Кто знал? уточнила Женька.
Дед Пихто, отмахнулась тетя Паша. Верно говорят: потерянное поколение. Иваны, родства не помнящие.
Это все здорово, но надо начинать землю носом рыть, пыхнул трубкой Ровнин. По-другому не получится, удачи у моря в данном случае ждать не стоит. Паш, начинай теребить агентуру, причем сразу по двум направлениям. Нам мало найти изготовителя этой дряни, надо и того отыскать, кто ее в ход собирался пустить. Причем как бы второй похлеще первого не оказался. Продавец только бизнесмен, как бы это цинично ни звучало. А вот потребитель Надо его за горло брать, и как можно быстрее. Валя, ты попробуй разговорить кого-то из теней, может, кто что знает. Вика
Я знаю, что мне надо делать, не стала дослушивать девушка. Но сразу предупреждаю: вряд ли эти зелья нас к кому-то приведут. Скорее всего, получится так же, как и в прошлые два раза, то есть никак. И это, кстати, аргумент к спору о том, кем является изготовитель данной дряни, гением или глупцом. Дурак так запутать все тропинки, к нему ведущие, не сумеет.
А мы? Женька показала пальцем сначала на себя, потом на Нифонтова. Нам что делать?
Спать ступайте, велел ей Олег Георгиевич. Не совсем же я зверь? Да и толку от вас никакого не будет, вы с минуты на минуту начнете носом клевать. А вот после подтянете на себя всю текучку, Михееву сейчас не до нее станет. Тетя Паша, тебе приказывать не вправе, но ты
Я этих двоих с собой вечером прихвачу, тоном, не оставляющим места для спора, сообщила руководителю отдела уборщица. Поеду навещу одного старого приятеля.
Последнее слово она так выделила голосом, что Мезенцева тут же влезла в разговор со своим мнением:
Не похоже, что приятеля.
Я этого старого хрыча полвека не видела, и еще столько же не встречать бы, подтвердила ее подозрения тетя Паша. Редкой сволочности особа, даже по нашим меркам. Но при этом к нему раньше слухи да сплетни со всей Первопрестольной стекались. Любопытен он без меры плюс не прочь у чужого огонька руки погреть, если получится. Оно, конечно, время идет, мы все не молодеем, но привычки есть привычки, вряд ли они у него поменялись.
Этот ваш знакомый точно не помер? фыркнула Валентина. Полвека изрядный срок все же. А то прокатаетесь только понапрасну.
Если бы помер, я бы проведала, уборщица мечтательно прикрыла глаза. И отпраздновала бы как следует. Только жив он. Жив. Сидит на своих исконных землях, как раньше, дергает за паутинки всех, до кого дотянуться может. Правда, власти у него поубавилось и владений тоже, это факт, но остальное, думаю, как было, так и осталось.
А я знаю, о ком ты говоришь, выпустив колечко дыма, произнес Ровнин. О Фоме Фомиче. Верно?
Верно, кивнула тетя Паша. Хм. Странно. А ты когда это с ним успел знакомство свести? И почему я ничего о том не ведаю?
Понятия не имею, усмехнулся Олег Георгиевич. Это применительно к твоему незнанию. Что до знакомства, меня с ним Морозов познакомил незадолго до смерти. У них какие-то дела совместные имелись, но кто и что не в курсе. Привез, представил, а после я у машины ждал, пока они лясы точили друг с другом.
И зря ты мне про это не рассказал еще тогда, сверкнула глазами тетя Паша. Следовало бы. Может, Морозов и погиб оттого, что с Фомичом связался? Этот гад подколодный запросто мог такое устроить. Его хлебом не корми, только дай кого-то сгубить.
Ну, началось, закатила глаза под лоб Тицина. Сейчас пойдет изложение теории всемирного заговора от тети Паши.
Экая ты сегодня резвая, Валентина. Уборщица встала со стула и взялась за швабру, прислоненную к его спинке. Хотя вроде на дворе и не весна.
А при чем тут весна? заинтересовался Николай. Какая взаимосвязь?
Так Валька на диету свою всегда по апрелю садится, пояснила уборщица. Как есть перестает, так у нее чувство юмора обостряется. Ну, не то чтобы прямо юмора Так, потуги на оный. Ну, вы все только что слышали. Она вроде как пошутила, но чего-то не смешно никому. Так я о чем? А, вот! Но то ведь весной, верно, когда она голодает и маленько стройнеет. А сейчас вон гляди, как у нее с боков свисает! Значит, жрет все и без разбору. Вот и выходит несоответствие. С чего ей шутить? Не сезон!
Фу, тетя Паша, поморщилась Виктория. Прямо вот фу! Зачем так-то?
Я старая, мне можно. Уборщица открыла дверь. У меня маразм прогрессирует, потому ответственность за сказанное отсутствует полностью, равно как и моральные обоснования чего угодно. Эй, вы, двое, брысь спать. Вечером нас ждут великие дела, так что отдохните маленько.
Ну, тетя Паша. Щеки Валентины вспыхнули как маков цвет. Ну, тетя Паша!
И? Уборщица оперлась на швабру, став немного похожей на статую «Девушка с веслом», разве что только выглядела не столь монументально. Я тетя Паша. Чего сказать хочешь?
Ничего, буркнула Тицина и выскочила из кабинета.
В самом деле, укоризненно произнес Ровнин, выбивая трубку в пепельницу. Валентина теперь неделю будет как в воду опущенная ходить. Ты же знаешь, как она к своей фигуре относится.
Дура потому что, Михеев зевнул и тоже направился к двери. Все у нее нормально с фигурой. С башкой нет, с ней беда, а с фигурой нормально. Есть за что мужчине подержаться. И для голодного года она то что надо, ей долго питаться можно, если что!
Михеев, ты не тетя Паша, потому тебе я честно все могу сказать, заявила Виктория. Ты скотина!
Редкостная, согласился с ней оперативник. Кто бы спорил? Олег, я уехал, если что на связи. Коль, звонки по работе на тебя перевожу, уж не обессудь.
Не вопрос, кивнул Нифонтов. Жень, пошли спать. Чую, времени у нас в обрез. Аникушка, тебе чего?
Домовой сурово заступил парочке оперативников дорогу и помотал головой в отрицающем жесте.
В душ вам надо сходить, сообщил молодым людям Тит Титыч, вылезая из стены. Только уж по отдельности, вестимо, не вместе. Что вы так смотрите? Вы же не в розарии бродили, а на свалке, потому, должно, пахнет от вас. Я-то мертвенький, не чую, а вот остальным-то как быть? Да и мебеля стоит пожалеть, трупный да мусорный смрад самый цеплючий. Опять же, одежду надо бы сменить, а эту вон Аникушке отдать, он ее быстренько простирнет, отпарит.
Представляешь, а я привыкла, удивленно сообщила Николаю Мезенцева и понюхала рукав своей куртки. Серьезно. Вот чего Вика жалом водила и от меня шарахалась!
В результате после водных процедур только пару часов ребятам и удалось покемарить на старых кожаных диванах, которые стояли в небольшой комнатушке, известной среди сотрудников отдела под кодовым названием «спальня», и помнящих те времена, когда Россией правил царь-батюшка, причем, скорее всего, даже не тот, которого большевики в Ипатьевском доме порешили.
До вечера они успели сгонять на Мещанскую, где провели воспитательную беседу с начинающим подъездным, взявшим моду подглядывать в ванной за молодыми и фигуристыми гражданками, проживающими в вверенном ему доме, после по приказу Ровнина заскочили в ОВД, на территории которого находилась вышеупомянутая свалка, и подписали бумаги, по которым значилось, что это именно они обнаружили тела двух неустановленных граждан, одного с ножевыми ранениями, приведшими к его гибели, второго с огнестрельными. От ножевых, как выяснилось, скончался Георгий. Причем они действительно на теле имелись, и орудие, которыми их пострадавшему нанесло неустановленное лицо, уже лежало в вещдоках. Ну вот не хотел Олег Георгиевич тратить время на служебное расследование, которое являлось неминуемым в том случае, если Нифонтов и Мезенцева напишут рапорт о применении табельного оружия, как того требовал закон. Опять же, по процедуре их обоих должны были от дел отстранить, а работать и так некому. Каким образом он этого добился, на какие рычаги нажимал неизвестно, но результат был нагляден. Нет больше огнестрельных ранений. Не стрелял в Георгия никто.
Короче, хорошо так помотались ребята по городу, в результате вернулись в отдел не к шести, а почти к семи часам вечера, когда солнце уже почти село за крыши домов.
Устала, как собака, простонала Женька, вылезая из микроавтобуса. И если я сейчас чего-нибудь не съем, то незамедлительно сдохну.