- Дурак он, твой Экивока! - в сердцах воскликнул Ватерпас. - Неужели непонятно, что сразу надо было за жен браться, булата бы не изобрел, так хоть от баб избавился!
- И вовсе он не дурак! - не выдержал старший дознатец. - Может быть, ему только и нужно было от старых жен избавиться, а булат это так, побочный продукт!
- А рабов тогда зачем резать? - Дробила возмущенно взмахнул волосатой лапой, отчего наручники, которым его приковали к металлическому поручню, жалобно лязгнули, а сам поручень крякнул и оторвался.
- Может быть, он таким образом против рабства боролся, - не сдавался хоббит. - Искоренил рабство вместе с рабами - это раз! От надоевших жен избавился - это два! Да еще и булат изобрел - три!
Василий победно воздел руку с загнутыми пальцами, словно делая козу, и с удивлением обнаружил, что наручники соскочили с поручня - спасибо гному - и теперь свободно болтались на запястье.
- Два кольца, два кольца, посередине гоблин! - ни к селу, ни к городу пробормотал Сенечка. И в это время, полицейский фургон, скрипнув тормозами, остановился.
- Приехали! - констатировал Дробила.
Заскрежетал отпираемый замок, и зарешеченная задняя дверца отворилась. На асфальтированном пятачке, эффектно подсвеченный последними лучами закатного солнца стоял сержант полиции Карданный по прозвищу "Бухенсад" и радушно помахивал здоровенной резиновой дубинкой, приглашая задержанных на выход.
"Мы идем за Урукхаем,
Ночь - хоть выколи глаза,
Слышен эльфов смех нахальный
И хоббитов голоса...
Издевательски грянули в ответ гоблины. И Сенечка солидарно, хотя и не совсем в рифму, взвыл блатным фальцетом:
"Раздевают догола!"
Полицейский Карданный выругался и грохнул здоровенной резиновой дубинкой по крылу полицейского фургона.
Был ли сержант Карданный человеком в полном смысле этого слова или нет, оставалось загадкой даже для его непосредственного начальства. Вообще, может ли человек носить мрачное прозвище "Бухенсад", даже если это прозвище намекает всего-навсего на склонность бухать в первом попавшемся садочке? Во всяком случае, сам сержант себя считал человеком и, как полагается исключительной личности, звучал, если не гордо, то громко. Всех остальных представителей разумных существ сержант, если и причислял к человекам, то с некоторой натяжкой. Поскольку зрение у него было черно-белое, то человеками, в понимании Бухенсада могли считаться существа белые и черные, а вот всякие зеленые и голубые - ну никак!
- А ну, голожаберная сволочь, вылазь! - скомандовал сержант и плотоядно улыбнулся.
- Это кого ты сволочью назвал? - угрожающе начал Дробила и полез наружу.
- И не просто сволочью, а, простите, сволочью голожаберной, - подал голос отудобевший Сенечка. Будучи существом слегка образованным, горлум оскорбился не на "сволочь" - это уж, что есть, то есть, а на прилагательное "голожаберная".
- Ага, вы еще и пререкаться вздумали, рожи зеленые! - радостно заорал сержант и снова взмахнул дубинкой.
- Обижаешь, чувак! - переходя на старомордорский, вежливо сказал гном.
Видели ли вы когда-нибудь гнома. Предположим, видели. А видели ли вы боевого гнома? Предположим, тоже видели, хотя бы в кино. Но, ручаюсь, оскорбленного боевого гнома Дробилу вам видеть, еще не доводилось, и в этом вам повезло!
- Ну, обижаешь же, чувак! - Дробила с ленивой грацией вернулся от дубинки.
- А-а, огрызок мохнатый, ты еще увертываться будешь! - взревел разъяренный полицейский, до сих пор весьма гордившийся своим умением убивать дубинкой москита на лету.
- Обидел, чувак, - с удовлетворением констатировал гном и взмахнул ручищей.
В результате, сержанту Карданному, прозванному Бухенсадом, крупно не повезло, и никто кроме самого сержанта в этом виноват не был. Нечего было радостно орать и тыкать своей палкой куда ни попадя. Дубинка может разве что разозлить настоящего боевого гнома, но никак не остановить и тем более, не сокрушить. А Дробила, даже без любимого молота, мог сокрушить кого угодно, не то, что какого-то там сержанта. И Дробила сокрушил!
- Н-да! - задумчиво протянул Старший дознатец, с любопытством, разглядывая бесчувственное сержантское тело. - Это называется тушка!
Дробила между тем подобрал выпавшую из сержантских рук дубинку и заинтересовано ее разглядывал.
- Хорошая дубинка, - со знанием дела сказал он. - Качественная. Сразу видно, с душой делали. Внутри, поди, стальной стержень. И сбоку ручечка имеется. Интересно, зачем здесь эта ручечка? Ага, если вот так взять, то можно двумя руками крушить! Смотри-ка, до чего додумались, надо же. На ком бы попробовать?
В отделении полиции поначалу не сообразили, что произошло, но потом, увидев, что Бухенсад позорно валяется на асфальте, а задержанные, вместо того, чтобы покорно проследовать в камеру предварительного заключения, что-то оживленно обсуждают, решили, что случилось неладное, и бросились на усмирение теперь уже не просто нарушителей, а потенциальных террористов. То есть, закрылись в караулке и храбро вызвали подкрепление.
Ватерпас между тем, решив, что и ему полагается некоторая толика трофеев, вытащил из кобуры неподвижно лежащего Карданного полицейский "магнум" и весело прицеливался в закрытые жалюзи окна полицейского участка, приговаривая при этом - "Пу!".
Меж расшалившимися гоблинами бегал здравомыслящий от природы горлум призывая всех немедленно делать ноги.
- А и верно, - задумчиво сказал Старший Дознатец, - пошалили, пора и честь знать! Великий нас, поди, заждался! Ватерпас, кончай пукать! А ты, давай, полезай в машину. Да не за руль, а в фургон!
- Фиг вам, не полезу я в фургон! - запротестовал горлум. - Во-первых, это не по понятиям, замели нас всех, значить и драпать надо вместе, а во-вторых, вы, наверное, и тачку-то водить не умеете.
- Ну почему... - начал было хоббит, понимая, что проклятый воришка прав и полицейская машина это совсем не то, что тележка рикши.
Между тем, где-то, пока вдалеке надрывно завыли сирены, оповещая преступников и террористов, что их вот-вот будут мочить. А потом выжимать и сушить.
Смешанная команда сыскарей и преступников втиснулась в кабину полицейского фургона, горлум с треском врубил передачу, и они поехали.
- Куда едем, начальник? - развязно спросил Сенечка лихо выруливая на приморский бульвар.
- К Великому Орку. Короче, туда, где ты давеча цацки попятил, - сурово объяснил хоббит.
- Мне в другую сторону, - быстро ответил горлум. - А к Великому Орку вы как-нибудь без меня доберетесь. И вообще, я лучше здесь сойду, меня дома детишки дожидаются.
- Подождут! - Коротко бросил Дробила и ткнул Сенечку в бок рукояткой дубинки. - До чего умно сделано! - в который раз восхитился гном.
- У-у! Менты позорные, - завыл было Сенечка, но, посмотрев на озаренные летящими навстречу огнями мужественные лица конвоиров, осекся. В конце - концов, не съест же его этот Великий Орк. Или все-таки съест? Нет, наверное, не съест. Кроме того, очухавшемуся Сенечке в первый раз за время его пребывания на дне жизни стало интересно, что же такое он украл и нельзя ли с этого поиметь что-нибудь еще? В воздухе ощутимо попахивало авантюрой, а где авантюра, там и деньги.
- Эх, натура ты моя художественная, до чего же ты меня довела! - вздохнул горлум и утопил в пол педаль газа.
О, эта южная ночь! Эти звезды, подобные сверкающим стразам, вкрапленным мастером пирсинга в нежную кожу живота лиловой негритянки, королевы самбы, отдыхающей после карнавала, а, может быть, просто утомленной любовью! О, эти страстные вздохи прибоя, играющего обнаженными телами. О-о, и еще раз, о!
Так уж повелось, что тропическая ночь у нас, жителей холодной и безрадостной страны, всегда ассоциируется с карнавалом. И, хотя все доподлинно знают, что карнавал финансируется мафией, которая, впрочем, не очень афиширует свою причастность к этому развлекательному мероприятию, без карнавального шествия и тропики, вроде бы, не тропики.
Великое множество отчаянно завывающих полицейских автомобилей, весело расцвеченных мигалками, а также мотоциклов и мопедов, устремившихся в погоню за честной компанией гоблинов, представляло, как бы видимую, декоративную часть своеобразной карнавальной процессии, процессирующей, впрочем, довольно быстро. Когда к погоне присоединились конные подразделения, весело подбрасывающие крупы, украшенные габаритными огоньками, стало и вовсе весело. А вот, сами виновники торжества, петляли по улочкам курортного города, соблюдая полную светомаскировку. Как и полагается порядочным нарушителям закона. Хотя, по правде говоря, подумаешь, полицейского побили! Ведь поделом ему!