Интересно, человек ли она? проигнорировал интерес своей невесты Феликс. Эта часть реки принадлежит оборотням! Она не умеет читать указатели!?
Я рефлекторно глянула через плечо в лес. Какие указатели!?
Я вернула взгляд обратно к телефону, надеясь, что мое поведение не выдало меня с головой. В конце концов, подслушивать не красиво.
Навряд ли она сумасшедшая человеческая девочка, они боятся сюда заходить, судя по колебанию звука, Гелла покачала головой.
Все ровно, тебе-то не знать, я не люблю гостей, ответил Феликс.
И что ты предлагаешь? голос Геллы уплыл вдаль, и мне пришлось напрячь слух еще сильнее, так что даже телефон пропал перед глазами, видимо она шепнула.
Убивать сейчас кого-либо опасно, этгемы сказали, что чья-либо смерть сейчас может привлечь больший интерес. А там от раскопок не откупишься.
Я довольно фыркнула, отключив свой удивительно чуткий слух.
Значит, я могу сейчас вести себя, как сочтет нужным моя бесстрашная пятая точка. Опасность ей все ровно не угрожает.
Я все же набрала телефон своего брата и друга. Хотелось выбрать из леса, и я замерзла.
Слушаю, Хлоя, раздался голос Грома.
Я в лесу потерялась, виновно произнесла я, понимая, сколько неудобств приношу.
И где ты сейчас?
Стою на краю леса, там, где невысокий выступ, а под ним хлещется река Холод, что принадлежит оборотням, ответила я.
Ну и молодец! выдохнул Гром, в голосе я услышала иронию. Ладно, уходи с того места обратно в лес и говори, что видишь.
Я так и сделала.
Ели, Гром, ответила я, вокруг сплошной ели.
Рядом где-нибудь есть тоненькая молоденькая ель? Гром.
Нет, ответила я.
А ель с отрубленными нижними ветвями?
Есть, ответила я, увидев рядом с собой перерубленную беднягу.
Она справа или слева?
Справа, ответила я.
Тогда иди влево по краю леса, скажи, как увидишь тоненькую молодую ель, сказал Гром, и я сдвинулась с места.
Я шла так минут десять, все время отвечая Грому, что до этой юной ели я еще не дошла.
О! Гром, я возле нее! вдруг неожиданно сказала я в трубку, что даже Гром от неожиданности вскрикнул.
Вот зря ты меня и Ли не дождалась, не терялась бы в лесах, выдохнул парень, ладно, от этой ели иди теперь вглубь леса. Поняла? Ровно по этой линии вглубь леса!
Поняла, ответила я, и направилась в заданном направлении.
Я шла так минут пять, как вдруг передо мной появилась, возможно, самая старая ель в этом лесу. Она была выше всех, ее ствол был как восемь меня шириной.
Гром, выдохнула я, я возле самой огромной ели.
Можешь поставить галочку у себя в списке путешественницы, сейчас ты стоишь у самой старой и большой ели в мире. Теперь надеюсь, ты больше в этот лес не полезешь.
Ну, надейся, я пожала плечами, и Гром устало выдохнул.
Ладно, теперь от этой ели иди налево до упора из леса.
Я не стала отключаться, и направилась из леса. Вскоре между деревьями стали появляться просвет. Я ускорилась и оказалась на заднем дворе дома госпожи Громовой.
Там меня ждал Гром под козырьком черного выхода. Увидев меня, он убрал телефон от уха в карман черных джинс.
Привет, я улыбнулась, оказавшись рядом с ним.
Что ж тебя в лес потянуло? устало спросил Гром.
Он меня привлек, я пожала плечами.
Не ходи туда больше, попросил Гром.
А откуда ты так хорошо знаешь лес? вдруг меня осенило.
Я обошел его вдоль и поперек и не один раз, когда был ребенком и жил с мамой, ответил он.
Хлоюшка, раздалось из дома, ты не голодна? У меня есть оладушки!
Иди, отвлеки ее, пожалуйста, попросил Гром.
А что так? я слегка прищурилась.
Ну не курить же мне у мамы на глазах!? Ругать начнет, ответил Гром.
Ну ладно, я прошла в дом.
Внутри меня ждала Лариса Петровна. Это была женщина лет пятидесяти немного ниже меня. Ее каштановые волосы были коротко подстрижены и заворачивались крупными кудрями. Она достаточно ярко красилась, но это не казалось вызывающе. Свои карие глаза она подводила голубым карандашом для глаз, а губы красила бордовой помадой. Щеки (она считала их недостаточно румяными) она обильно красила розовым. В одежде она была проста: брюки, юбки (чаще всего темных цветов) и блузки (светлые, почти прозрачные).
Доброе утро, Лариса Петровна, поздоровалась я.
Доброе, худышка. Пойдем со мной на кухню, что ты хочешь поесть?
Все что угодно, все, что можно съесть, ответила я, и женщина, широко улыбнувшись, повела меня на кухню.
На кухне она моментально стала заставлять стол человеческими вкусностями. Это были и оладья, блины, множество салатов из овощей, котлеты, вареный картофель с укропом и два супа (гороховый и грибной). Я сразу поняла, что хочу поесть. Мне не хватало только светлого пива.
Я буду только картофель, я пододвинула к себе тарелку.
Кушай, а потом, может, еще что-нибудь захочешь, Лариса Петровна погладила меня по голове, как хорошо, что у моего сына будет такая хорошая сестра.
Сестра? я подняла на нее глаза.
Да, Деня уже сказал мне, что входит в ваш клан, улыбнулась Лариса Петровна, а потом чуть прищурилась и стала говорить тише, а с этой японкой он уже давно вместе?
Да, я слегка рассеянно кивнула, пытаясь понять, к чему она клонит, а что?
Да ничего-ничего, ты кушай, Лариса Петровна снова заулыбалась.
Она Вам не нравится? тихо спросила я, и женщина перестала улыбаться.
Честно говоря, рядом с ним я представляла другую девушку, славянской внешности, скорее даже блондинку, чем с такой вызывающей красной копной волос, женщина задумчиво глянула на меня и медленно пожала плечами, хотела, чтобы его девушка была искренней и настоящей. А эта Ли кажется мне такой вычурной.
Я молча пожала плечами.
Я не знала, что можно было бы сказать.
Доброе утро, на кухне появился Яст.
Я подавилась картошкой.
Доброе, Лариса Петровна улыбнулась парню, ты, наверное, голоден?
Да, я б съел слона. Наверное, так влияет чистый воздух окраины, Яст кивнул.
Парень стоял в брюках чинос с голым торсом. Он светло улыбался и казался идеальным. Красивым. С замечательным телом, от которого было сложно увести взгляд. Его лицо озаряла светлая улыбка, глаза горели. Я медленно перевела взгляд на себя.
М-да
Моя порванная куртка осталась висеть на гвоздике возле черного входа. На меня были затертые старые багги и рубашка-поло темно-зеленного цвета. Волосы еще со вчерашнего вечера были убраны в непонятно что, и ясное дело, это непонятно что успело истрепаться. Выглядела на его фоне я не ахти.
Яст сел рядом со мной. Привычным образом он пододвинул меня к себе, резко дернув за край табуретки, на которой я сидела.
Доброе утро, самая красивая девушка на свете, он ласково чмокнул меня в нос.
Я не смогла сдержать улыбку. Ну конечно, как такому очаровательному парню сопротивляться!?
Доброе утро, самый замечательный мужчина на свете! я пододвинулась к нему, совершенно забыв про картошку, и поцеловала в губы.
Краем зрения я увидела, что наше поведение заставило улыбнуться и саму Ларису Петровну. Она, передвигаясь тихо на пальцах, не заметно скрылась с кухни.
Скорее бы ты начала спать ночью. Мне одиноко без тебя в постели, рука Яст соскользнула вниз по моей спине.
Я прекрасно тебя понимаю, тихо произнесла я, проведя кончиком носа по губам Яста.
Как же мне нравится быть так близко к нему!
Прикасаться к нему!
Чувствовать запах его кожи, такой манящий и приятный!
Я люблю тебя, тихо произнес Яст.
А я тебя просто обожаю, так же тихо и с улыбкой произнесла я.
Глаза защипало. Ну вот, очередной раз, когда он так нежен со мной.
Я опустила взгляд вниз, он не должен видеть, что мои глаза стали блестеть. От слез.
Я быстро проморгалась и, как ни в чем не бывало, снова подняла на него взгляд. Яст ничего не заметил, или сделал вид, что не заметил.
Чем ты можешь меня угостить? спросил Яст, окидывая взглядом стол.
Ешь все, что хочешь, ответила я, слегка пожав плечами.
Мы с Ястом принялись за еду. Я ела свою картошку, он все понемногу. Мы разговаривали, изредка одаривая друг друга поцелуями или нежными прикосновениями. Он мог погладить меня по спине, по руке, прикоснуться к моей щеке. Все его прикосновения были нежными и приятными. Я широко улыбалась, радуясь тому, что сейчас он рядом со мной.