Трактиры и прочие гостиницы Марк искать не стал. Месяц работы у скорняка дал некоторую финансовую независимость, но она была слишком зыбкой, чтобы тратить деньги на трактиры. Много раскройкой шкур не заработаешь. Особенно если ты даже не подмастерье, а самый что ни на есть чернорабочий ученик. Но Марк твердо взялся искать себя, и раз уж подвернулась работа чернорабочим учеником, значит, да будет так. Самое сложное в этой работе оказалось скрепить себя, и не лезть с советами. Грубые слова, побои, пинки мастера - слава руднику! - это было настолько обычно и привычно, что вообще не будили в Марке никаких эмоций. Тем более, что бить скорняк не умел, и боли как таковой Марк не испытывал, а обижаться не собирался. Все правильно, с учениками только так и надо. Но вот все остальное... Марк уже не был глупым юнцом, хотя и старался таким казаться, и прекрасно видел, что скорняк несколько раз упустил явную выгоду при продаже своих шуб и воротников, дважды обсчитался при покупке шкур, любил выпить винца, и совершенно не заботился ни о рекламе, ни даже просто о достойности своей мастерской. Марк бы делал все совершенно не так. Но он был учеником мага, а не учеником скорняка. И тщательно старался не принимать близко к сердцу события в мастерской, уделяя внимание подай-принеси-убери. Подавал, убирал, приносил. Постепенно убедился, что не нравится это не только ему. Не нравилось это и телу. И, как выяснилось, скорняку тоже не нравилось. Нет, претензий к Марку не было, но скорняк тоже был не дурак - на свой лад. И он предложил Марку сразу стать подмастерьем - ибо видел, на что тот способен. Марк отказался. Скорняк почесал в затылке, и предложил вместо шкуры на полу (к которой Марк привык, и находил очень удобной) место в комнате. Чем еще можно было завлечь работника, скорняк не представлял. Марку стало смешно, и он просто сказал, что скоро уходит. Первая и серьезная проблема встала при расчете. Скорняк заупрямился с "выходным пособием". Тогда Марк перечислил объем и сроки работ, выполненных им, припомнил все обещания мастера, с перечислением условий - как выполненных, так и невыполненных. Мастер опять почесал затылок, и решил не связываться - уж больно точно Марк все назвал, а он не относился к хитрецам и пройдохам. Так что Марк получил все причитающееся, купил плащ, продал один из спальников, и отправился на юг.
Вот, дошел. И первым делом пошел искать себе работу. Первых два часа гуляний по городу не принесли ни одной светлой мысли. Дважды он совался в лавки с предложением дружбы и кошелька, но один раз получил отказ сразу (причем, в очень язвительной форме), а второй раз ему устроили экзамен на профпригодность. В результате чего даже сам Марк понял, что делать ему тут нечего.
Трактиры он видел, и оставлял их как запасной вариант. Денег было не так уж много, чтобы тратиться без стеснения.
Оставалось решить, чего же он хочет. Марк уселся на порог ближайшего дома, и задумался, глядя на прохожих. Хочет ли он работу? Выяснилось, что нифига подобного. Работу он не хочет. Хочет ли он жилье? Выяснилось, что жилье он тоже не хочет. Так чего же он хочет?
Пятеро молодых парней появились в конце улицы, и у Марка сразу екнуло сердце. С детства он боялся вот таких компаний - несколько молодых отморозков, связанных даже не дружбой, а просто общими отношениями, но держащиеся друг за друга крепче иных семей. Такие могли пройти мимо, могли попутно облить грязным словом, а могли и пристать. Правда, сейчас Марк был не тем мальчишкой, которого обижали в школе. Работа (опять же, слава руднику!) закалила руки и спину, и Марк понимал, что без труда свернет челюсть-другую. Вот только вся фигня заключалась в том, что сворачивать челюсти он тоже не хотел. И тело боялось уличной шпаны по привычке.
Разумеется, по закону подлости парни окружили сидящего Марка. Они как будто отрепетировали все заранее. Один из них поставил ногу на ступеньку, и демонстративно вытер башмак полой его плаща. Остальные засмеялись, как самой удачной шутке.
Марк не знал, что делать с подступающей злостью. Как будто заглянув в будущее, понял, что произойдет дальше. Не будет драки. Парни не собирались драться. С элегантностью танцоров они будут уклоняться от прямого столкновения, оставаясь рядом, но вне досягаемости. И пока Марк будет гоняться за одним - остальные так же ненавязчиво будут то пинать его, то толкать, может быть - подставят подножку... Потом, наигравшись и навеселившись, пойдут дальше, через полчаса забыв об униженном человеке...
Униженном?
Марк не знал, чего он хочет. Зато он знал точно, чего он НЕ хочет.
Он сунул руку в карман (парень отпрыгнул на пару шагов), и достал кошелек. Простой полотняный кошелек, сделанный там же, у скорняка. Высыпал на ладонь мелкие монеты, и ссыпал их обратно в карман. А кошелек протянул пареньку.
Заодно и присмотрелся.
Парни были не из богатых - одежды не щегольские, но не дырявые, не грязные. Марк бы сказал, что это какие-то рабочие, если бы видел здесь фабрики или заводы.
- Зачем? - удивленно спросил парень.
- Ты кантики забыл протереть, - ответил Марк. - Не блестят.
Пацаны засмеялись. Не зло, а как доброй шутке. Да им еще и двадцати нет, понял Марк.
- Молодец, мужик. Хорош! - один из парней подошел к нему, и хлопнул по плечу. Как ни странно, Марк даже не покачнулся от этого удара, что вызвало мимолетное удивление на лице пацана.
- Это что, все твое достояние? - спросил другой, кивнув головой.
- В общем, да, - не стал отпираться Марк.
- То-то я смотрю, сидишь тут, как босяк... Выгнали?
- Да нет.. Сам ушел.
- А, тогда - ладно. Ну, давай знакомиться. Тим! - он протянул руку, и Марк пожал ее. Тим тоже удивленно глянул на него, но ничего не сказал, только побыстрее выдернул руку.
Любителя чистой обуви звали Мартыном, еще двоих - Алексис и Кейт, а пятый не представился.
- Пойдем, что ли?
- Куда?
- Посидим, выпьем, поболтаем.
- А, пойдем! - поднялся со ступенек Марк.
В конце концов, Учитель говорил, что он ищет себя. А истина - в вине.
Немного смущенный и очень довольный Марк вместе с компанией юнцов ввалился в таверну. Здесь эту компанию знали очень хорошо.
- Эй, Тим, падай здесь, - раздалось из одного угла.
- Мартын, Тимка, здесь гавань свободна! - хриплый бас от другого столика.
Трактирщик встал на дороге у ребят.
- Мартын, песья кровь, ты мне сколько должен?
- Семьдесят! - не моргнув глазом ответил Мартын.
Марк мысленно присвистнул: семьдесят рулонов - большая сумма.
- Когда отдашь, сын крокодила?
- Сейчас!
Мартын действительно полез в карман и вынул кольцо с камнем.
- В расчете?
Трактирщик даже не шевельнулся.
- Мартын, паскудный ты ублюдок, ты мне сколько должен?
- Так вот, я же отдаю тебе?
- Ты мне деньгу давай, а не фигню какую-то! Деньгами должен? Деньгами давай!
- Да откуда у меня деньги? Тогда погоди чуток.
Трактирщик посторонился и все компания направилась к столику, где сидели моряки. Марк чувствовал все большее стеснение.
- Налетай, - предложили ему без всяких предисловий.
Марк взял кусок рыбы и стал ее обсасывать - речная рыба имеет жуткое количество костей. Алексис сразу взял себе пива, а Мартын выложил на стол то самое колечко.
- Короче, мужики, кому сгодится?
Один из моряков взял, присмотрелся.
- Ювелир вряд ли даст больше сотни.
- Мне сотня и не нужна. Я должен семьдесят.
- Остальное, как обычно, мое?
- Ага!
Моряк взял перстень, и вышел.
- А почему не сам? - спросил Марк.
За столом засмеялись.
- Где ты откопал это чудо, Мартын?
- Идем мы - сидит. Несчастный такой, а в глазах прямо вывеска: где бы денег взять?
- Неправда, - ответил Марк. - Ты мне в глаза не смотрел.
Засмеялись еще громче.
- Ну, думаю, дай подшутю над убогим. А он ничо так, оказался.
Ребята рассказали историю знакомства, в лицах, с подробностями. В первые секунды Марк робел и стеснялся, а потом неожиданно отбросил все чувства, как будто речь шла не о нем, и смеялся вместе со всеми.
- И куда дальше собираешься, чудо?
- Не знаю.
- Совсем-совсем?
- Совсем.
- Тогда оставайся.
Марк подумал внимательно. Посоветовался с телом. Тело молчало. То ли и впрямь хотело посмотреть на бытность местных уголовников, то ли не понимало, о чем речь.