- Тут я, - сообщил гоблин, высовываясь из пыльных кустов. - Я в стрельбе тренируюсь. Давно, понимаешь, из рогатки не стрелял, надо потренироваться. Вон дамочек сколько, смотри, сейчас попаду.
- Ты давай завязывай на дамочках тренироваться, - Василий сурово посмотрел на гоблина. - Неровен час пришибешь какую-нибудь, под суд ведь пойдем. Только этого нам не хватало!
- Не пришибу, - уверенно сказал Ватерпас. - Во-первых, я в них изюмом стреляю, а это не больно. А во-вторых, я же не просто так, я со смыслом, я же знаю, куда целиться надо, чтобы не навредить. И будут дамочки с изюминкой.
- Во-первых, они и так с изюминкой, а во-вторых, где ты взял изюм. Дай сюда! - потребовал хоббит.
- У торговца реквизировал. Мы же теперь, вроде как полиция. - Сказал Ватерпас, неохотно протягивая хоббиту газетный кулек с остатками изюма.
- Тайная полиция, - уточнил Дробила, запуская лапу в кулек. - А, стало быть, надо было не реквизировать, а украсть.
- В следующий раз так и сделаю, - пообещал Ватерпас.
- Разболтались тут! - Прикрикнул на подчиненных старший дознатец. - пойдем лучше вора ловить. Вон он, "Голубой павиан". Рядышком. Сейчас поймаем вора, получим награду и отправимся пиво пить куда-нибудь в тенек.
- Расколоть еще надо. - С видом специалиста проворчал Дробила и взмахнул молотком. - Пойдем скорее, а то у меня от такой жары того и гляди, молот рассохнется. Деревянный же.
И бравые сыскари чмокая по разогретой асфальтовой дорожке босыми пятками, направились в бар "Голубой павиан" арестовывать уже почуявшего неладное Сеньку-Горлума.
- Ага, попался, ворюга! - грозно вскричал Дробила вваливаясь в тесное, пропахшее пивом и кокой помещение и занося молоток. - Ужо тебе, государственные реликвии воровать!
- Окружай его, ребята! - скомандовал хоббит, хотя окружать совершенно расклеившегося от употребленной коки, пива, жары и общей меланхолии горлума не имело никакого смысла. Он и так не собирался никуда бежать.
- Вы имеете право хранить молчание и... - тут Василий замешкался, не зная, что полагается говорить в таких случаях. - Ну-ка, Дробила, зачитай ему его права!
- Какие еще права! - гном занес молоток. - Колись, паскуда, и все тут!
- Ик! - тихо сообщил Сенечка и осел на грязный заплеванный пол.
Старший дознатец подошел к неподвижно лежащему преступнику и осторожно потрогал его босой ногой. Сенечка слабо пошевелился, подложил под левую щеку сложенные лодочкой ладони и подтянул колени к животу.
- У него шок! - Сделал вывод хоббит и почесал за ухом, что свидетельствовало о крайней степени озадаченности. - Эк ты, Дробила, свом молотком мальца напугал, вот он и ушел в бессознанку!
- Да уж, слабоват, клиент оказался, - Дробила озадаченно рассматривал деревянный молоток. - Я и вдарить-то не успел, а он уже - брык! И лежит. Надо же, какой нежный!
- Да пьяный он, а не нежный, - Ватерпас принюхался, - Пьяный и еще обдолбаный.
- Вот что, понесем его к начальству. Начальству виднее, как поступить. А мы свое дело сделали, вора поймали. - Хоббит еще раз тронул горлума, тот засопел и перевернулся на другой бок. - А ну, взяли, ребятушки!
- И чему же в тебе, паразите, весить? - возмущался Дробила, пока гоблины выволакивали Сенечку из бара, - Вон какой тощий, глянуть не на что! А тяжеленный, что твой драконий корень!
- Драконий корень-то полегче будет, - со знанием дела сообщил хоббит. - А потом, драконий корень я тащил в состоянии, так сказать, аффекта, то есть, возможности моего организма усилились и раскрылись, а сейчас у меня никакого аффекта нет. Кончился весь. И потом, у меня ведь бричка была. То есть тележка, которую я реквизировал у рикши.
- Вот иди и реквизирую еще какую-нибудь бричку, а мы пока посторожим преступника. - Дробила с Ватерпасом положили бесчувственное тело несчастного Горлума в тенек, тяжело плюхнулись рядом и принялись обсуждать проблему увеличения веса преступников в зависимости от тяжести совершенных последними противоправных деяний.
- Отяготил он свою совесть, вот и стал прямо-таки, неподъемным. Удивляюсь еще, как это он еще так шустро от нас бегал? - Дробила задумчиво подкидывал и ловил свой молоток, потом бросил это занятие, подложил орудие дознания под голову и уставился в нереально синее тропическое небо.
- Своя ноша, то бишь, совесть, не тянет! - глубокомысленно отозвался Ватерпас и принялся рассматривать гуляющих по набережной дамочек. Наверное, хотел разглядеть в них изюминки.
Между тем, транспортное средство никак не хотело ловиться. Уж, как ни прыгал старший дознатец по проезжей части, как ни размахивал конечностями - автомобили деликатно объезжали скачущего по мостовой коротышку и, прибавив газку, катили дальше, по своим делам, а рикши, как назло не попадались. Ситуация складывалась та еще. В кустах тихо заскулил очнувшийся Сенечка, Дробила показал ему молоток, но это не впечатлило мающегося с недопоя горлума, и тот заскулил еще громче и жалобнее. В конце концов, Дробиле пришлось просто сесть на пойманного вора, но и это не помогло. Во-первых, сидеть на костлявом Сенечке было крайне неудобно, а во-вторых, придавленный мощным седалищем горлум испустил какой-то странный, низкий и хриплый вой, так что народ на пляже всполошился, побросал вещички и устремился прочь от воды, думая, что надвигается цунами.
Антигуманные действия Дробилы имели и другие последствия. Возле смешанной компании сыщиков и вора остановился, наконец, долгожданный автомобиль, из него выскочило несколько одетых в тропическую форму полицейских, которые быстренько запихнули нарушителей спокойствия в темный кузов с единственным зарешеченным окошком в задней двери, и повезли в неизвестном направлении, предварительно отобрав у них молотки, рогатки и остатки денег.
- Ага, попались! - злорадно простонал очухавшийся Сенечка, ощупывая вмятый седалищем Дробилы живот. - Теперь узнаете, как у честных трудящихся на пузах сидеть!
Сам же Сенечка полиции не очень-то боялся, справедливо полагая, что взять с него нечего. Кроме того, с местным отделением его связывало взаимовыгодное партнерство, да и Люсенда на ежемесячном праздновании дня полицейского регулярно изображала заливную русалку, причем, совершенно бесплатно. Так что, бояться ему было, в сущности, нечего. Ну, дадут пару подзатыльников, да и выкинут на улицу. Не впервой. Хотя Люсенда куда-то пропала, да ничего, не впервой, найдется. А вот гоблинам, действительно, было чего опасаться. С точки зрения местной полиции, расследование, предпринятое дознатцами, было совершенно незаконным, особенно, если принять во внимание, что проводилось оно без ведома соответствующих органов и при полном отсутствии каких-либо разрешительных документов.
Старший Дознатец живо представил себе реакцию ушибленного драконьим корнем Великого Орка на непредвиденную задержку и загрустил. Дробила с Ватерпасом мрачно сопели на жесткой, обитой жестью скамейке. У них тоже имелось воображение, и оно как-то само собой включилось. Ох, лучше бы оно этого не делало!
Между тем, бывший пленник, а теперь уже сонарушитель, слегка оклемался и с мстительным удовольствием принялся расписывать прелести пребывания в кутузке, особенно напирая на высокий профессионализм местных полицейских в деле отбивания почек.
- И, главное, никаких следов снаружи. А внутри все прямо-таки в кашу! - радостно рассказывал он. - Ох, и мастера! Да еще бы, они каждый день на туристах тренируются. Как тот царь, который булат изобрел. Как же его звали? Ага, Экивока! К нему тоже приводили рабов, он саблю нагреет и пшик! Нету раба. Потом велит принести напильник и давай ту сабелюку пилить. Ежели пилиться, он опять ее в огонь, а сам уже кричит, чтобы следующего раба готовили. Вот и вас тоже по одному - пшик! А потом...- горлум сладострастно зажмурился и проблеял полицейским голосом - Следующий!
- Ну и как, получился у него булат? - заинтересовался Дробила. - Или он попусту рабов перевел, а булата так и не получил? И что он стал делать, когда все рабы закончились, а булат все не выходил?
- За жен взялся. У него жен знаешь, сколько было! Когда последнюю зарезал, тут как раз булат и получился. - Сенечка довольно захихикал. Похоже, отношения налаживались. Вообще, ничто так не сближает разумных существ, как совместное попадание в кутузку, или, хотя бы в полицейский фургон.