- Ой-ёй-ёй...
- Рожает она там что ли? - задал новый тон пересудам Зуб.
- С чего бы это... - возмутился Паштет, - ...не забеременев?!
- Да ты видел её пузо! - напомнил Мак про живот класуки, а тот ещё - она и в сарафане. Чтобы понять, надо представить презерватив набитый не то орехами, не то ватой, подобно домашней колбасе, но сверхмеры. Или чрезмерно. А пожрать любила, как и то... ради чего вышла с утра пораньше и нашла приключения на свою заднюю точку опоры. А не вышла бы, все бы ещё спали спокойно и...
- Надо что-то делать, мужики! - озабочено произнёс Мих.
- И?.. - заждались все от него продолжения умной мысли.
Но её как водится, не зародилось там, где и взяться неоткуда. Тут нужен был день отдыха, после дня... иного отдыха, а точнее заезда сюда. И как водится сугубо по русской традиции. Зачем я пил вчера, когда сегодня и пристрелить-то некому. Да и у самого не поднимется не то что палец, но и 21-й...
- Вот и я Кислому говорю: на кой те бабы, хм...удаку?!.. - влепил не к месту и не ко времени Мак.
- А сам ничуть не лучше его, - напомнил Зуб.
- Я это к тому: всё должно быть в меру...
- Распущенности, - задал новый тон разговора Мих. Уж такой уродился, а с сарказмом на "ты". Хотя тот не любил, когда ему тыкали.
- Беккер!..
- А... - откликнулся Юра.
- Ты ещё здесь? - потерял смысл вопрос, заданный Саком вдогонку, но опоздавший по мысли произнесённой им вслух.
- Нет...
- Ушёл уже?! - озадаченно молвил Паштет.
- Мля... - осознал Мих: найти сегодня выход не удастся.
Бить окно не хотелось. Всё-таки стекло. И не его жалко, как и порезов не опасался. Это лишний повод оприходовать спирт. А то, что появились комары. Их писка просто не было слышно из-за воплей класуки.
- Мужики, а как долго она сможет орать? - предложил проверить Сак.
Что-что, а этого никто не желал выяснять.
- Уж лучше пристрелите меня! - заявил Паштет на ура. Он был единственным старожилом среди практикантов, прошедших в своё время "сверхсрочную" в отличие от них. Им удалось временно укрыться от армии и далее с успехом косить под геодезистов - студентов-учеников, а по жизни мучеников.
- Могу только прирезать... - напомнил Зуб про нож.
- Сначала из стены вытащи... - хихикнул Мих.
- А ты - топор... - ответил тот любезностью.
- Фигня, вот треногу-штатив! Эй, Паштет!
- Нет меня!
- Опять в консерве закупорился?
Напротив кое-что откупорил и... с придыханием повис немой вопрос. Все в комнате думали об одном и том же. Они услышали то, что им казалось наяву, а также хотелось с вожделением приложиться к горлышку и...
Последовали бульки. Паштет пустил слюни от удовольствия, а чуть ранее пузыри.
- Дай добить... - вырвалось разом из четырёх глоток.
А из даже пятой в коридоре:
- И мне!!!
Беккер кричал громче всех. На миг ему удалось заглушить Тушёнку, и не только, а ещё и четвёрку. Больше никто не обращал внимания на класуку, и то, кто её там пытался взять за задницу. А давно пора было, и наподдать ей, а то достала. И начала с утра пораньше - ни свет, ни заря.
- Так ей и надо! - едва не испортил идиллию Юга. Он же Юра Беккер.
- Да вы чё, мужики! Это ж вода, а не водка-А-А...
У Паши вырвали ёмкость из рук едва ли не с мясом, и... новый звон битого стекла оставил осадок у всей четвёрки. Кто-то принюхался, а кое-кто не обращая внимания на осколки, принялся вылизывать пол.
- Кому ещё добавки? - задал дальнейший тон Сак.
Похоже, что он решил не дожидаться, когда найдёт выход из барака, поэтому предпочёл сделать под себя или на тех, кто валялся рядом с ним вповалку.
- Только попробуй нагадить, и я навалю на тебя следующей ночью... - пообещал Зуб. А у него слова не расходились с делом. И всегда поступал как мужик: мужик сказал - мужик сделал.
- Тихо вы... - вдруг выдал Мих. - Т-ш-ш...
С буквой "С" явные проблемы. Хотя шепелявил не он один, да и то из-за того, что во рту пересохло так, как в самой жаркой пустыне на экваторе.
До него впервые долетели рёвы. И принадлежали не человеку.
- Слышите...
- Нет, он ещё и издевается! Ты заодно с класукой? - наехали на него соратники по несчастью.
- Сами! Неужели не слышите, как ревёт...
- Класука? Так она и есть! Как не назови, а и обозвать, не получиться! Этим всё и сказано! - стали зарождаться, а не только возникать... и мысли вслух, а не в одной черепной коробке у "собутыльников".
- Да я не про неё, а того, кто работает с ней дуплетом!
Словно насмехаясь над Михом, сокурсники заткнули уши, при этом стали злорадно скалиться. Зато он в отличие от них, резко протрезвел. Однако взгляд устремился мимо дверного проёма с какой-то тряпкой в качестве шкуры, и скользнул по стене в поисках соответствующего инструмента для выхода наружу из барака.
- Не то... - отрицательно качнул он головой при взгляде на нож. И топор ждало нечто подобное. А вот штатив-тренога...
За неё и ухватился.
- А ну навались!..
Закряхтел, силясь выдернуть.
- Да не на меня, а... А-а-а...
Михея придавило. Сначала сокурсниками, а затем штативом.
- Блин, "счастье" подвалило! А ну отвалили, нах... пока я вам сам...
Мог и вломить. Это знали все, как в случае с Зубом. Тем более что говорил чётко и трезво, а мыслил, что было немыслимо. И нынче казалось полной бессмыслицей. То, что касалось оказания помощи класуке. Возможно, собирался получить удовольствие от подглядывания за ней в отместку на крики воплями.
- Иди-иди... - продолжали улыбаться с нескрываемым ехидством сокурсники. - Вломи ей и... возвращайся рассказать о подвигах... Гера...какл!
- Ща кому-то и много раньше... - замахнулся Мих.
Удар последовал много раньше. И грохот тела у его ног.
- Беккер - сволочь! Вечно лезешь под руку!
Мих переступил через его тело на полу. И даже добивать не стал - ладонью по лицу. Так что "русскому" ещё повезло, что тот столкнулся с ним, а не Фашистом. Имелся и таковой в группе у них с какой-то там не то литовско-эстонской, не то эстонско-финской фамилией - и также ещё один чисто русский человек. А придурков навалом, точнее кагалом.
Наконец препятствие в виде двери из барака было устранено Михеем, и на глаза попалась Тушёнка. Сарафан она подрала или порвала, а возможно и та зверюга, что гонялась за ней и казалась неуклюжей, хотя представить, что кто-то окажется неуклюжее класуки - нонсенс. Но он случился в отдельно взятом случае и на отдельно взятом клочке суши.
- Твою нах...утор! Это что за ё-маё!? А твоё-наше! И ваще...
А надо было видеть...
Реагируя на голос откликнувшегося ученика, класука кинулась искать у него защиты, ну и заодно убежища, коим представлялся барак.
- Се-Се-Сер-Гей... Эй... Эй...
Благо не "гей" подхватило эхо. Но смысл происходящих событий от этого не менялся. Чудище надвигалось теперь уже на него вслед за ней.
Устоять на ногах против Тушёнки - лучше сразу под поезд локомотивом с грузовым составом. А тут ещё и оно - чудовище, скорее от производного слова - чудо.
С ним и столкнулся Мих после встречи с Тушёнкой.
- Сука, а не кла...сука! А-а-а...
- Ы-ы-ы...
***
- Вы это слышали, мужи-Ик-и?!.. - выдал Зуб, протрезвев при виде класуки.
- Шухер! Тушёнка-А-А... - зашёлся Мак, силясь свалить в свою комнату. Да где там. И смысл бежать. Требовалось стоять на своём - быть мужиком. Как говориться: сядем все разом!
- Зараза...
- А-а-а-ага-А-А... - было видно: не отошла она от прогулки предутренний час.
- Вот... - первым из всех сообразил Паштет, что надо делать. Сия отличительная черта осталась у него с армии. Он сунул ей кое-что, предлагая отпить - и не воды.
- Водка-А-А... - вытаращила на него глаза класука.
Последовала молниеносная смена посуды - спиртосодержащей жидкости на воду. И всё встало на свои места. Нет, орать Тушёнка не перестала, но теперь это делала не от отчаяния, а наоборот качая права.
- А закусить, - напомнил Зуб.
Сак подсуетился. И скудные запасы студентов пошли на ура. Тушёнка зачавкала, как...
Тише не стало. Из коридора на выходе из барака донеслись крики и рыки.
- Мих!? - спохватились сокурсники.
- А второй кто? Непохоже, что он рычит на себя и при этом ещё успевает материться! На шизофрению смахивает! - заявил Зуб.