Виктория КошМногоЛики
Глава первая. Вербовщики
АРТУР
Артур расправил плечи, одернул пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Неплохо, хотя с галстуком-бабочкой было бы намного эффектнее. Но раз глубокоуважаемая родительница против, придется обойтись без бабочки в столь знаменательный день. Кто он такой, чтобы спорить с прекрасной дамой?
Артурчик, идешь? Мама выглянула в коридор. Мы готовы.
Протиснувшись мимо белого шкафа, который словно Моби Дик заполнял собой крошечное пространство прихожей, Артур вошел в комнату.
Мама, бабушка Саша и бабушка Машатри девицы под окномсидели рядышком на диване. На полированном столе громоздилась стопка книг. Краем глаза Артур отметил два тома Шекспира, подарок бабушки Маши на недавнее восемнадцатилетие, и темную обложку зачитанного до дыр Слепухина. Сверху красовался старенький Nikon. Объектив был нацелен на диван.
Садись скорее, сказала бабушка Саша.
Ты выходишь через десять минут, сказала бабушка Маша.
Артур втиснулся между бабушками. Человек силен традициями, а семья Дороховых особенно. Они всегда делали общую фотографию, когда должно было произойти что-то важное. Сегодня ЕГЭ по литературечто может быть важнее?
Разве что ЕГЭ по истории.
Папа включил автотаймер на фотоаппарате и скорей сел рядом с мамой.
Три, два, один, Чеееехов! закричал дружный хор бабушек.
Чехов! послушно закричал Артур, надеясь, что получится на фотографии не так ужасно, как в прошлый раз.
Наконец расцеловав бабушек и родителей и получив напутствий больше, чем можно было вынести, ровно через десять минут, как и предсказывала бабушка Маша, Артур выскочил на улицу. Вадикверный Санчождал на их обычном месте, у киоска Союзпечати. Он был ниже Артура на голову и в три раза тоньше, вечно переживал из-за пустяков и, если говорить честно, на роль хитроумного крестьянина подходил не очень. Но другом был хорошим, да и что за дон Кихот без Санчо Пансы.
И без Дульсинеи.
На подходе к школе Артур ощутил дрожь в коленках, не имевшую никакого отношения к экзамену. В Варю Логинову он был влюблен с Восьмого марта, когда она пела на праздничном концерте. Не влюбиться в девушку с таким голосом было невозможно, особенно человеку, который с отличием окончил музыкальную школу. И Артур влюбился. Жалел он только об одном: что не услышал Варю раньше. Потому что если б услышал, то ни за что не потратил бы целый год на Леру Совицкую, Варину лучшую подружку. У Леры, правда, были прекрасные белокурые волосы и смех как серебряный колокольчик, но разве это можно сравнить с самым красивым голосом на свете?
Одним словом, Варя была та самая. Дульсинея, Джульетта, Наташа Ростова и Прекрасная Дама, а насчет Леры он заблуждался. С кем не бывает.
Варя не догадывалась о своей исключительной важности для Артура. Точнее, скорее всего, догадывалась, но никак этого не показывала. Но Артур знал, когда-нибудь она оценит его по достоинству. Может быть, сегодня. Может быть, позже.
Ой, Дорохов, ну и прикид, засмеялась Совицкая, а Варя подхватила:
Ты где взял пиджак? В бабушкином сундуке?
Нет. Сегодня, похоже, не оценит.
Не парься, Дорохов, винтажэто тема.
Артур гордо вскинул голову и прошел мимо хихикающих девчонок. Больно. Хотя пиджак и правда был так себе, но разве дело в пиджаке? Глупые. Пиджак можно купить, а душу не купишь ни за какие деньги.
Совицкая просто злится из-за того, что ты ее разлюбил, шепнул Вадик.
Артур покачал головой. Бабушка Саша говорит: всегда найдется тот, кто захочет тебя обмануть, от чистого сердца, по глупости или со злым умыслом. Главное, никогда не обманывай себя сам.
Совицкой на меня плевать, сказал Артур. И Варе тоже. Но экзамены я все равно сдам лучше Рыбакова.
Это заявление было нелогичным только на первый взгляд. В Мишку Рыбакова были влюблены все девчонки класса, кроме, может быть, Вари.
Не кроме, сурово сказал себе Артур, опять вспомнив слова бабушки. Рыбаков был всем тем, чем не был Артур: красивым, стильным, спортивным. Не особо умным, это да. Но девчонок, увы, это ничуть не беспокоило.
Экзамен, к счастью, был трудным и отвлек Артура от мрачных мыслей. Он отвечал на вопросы, и с каждым удачным ответом плохое настроение рассеивалось. Тема есенинских стихов оказалась особенно вдохновляющей. Артур даже перечитал свой ответ. Не для проверки, а чтобы точнее пересказать потом бабушкам, о чем писал.
В школьное фойе после экзамена Артур вышел в прекрасном настроении. Он был победителем. Он был королем. Если бы только Варя могла прочитать, что он написал про храбрость в «Войне и мире», она бы точно
Хотя кого он обманывает. Она вряд ли изменила бы свое отношение к нему. Ей безразлично, что он знает и умеет. Значение имеет только нос картошкой, мешковатый пиджак, неспортивное тело, покатые плечи, лишний вес
Артур вздрогнул от громкого взрыва хохота, в котором отчетливо выделялся голосок Вари, с грустью покосился на свое отражение в оконном стекле и вдруг понял, что смеются не над ним.
У входной двери стояла девушка. Не школьница, постарше. Именно над ней смеялись Варя и компания. Девушка была невысокой, с широкими плечами, объективно некрасивой: треугольное лицо с тяжелым острым подбородком и широким лбом, маленький рот, глубоко посаженные глаза. Темные волосы, гладко зачесанные назад, открывали большие уши. Она была смешно одета, во что-то оранжево-коричневое, клетчатое, длинное, до пола. Попонапервое, что пришло на ум Артуру, хотя, скорее всего, в магазине это называлось платьем.
Выглядела девушка нелепо, несовременно, вызывала насмешки и притягивала косые взгляды. Но только и смешки, и поднятые брови, и шепотоквесь арсенал женского ехидстваразбивался о стену невозмутимости вокруг нее. Она была спокойной, равнодушной; она была скалой, у подножия которой бесновалось море. Бесновалосьи ничего не могло с ней поделать. Насмешки отскакивали от нее как теннисные мячики от стенки. И словно мячики рикошетили в тех, кто их послал. Иначе как было объяснить то, что перешептывания становились все реже, смешки все тише, и вот уже девчонки потянулись к выходу, избегая смотреть на незнакомку. А она всего-то раз взглянула на них и даже слова не сказала.
Вот бы мне так уметь, восхитился Артур. Один поворот головы, и все как языки проглотили. Но разве он сумеет? Никогда.
Идем? спросил Вадик, неизвестно откуда нарисовавшийся у правого плеча.
Идем.
Артур пошел вперед. Встретился глазами с клетчатой девушкой, смутился, опустил голову, зашагал быстрее.
Артур Геннадьевич! позвала она. Голос у девушки был резкий, немного скрипучий, повелительный.
Да, удивленно откликнулся Артур. Можно просто Артур.
Она улыбнулась, доверительно и дружелюбно, и он улыбнулся в ответ. Как он мог посчитать ее высокомерной? Наоборот. Она милая и приятная, и улыбка у нее замечательная.
Очень приятно, Артур. Меня зовут Лара. У вас будет пять минут? Мне хотелось бы кое-что с вами обсудить.
ВАНЕССА
Диоровская тушь ложилась густо и ровно. Две минуты, и ресницы не хуже, чем в рекламе.
Ванесса, опоздаешь!
Мама стукнула в дверь. Ванесса тронула хайлайтером скулы и нос, мазнула губы блеском, выбранным наугад в косметичке. Если и опоздает, что с того? Не допустят к экзамену, сорвется поступление. Ах, какой кошмар. Можно будет пойти работать или съездить куда-нибудь.
Ванесса, ты меня слышишь?
Ага.
Она захлопнула косметичку и вышла из комнаты. Мама сидела на диване в холлекаблуки, узкая юбка-карандаш, блузка, выглаженная до последнего бантика. Абсолютная безупречность, несмотря на раннее утро.
Чем ты губы накрасила? Твой блеск слезет еще до того, как придешь в школу.
Ванескадура!
Брат высунулся из своей комнаты.
Дурак десятилетний.
Счастливый.
Возьми помаду, что-то из моих. Нюдовую или лучше розовую. Обязательно стойкую.
Мам, отстань.
Ванескадура!
Мам, скажи ему!
Сама скажи. Где моя косметичка
Доча, ты готова? Это из кухни, вытирая губы, вышел папа. Едем?
Погоди, я сейчас дам ей свою помаду.
Ин, какая разница, чем у нее губы накрашены. В наше время девчонок за макияж гоняли.
Ты бы еще вспомнил царя Гороха!