Жизнь и приключения Гаррика из Данелойна, рыцаря, искавшего любовь - Инна Шаргородская

Инна ШаргородскаяЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГАРРИКА ИЗ ДАНЕЛОЙНА,рыцаря, искавшего любовь

ЧАСТЬ 1НАЙДЕНЫШ

Глава 1

Ребенок родился ночью, в грозу, в карете скорой помощи.

Дождь лил стеной, и гром гремел не переставая, покуда чахлая лошаденка неохотно перебирала копытами по скользкой мостовой, не спеша доставить седоков к месту назначенияв маленькую больницу для бедных, выстроенную на окраине города Вэ милостью просвещенного короля Фенвика.

Лекарь, за которым послал хозяин постоялого двора, был изрядно утомлен еще дневными трудами. И все же, когда в дороге начались роды, он сумел управиться со своими обязанностями в тесноте и духоте совершенно для того не предназначенного транспорта и, вложив младенца в руки матери, похвалил ее за терпение и мужество. Ибо женщина, производя дитя на свет, не проронила ни слова, ни стона.

Она промолчала и теперь. На ребенка не посмотрела, лишь опустила свободной рукой капюшон плаща на лицо, которого в тусклом свете единственного фонаря и так-то было не разглядеть. Не понять, молода или почтенного возраста, хороша собою или не очень Вообще-то, не будь лекарь таким уставшим, он проявил бы гораздо больше любопытства по отношению к этой пациентке. С нею явно связана была какая-то тайна, возможно, даже скандал в благородном семействе. Не каждую ночь случается вызов в низкопробную гостиницу, где останавливается лишь всякое отребье, и женщины, одетые в дорогое платье, пахнущие дорогими духами, требуют отвезти их в больницу для бедняков

Карета въехала на больничный двор. Дождь лил по-прежнему. Лекарь устало потянулся и в следующий миг сквозь очередной раскат грома расслышал характерное звяканье, заставившее его встрепенуться. Руки коснулась холодная рука пациентки и оставила в ней несколько монет, по тяжести которых он угадал золото. Ого!..

Протестовать он, конечно же, не стал, деньги принял и расспросы решил отложить до утра.

Однако случилось так, что наутро таинственной пациентки в больнице уже не оказалось. И никто не видел, как и когда она ушла.

Медвежий борогромные лесные угодья, граница двух провинций. От города Вэ до нихполдня верхами. Как смогла добраться туда еще не оправившаяся после родов женщина, как забрела она в такую глушь, куда не заходил ни один крестьянин, желавший насобирать бесплатных лесных даров или поставить силки на зайца?  кто знает Но она добралась. Рассвет следующего дня застал ее уже в самом сердце Медвежьего бора. И ни разу не дала она ребенку грудь по дороге. Мальчик, однако, даже не плакал, словно смирившись заранее со своей участью.

Мать положила его посреди небольшой полянки, нагого, беззащитного, как в час появления на свет. И ушла не обернувшись. Только тогда он заплакал, тихо-тихо

* * *

Три дня охотники блуждали в лесу.

О дичи под конец забыли, ибо случилось невероятноезаплутать в местах, знакомых с детских лет, исхоженных вдоль и поперек!.. Все пребывали в смятении. Страдать от голода и холода незадачливые охотники не страдали, ибо лето еще не кончилось, а пропитание давал им лес, но непонятность происходящего равно пугала как юных пажей, так и умудренных опытом знатных рыцарей, цвет дворянского сословия провинции Лавиа.

На исходе третьего дня они начали уже не таясь заговаривать о нечистой силе. И тут собаки подняли лай, сгрудившись у подножия огромного старого дуба, и в голосах их явственно слышалась растерянность.

Барон Ашвин Дамонт подоспел к дубу первым. Разогнал охрипших псов и остолбенелпод деревом лежал голенький двухмесячный младенец. Он пускал слюну и таращился на собак и людей без всякого страха.

Оруженосец Верх, выглянув из-за плеча своего господина, присвистнул:

 Святой Паприк! Вот так штука!

Подошли остальные охотники и тоже застыли в изумлении.

 Не иначе как сами ангелы Господни заставили нас блуждать, покуда не привели сюда,  пробормотал себе под нос оруженосец.  Подумать толькодитя, живое, среди Медвежьего бора!

Дитя было не просто живое. Оно выглядело столь пухлым и румяным, словно его только что отняли от груди дородной деревенской кормилицы. Воистину, было чему удивляться!

Опомнившись, барон Ашвин возвел очи к небесам и осенил себя святым знамением.

 Во имя спасения маленького человека мы недолго помучились с вами, господа,  сказал он растроганно.  Теперь же, я уверен, без труда отыщем путь домой.

Затем шагнул к ребенку и бережно поднял его с земли. Младенец сунул палец в рот и причмокнул. В тот же миг один из пажей воскликнул:

 Слушайте! Кажется, колокол звонит?

Со стороны заката и впрямь доносился едва различимый колокольный звон.

 Обитель святого Фора, не иначе,  уверенно заявил барон.  Вперед, господа!

Почти сразу собаки подняли олениху, которая повела себя довольно странно. Она не спешила убегать, но как будто подманивала псов, стараясь увести их подальше от старого дуба, под которым найден был ребенок. И по некотором размышлении барон Ашвин велел отозвать свору и оставить лесного зверя в покое.

* * *

 Вы хотите отдать его нам на воспитание, господин барон?

 Нет,  ответил Ашвин Дамонт.  Вам известно, святой отец, что Господь не благословил нас с баронессой детьми. А потому, с соизволения Божьего, я намерен усыновить этого мальчика.

 Вы благородный человек,  задумчиво сказал настоятель лесной обители.  Но как бы вам впоследствии не пришлось пожалеть о своем поступке. Ребенок, вскормленный диким зверемвы сказали, то была олениха?  дитя неизвестного происхождения Не лучше ли будет и для него, и для вас, если он вырастет в бедности и смирении?

Оба посмотрели на мирно спавшего мальчика.

 Кто знаетвдруг Господь еще благословит вас детьми, и тогда безвестный найденыш окажется в тягость и вам, и вашему законному наследнику?

 Может, вы и правы,  пожал плечами барон Ашвин.  Но я вижу в этом событии перст судьбы.

 Что ж, спорить я не стану. Посоветуйтесь с баронессой

 Моя жена поступит, как я захочу,  властно сказал барон.  Она не подарила мне наследника, так пусть вырастит достойного рыцаря хотя бы из этого ребенка!

 Сын мой только что вы поминали волю Божию. Но, оказывается, вините в своей бездетности жену?

 Виню или не виню, но поступит она так, как будет угодно мне!

 Ч-ш-ш!..

Ребенок беспокойно зашевелился во сне.

 Уйдем отсюда,  шепнул настоятель.

Барон помедлил у двери, заглядевшись на мальчика. Дитя как дитяпухленькое, милое, с румяными щечками Кто явился в мир в этом невинном покуда обликезаурядный ли обыватель, благородный рыцарь или великий злодей? Может быть, прав монах, и лучше не рисковать ни покоем своим, ни имуществом? Новремя идет, а наследника все нет жена быстро старится от молчаливого горя, и сердце невольно щемит, когда глядишь на многочисленный выводок того же оруженосцагорластых, большеголовых, крепких мальчишек и девчонок, вечно путающихся под ногами и в замке, и во дворе. Гаррик, желанный сын

Барон бережно, но плотно прикрыл за собой дверь. Решение принято. И никто не посмеет сказать ему слова поперек.

* * *

Не все участники охоты разделяли уверенность барона Ашвина в том, что руку провидения в данном случае направляли ангелы Господни. Мнения разошлись. Кое-кто по-прежнему подозревал происки нечистой силы. Слыханное ли дело, чтобы беспомощное дитя выжило среди дикого зверья, вскормленное оленихой? Может, вовсе не ангелы охраняли его, а нечисть лесная, чтобы выросло оно на погибель роду людскому? Следовало оставить его там, где нашли,  пускай бы само и росло, как прежде, кто бы там о нем ни заботился. А теперьжди беды!..

О найденыше, прозванном Олененком, судачили довольно долго. Однако авторитет барона Ашвина из рода Дамонтов, одного из самых уважаемых представителей дворянского сословия провинции Лавиа, заставил сплетников в конце концов умолкнуть. Время шло, и история эта стала мало-помалу забываться, как забывается все в подлунном мире

Маленькому Гаррику ее никто не рассказывал. У него была теперь кормилица и нянька, жена оруженосца Верха, добрейшая из женщин. Была мать, изящная и меланхоличная баронесса Катриу. И был отец, суровый, но справедливый барон Ашвин, от которого пахло кожей и лошадьми и который светлел лицом, когда мальчику случалось выказывать задатки настоящего рыцаря. Мир казался Гаррику добрым и исполненным радости.