершенное ими злодеяние, факт которого они упорно отрицают. К сожалению, конфликт этот приобрёл такие масштабы, что вызвал интерес государя нашего, и он потребовал решить наш спор согласно давнему обычаюв битве. Чтобы Господь рассудил, на чьей стороне правда. Я подумал, что ты, как непосредственный участник конфликта, будешь рад проучить убийц твоих родителей и выйти на поле брани против нашего общего врага.
Это противоречит обычаю, добавил «гусар», но мы согласны сделать исключение. Так что будешь драться в наших рядах. В броне тебя никто не узнает.
Это большая честь, снова произнёс я, обдумывая сказанное. Конечно, я жажду мести. Но мои силы ничтожны по сравнению с чарами, которыми владеют воины рода.
Не прибедняйся, сказал Арсентий Филиппович. Я знаю, на что ты способен. Ты в поединке убил витязя четвёртой ступени. Это что-то да значит. Будешь сражаться на левом крылетам обычно дерутся самые слабые бойцы третьей-четвёртой ступени. Естественно, мы не отправим тебя с пустыми руками. Борис Вениаминович обучит тебя владению некоторыми артефактами: броня, оружиевсё это будет. Битва назначена на начало сентября, у тебя есть почти три недели, чтобы совершенствоваться в своих навыках.
Счастлив служить роду, произнёс я с лёгким поклоном. Сделаю всё, что требуется.
Иного ответа я и не ожидал, улыбнулся Арсентий Филиппович. Значит, решено: ты выйдешь на битву. Но есть у меня к тебе ещё вопрос. Во время вашей стычки с Барятинским одну из моих дружинниц ранили. Десятник Гаврила утверждает, что рана была очень серьёзная, и шансов выжить дружинница почти не имела. Но та медсестра, которая находилась в доме во время перестрелки, к утру излечила её. Ты знаешь эту девушку? Как у неё это получилось?
Вот этого-то я и боялся. Я надеялся, что про Таню давно забыли, но оказалось, нет. Вспомнили. А мне теперь надо её отмазывать:
Я её знаю. Она была медсестрой в арзамасской больнице. Она очень талантлива, и я не удивлён, что она помогла Катрин. Вероятнее всего, ранение оказалось не столь опасно, как утверждает десятник. Он не сведущ в медицине, и вряд ли мог поставить точный диагноз. Если бы рана действительно была серьёзная, Катрин не выжила бы.
Видишь ли, дело в том, что мой врач, который лечил Катрин, в медицине разбирается хорошо, и он согласен с десятником: рана была не совместима с жизнью, но не смотря на это, зажила очень быстро, что невозможно, если не допустить, что к ней приложил руку врачеватель. Не знаешь, как такое могло получиться?
Мне это неведомо, покачал я головой. Девушка таочень хорошая медсестра, но не более.
«Отмаза» не прокатила. Тут были свои спецы, которые слишком хорошо понимали, что к чему.
Что ж, жаль. В любом случае, придётся пригласить ту медсестру на разговор.
Позвольте попросить вас, Арсентий Филиппович, произнёс я.
Ну.
Только одну вещь. Позвольте мне поехать за ней. Если я объясню ей, что к чему, вести не столь сильно напугают её.
Напугают? усмехнулся боярин. Её приглашает великий род. Эточесть!
Это так, и всё же я прошу позволения лично сообщить ей вести.
Вы близко знакомы?
Мыхорошие друзья.
Арснентий Филиппович подумал немного.
И ты точно ничего не знаешь о её способностях?
К сожалению, об них мне ничего неизвестно.
Что ж, позволяю. Ты должен уверить её, что бояться нечего. Если у неё действительно имеются способности, им нельзя пропадать в безвестности. В моём доме им найдётся применение.
Я передам. Но не могут ли эти способности относиться к тёмным чарам? осторожно спросил я.
О, нет! Конечно же нет! Тёмные чарысовсем другое. Воскрешать мертвецов из могил и духов вызыватьэто тёмные чары. Дар же, служащий помощи ближним, не может быть порождением Диавола, хоть многие, к сожалению, до сих пор этого не понимают. Завтра утром поедете вместе с Андреем. Ты с ним уже знаком. К обеду жду обратно, затем глава рода обратился к моему наставнику. Борис Вениаминович, освободи парня от всех занятий. Эти недели он должен посвятить развитию своего искусства и обучению работе с артефактами.
* * *
Когда Борис Вениаминович и Михаил ушли, Арсентий Филиппович снова остался наедине со своим братом, Дмитрием Филипповичем, который служил воеводой при покойном отце их, Филиппе Андреевиче, а теперьпри старшем брате.
По обычаю воеводой назначался один из сыновей главы рода, но сыновья Арсентия Филипповича не могли принять на себя такие обязанности: один ещё не достиг совершеннолетия, а другому лишь недавно исполнилось семнадцать, он учился в столице и не мог участвовать в делах рода. Так что до поры до времени должность воеводы оставалась за Дмитрием.
Скажу честно, Сеня, произнёс Дмитрий, как только дверь кабинета захлопнулась. Рискованное предприятие затеял. Ты знаешь, что думаю я и другие старшие члены рода по поводу парня: его надо отправить в услужение, а ты хочешь его за месяц в дружинники возвести. Где такое видано? Этот молодой человек ненадёжен. И нет, я не считаю, что его понесёт обратно к своим, но он заносчив, безответственен, и никогда ни о чём не думал в жизни, кроме как о гулянках, да о бабах. И ты полагаешь, что за два месяца он изменился?