Пролежав так ещё сколько-то мгновений, сон окончательно улетучился у настырной четвёрки оппонентов. Один из них даже сел с хмурым заспанным видом в полудрёме на скрипучую донельзя кровать, являющей классический образец мебельного шедевра используемого как в учебных учреждениях, так и военного образца. И подушка с матрасом да одеяло подстать. Он силился закутаться в него, накинув на себя с головой. Тщетно. И подушка иному практиканту не помогла.
- Вот же где зараза такая... - встал третий и сделал первый шаг, но не в направлении двери, а окна, закрывая форточку.
Тише не стало.
- Блин... достала... - очнулся четвёртый среди них.
- Чё делать, мужики, а будем? - спросил с хмурым видом кто-то.
Думать самому было лень, как и всем остальным. Но одно всем очевидно: что-то определённо надо, но что?
Кто-то предложил проучить класуку. А каким образом не уточнил. Хотя кто-то ещё напомнил про череп - то ли конский, то ли какого лесного животного аналогичного копытного происхождения с которым бегал и пугал ночь напролёт один из придурков по параллельной группе и 258-й... точнее со вчерашнего дня также 358-й.
Дебил на дебиле и дебилом погоняет.
Погонять Тушёнку можно, но себе в будущем дороже, тогда точно не слезет и практика превратится в сущий ад.
Терпеть больше не было мочи. В том смысле, что держать её в себе. Похоже, вчера, а точнее даже сегодня ночью, было выпито немало той горючей смеси, которая бурлила в жилах студентов, а теперь искала выход наружу. Но вылезать из тёплой постели, а затем и барака никому не хотелось. За окном отчетливо виднелся туман. На дым непохоже, иначе бы они почувствовали, поскольку дрыхли с открытой форточкой. И что самое интересное: местный кровососущий гнус не беспокоил их. Возможно, паразиты дохли, не долетая до тел спящих студентов, или те не слышали их, а возможно и просто сторонились, опасаясь дойти до стояния полного нестояния.
Покачиваясь, один из практикантов двинул в направлении двери и...
- Твою же мать!.. - зацепил он косяк, не сумев угодить точно в дверной проём, коим оказалась стена, и нарисовалась столь же неожиданно, как и за ней пол, решивший дружно поприветствовать человеческий организм, развалившийся в строго горизонтальном положении относительно поверхности земной тверди. Или эллипса? Если исходить из правил и геодезических соображений иной троицы прыснувшей от смеха.
Им хихоньки, да хаханьки, а на улице продолжала немым голосом белуги реветь класука, сумев докричаться до соседей по боксу из иной комнаты. Там тоже загремели тем, что явно стояло на столе, а нынче оказалось на полу, звякая металлом и звоном битого стекла.
И также донеслась эхом ненормативная лексика в уставном порядке.
- Какого кто мешает спать, - перевёл его слова на более или менее человеческую речь Мих, поясняя Зубу то, что говорит сосед по бараку, поскольку там привычными на слух словами являлись предлоги "в" и "на". Да... и ещё потные ноги в рот, и почему-то один анатомический орган не являющийся достоинством, а скорее им обещал натянуть кое-кого и по самые гланды с ушами. А око натянуть значительно ниже.
- Гер-Ой... - скривился в оскале ухмылки Зуб.
Смеяться напарник не мог. Бока ломило и от той же реакции, которая была знакома ему ночью. А тогда ржачка на ржачке.
Но то, что тогда казалось смешным и забавным, нынче с восходом солнца в предрассветный час настоящей расплатой за содеянное.
- Кто-нибудь... - застонал "половой гигант", собравшийся было прогуляться на улицу до туалета типового строения сортир "М" и "Ж" без дверей. - Кто слышит меня...
Поскольку себя он, похоже, не слышал из-за криков класуки.
- Помогите... встать...
Те, кто из напарников откликнулся на его призыв, столкнулись лбами меж собой, явив святую троицу на полу вразвалочку, о которую в свою очередь рухнул поперёк четвёртый, образуя кучу-малу.
Он-то и выдал:
- Всё... никуда не пойду! В доме останусь и...
- Хлопцы! Я всё...
- Чё всё, Сак?
- Даю течь...
- Погоди! Не вздум-Ай... - подал голос Паштет.
- Типа сантехн-Ик? - заявил Мих.
- Ведро найду и... Чем не горшок?
- Боюсь...
- Не дождаться?
- Не попаду... - напомнил Сак про дверь.
- Хреново... сть... - снова выдал Мих.
Надо было что-то делать, и в первую очередь с Саком, а точнее двигать всем дружно на выход. Кто-то да пробьётся туда. Стена стеной, но ведь дверь точно была, если вспомнить, как они попали сюда - не в окно же с форточкой.
Но пока что "свою" разевала класука.
- Кишки простудишь! - не удержался кто-то из них, адресуя ей всё, что думает про неё.
- А может она наоборот старается набить полный рот паразитов, как кашалот планктона? - завернул Сак.
Могло показаться: он забыл про прогулку на улицу и забил на ней, а всё прочее в том же духе. С идеей о двери подсказал Мих, вспомнив про топор. К тому же ему только руку протянуть. За рукоять и ухватился. Но ударил в стену - обухом.
Благо, что не сам и лбом, как Сак. А Зуб и вовсе устроил с бревенчатым основанием разборки при наличии охотничьего ножа, больше подобного на средних размеров мачете. Паштет, так и вовсе схватил штатив-треногу и вбил зубьями в бревно, стараясь пройти сквозь стену на таран.
- Вы чё творите, звери?! - заявился к ним...
- Ма... Ма...к... - едва справились с волнением при виде него вчерашние собутыльники, назвав по кличке, заменяющей им при общении соответственно возрастным критериям 18-20 лет имена. Да и мать нелишне при виде него было вспомнить. - Одно слово - ЧП, и не Чёрный Плащ, но из той же оперы.
А вот ёперная певица на улице и не думала прекращать голосить, продолжала рвать гланды.
- Вы чего тут разлеглись, как эти... - зависла материнская плата у Мака. Мысль, озвученная поначалу им, где-то заблудилась, из-за чего он не сумел свести концы с концами.
- Присоединяйся! Не стесняйся! - выдал Зуб.
- А... - многозначительно произнёс залётный гость, точно в горле кость. - Типа - один раз не пи...
- ...речь... сам, а гондурас... - перебил его кто-то на словах.
И тот упал не в силах стоять, когда другие работают или силятся сделать такой вид, а он - умный. Но как водится: далеко не ушёл, присоединяясь к куче-мале.
Оставалось дождаться, дабы выяснить наверняка: в бараке есть ещё "живые" или больше не осталось.
Ответ пришёл сам собой, а точнее тот, кто выбрался в коридор и, миновав чудным образом входную дверь, вполз, нежели не вошёл на четвереньках.
- Беккер - скотина... - заорал Сак.
- Чё, орёшь, как прищемленный в то самое место, - разозлился Зуб.
В голове, словно гранату взорвали, а во рту и хуже того коровы напачкали. Причём всем стадом. Отсюда и зловония, слетающие у него с языка, и не деликатеса.
- Кто здесь? - озадачил Беккер.
- О Жижа даёт! Типа под глухого косит... - не удержался Паштет.
- Гусский я... Могу паспагт показать... - выдал незваный гость.
- Пошёл на...лево и прямо, а затем сразу за угол и направо... - указали ему направление отхожего места разом все пятеро "собутыльников".
- А где Кислый? - опомнился Мак.
- Ща...вель?!
- Он, - кивнул Мак и позвал: - Ша...вель...
Тот, как водится по заведенной традиции нашими людьми после бурной ночки, не откликнулся.
- У баб, поди...
- Э, Беккер! Юра!
- Я за него, - откликнулся тот на призыв Михея.
- Погляди...
- Куда?
- Да не кудахтай, порхатый, а посмотри у них ли...
- Кто, и у кого?
- Кисель у них, этих, как их... - потерял мысль Мих.
- Ба-а-аобаб... - зевнул Зуб.
- Таки мы в России? Какие баобабы!?
- Ну и кто ты после этого, Жижа, а точно не русский!
- Нет, я - гусский!
- Мля... как сложно...
Класука продолжала метаться. Студентам-практикантам казалось: она вопит уже где-то битый час, но прошло не так уж и много времени. Просто они заторможено воспринимали действительность. Минута времени казалась им часом, а миг - вечностью длящейся бесконечность. Но где-то же должен быть выход, а и свет в конце туннеля. К тому же и солнышко вот-вот должно было показаться из-за дальнего горизонта. Словно нарочно не хотело омрачать и без того никакое настроение практикантам, свидетельствуя о том, что происходило у них в студенческом посёлке, затягивая момент истины.