Страх поселился в её душе вместе с приходом февраля. Злые восточные ветра выдували тепло из коридоров, превращали снежное волшебство в толстую твёрдую корку. В голых ветвях деревьев острова с утра горланили вороны, а по ночам со всем близко на все голоса выли волки. Мэг куталась в меха, стараясь пристроиться поближе к огню; чаще всего одна, потому, что в конце февраля Карл начал уезжать из замка один, и отлучки его становились всё длиннее. Возвращаясь, принц торопился скорее увлечь Мэг в постель, и они больше не беседовали часами о будущем, о его планах и проектах. Карл не чувствовал за собой перемены: он просто вернулся к обычной жизни после восхитительных каникул; Мэг же, вся жизнь которой отныне заключалась в его любви, чувствовала себя обделённой. Любимый уезжал, и ночи становились длиннее, а днисовсем серыми. Мэг и тосковала, и обижалась, и страшно боялась за Карла, убедившись в его лихой и наглой отваге, в его любви к риску и провокациям. Ведь случись что, и Мэг погибла, потому, что она никому не была нужна, кроме него!
Карл не подозревал о её страхах, потому, что больше не говорил с нею о ней. Его речи превратились в бесконечный монолог, и всё чаще Мэг казалось, что он говорит сам с собой. И чаще всего Карл мечтал о своём городе. Он придумал всё, до мелочей: и название: «Элиот», и план, и окрестности
Ты будешь первой королевой Элиота! Заявил Карл однажды, и Мэг печально возразила:
У тебя есть другая на эту роль!
Я когда-то, дерзко возразил Карл, когда впервые тебя увидел, сказал: «Не знаю, как, не знаю, когда, но она будет моей!», и оказался прав! И скажу теперь: ничто не помешает мне положить корону на твою голову! И верь мне, Мэг: будет так! Слышишь? Будет так!
В начале марта, когда языческий Элодис готовился к встрече нового года, Карл и Мэг впервые поссорились: именно из-за этого праздника. Карл не был особенно ревностным христианином; он просто привык, что его семья исповедует не ту веру, которой придерживается большинство элодисцев. Христианская вера не мешала Карлу отмечать языческие праздники и участвовать в языческих обрядах, а Мэг восприняла это, как кощунство. Девушка начала упрекать возлюбленного в отступничестве, и сама не поняла, каким образом это перешло в упрёке вообще.
Если не хочешь, я съезжу один. Пожал плечами Карл.
Если я наскучила тебе, только скажи! Вспыхнула Мэг.
С чего ты это взяла? Искренне удивился Карл.
Ты бросаешь меня одну!
Если ты скучаешь, я приглашу к тебе жонглёров, и компаньонок
Ты знаешь, о чём я!
Да не знаю я! Как я могу что-то знать, когда ты не говоришь ничего?
Нет, ты знаешь! Или знал бы, если бы тебе было не всё наплевать на меня!
Мне никогда не было наплевать на тебя! Обиделся Карл.
Значит, кто-то из нас обманывается в тебе: я, или ты сам!
И ты уверена, что я! Саркастически скривил крупный рот Карл.
Не кричи на меня! Залилась слезами Мэг.
Да ты сама на меня кричишь! Я просто пытаюсь тебя понять, но, по ходу, ты сама себя не понимаешь!
Понимаю, не надо дуру из меня делать!
Ненавижу женские истерики. Решил Карл. Я поехал. Вернусь, когда успокоишься! И ушёл Мэг расплакалась навзрыд. Потом бросилась к окнуКарл в самом деле уезжал!
Девушка просто хотела сказать ему наконец, что скучает, что обижается, что ей одиноко Почему у неё ничего не получилось?! Если Мэг будет ссориться с ним, Карл разлюбит её. Но если она будет молчать, ничего не изменится, и тогда она сама разлюбит его!..
Карл чувствовал себя скорее озадаченным и расстроенным, чем рассерженным. Когда он мечтал о близости с Мэг, принц не предвидел ссор, он и не предполагал, что они с Мэг могут поссориться. Эта размолвка сильно подействовала на него. Немного погодя Карл уже жалел, что оставил Мэг в одиночестве с такими мыслями и настроениями. Он в самом деле любил эту девушку, и не просто злилсяон пытался понять. В разгар праздника Карлу показалось, что он понял: Мэг скучала и чувствовала себя ненужной! Он даже хотел тут же поехать к ней, но Олле его отговорил, напомнив, что лёд становится ненадёжным, и путешествие в темноте становится опасным; вдобавок, ночами в окрестностях рыскали волки. Карл попытался окунуться в любимый праздник, и это ему с трудом, но удалось; всю ночь про веселившись, Карл проспал до обеда, пока не примчался раненый гонец из Хорта и не сообщил, что под утро на Хорт напали люди барона Акселя Лионессого. Людей перебили, замок подожгли, а Мэг увезли в Лионес Услышав об этом, даже раньше: увидев раненого человека из Хорта, Карл сначала совершенно потерял голову. Первым его побуждением было: убить кого-нибудь, разорвать, порушить А позже гнев со страшной силой обрушился на него самого. Он бросил Мэг, испугавшись её слёз; проспал, как последний урод, и снова предал её! Мысль о том, что сейчас переживает Мэг, причиняла Карлу невыносимые страдания. И это была не столько ревность, не столько бешенство собственникахоть и это было, было в его сердце! но гораздо больше в принце было страха за неё и жалости к ней. Он так боялся её боли, муки и отчаяния! Карл явственно слышал, как она кричит и зовёт его, и картины происходящего рвали его душу в клочья.
Но совладал со своим отчаянием он быстро. Мэг нуждалась в помощи, и Карл понимал, что никто, кроме него, ей не поможет. Олле предлагал как можно скорее отправиться к Акселю и предложить выкуп за Мэг, но Карл, не смотря на всю соблазнительность этой идеи, её отверг. Главноеэто было долго, это была потеря времени, а Карл физически ощущал, как оно тает. Вряд ли Аксель понимал, до чего драгоценна для него Мэг; скорее всего, барон потешится ею и убьёт, чтобы досадить ему. И возможно, именно сейчас это и происходит Стиснув зубы, Карл заставил себя думать. Он взял бы Лионес, принц ни секунды не сомневался в этом, но ему не нужна была месть, ему нужна была Мэг! Олле, тоже переживавший, предлагал свои варианты, и некоторые даже толковые, но Карл почти не слушал его: все они требовали времени, которого не было у Мэг. На какие-то мгновения Карл даже пожалел, что не может спросить совета у Скульда
Вспомнив Скульда, Карл вспомнил и его слова: «Многие вещи люди не делают не потому, что это невозможно, а из лени и страха, из предубеждения; наконец, просто потому, что никто ещё этого не делал». Сам Скульд с лёгкостью перешагивал через любые препятствия, воздвигаемые как обстоятельствами, так и обычаями, традициями, даже здравым смыслом. «Чего ни один нормальный человек не сделал бы на моём месте?» Задумался Карл. Мысль, пришедшая ему в голову, была и сумасшедшей, и восхитительной. Он мог погибнуть; на самом деле, возможностей погибнуть у него было раз в десять больше, чем спастись. Но если всё получится
Олле, сказал Карл, блестя глазами, ты должен поклясться, что сделаешь всё так, как я скажу. И главноеты позаботишься о моей семье и Гарри, если что.
Ты что задумал? Насторожился Олле.
Поклянись! Карл тряхнул его. Я умру, если с ней что-то случится; я не смогу жить! Смотри, меня всего трясёт!
Ты с ума сошёл из-за этой девушки.
Да! Признался Карл. Все эти годы, что мы были не в месте, я понял одну вещь Главную вещь. Многое можно завоевать, ещё больше можно купить, но то, что даётся просто так, драгоценнее всего! Понимаешь?.. И единственное, за что можно отдать жизньэто другая жизнь. Хотя, отпустив друга, добавил Карл, погибать я, конечно, не собираюсь. И поэтому мне нужно, чтобы ты сделал всё в точности!
9.
Принц не зря так спешил на помощь к Мэг: девушка держалась из последних сил. Воспользовавшись счастливым стечением обстоятельств, она вырвалась из рук своих похитителей, и, подстёгиваемая отчаянием, вкарабкалась на городскую башню Лионеса, ту, что у городских ворот, ведущих в замок барона. Скорчившись в бойнице, Мэг поклялась своим преследователям, что прыгнет вниз, как только к ней кто-то приблизится. Ей была невыносима мысль, что кто-то дотронется до неё; девушка была горда и щепетильна не меньше, чем сам Карл. Ей угрожали, уговаривали, обещали отпустить, Мэг держалась. Приехал сам Аксель, тучный, крупный мужчина с толстыми губами и глазами навыкате, при виде которого Мэг едва не стошнило.
А Мэг ему понравилась. Не смотря на порядочную высоту, глаза девушки даже отсюда сверкали синевой; лицо раскраснелось, грудь вздымалась Подружка принца Элодисского оказалась прехорошенькой!