Только в воображении она могла представить подземелья и тоннели, в которых скрывались банды преступников и обитали самые низшие касты рабочих, всю жизнь тратившие на обслуживание машин.
На Черткои было тепло — зимой и летом. Лишь когда вдруг налетал ночной ветер, Эльве приходилось плотнее закутываться в накидку — натуральный мех с Новогала. Борс не скупился на платья и драгоценности. К чести его — не только потому, что ему нравилось появляться с этой женщиной на публике, где она вызывала восхищение, а он сам — зависть.
Несколько первых месяцев она отказывалась покидать апартаменты. Тут он ничего не мог поделать и выжидал. В конце концов она уступила и больше не пренебрегала возможностью вырваться из заключения в четырех стенах. Но с недавних пор стало не до развлечений — Борс напряженно работал.
Дрогои поднялась выше, красноватая от заходящего солнца и смога над городом. Достигнув зенита, она приобретет цвет тусклой меди. Как-то Эльве показалось, что пятна на Дрогои образуют очертания черепа. Это был обман зрения, причиной ему послужило отвращение ко всему черткоианскому. Но от этого впечатления она так и не смогла избавиться.
Она перебирала глазами созвездия, зная, что, если отыщет солнце Вайнамо, ей будет больно, но не могла остановиться. Воздух в эту ночь был мутным, с привкусом кислот и тухлых яиц.
Ей вдруг вспомнились верховые прогулки вдоль озера Рованиеми, вскоре после замужества. Рядом был Карлави, и никого больше: на Вайнамо не было нужды в телохранителях. По небу быстро ползли две луны, их свет оставлял двойные подрагивающие полосы на воде. Деревья шелестели, воздух пах зеленью, кто-то пел с плавной протяжностью, спрятавшись среди молочно-пятнистых теней.
— Как прекрасно! — прошептала она. — Это поющая птица. У нас в Рууялке нет ничего подобного.
Карлави довольно улыбнулся:
— Это совсем не птица. Альфавалы его зовут… хм, кто бы мог произнести что-нибудь по-альфавальски? Мы говорим «йяно». Небольшое псевдомлекопитающее, ужасно надоедливое. Пожирает корни. Поэтому мы планируем уничтожить весь вид.
— Да? Но ведь могут быть задеты альфавалы. У них же есть что-то вроде религии. Вдруг эти «йяно» — ее атрибут. А еще может быть…
Каждый на Вайнамо знал древнюю легенду — именно на ней был основан один из главных законов: когда-то, два-три миллиона лет назад, на Старой Земле жили зеленые карлики. Потом они исчезли — с тем, чтобы быть обнаруженными здесь, на Вайнамо, и теперь, раз уж они коренные жители планеты, люди обязаны считаться с ними и помогать.
Однажды Эльва попыталась объяснить эту мысль Борсу Голье. Он вообще не смог понять ее. Если абосы, к примеру, могут для чего-то использовать захваченных с суши людей, то почему бы им этого не делать?..
— Расскажи о «йяно», — попросила она Карлави.
— Многие годы мы попусту надеялись на электрические заграждения и прочее. А недавно, инспектируя Институт Экологии в Пааске, я обнаружил, что там придумали совершенно новый способ. Они используют доминантные мутантные гены с записью стойкого отвращения к витамину С. Ты же знаешь, что витамин С не встречается у местных растений, только у земных. Мы поможем мутантам размножаться, и с каждым сезоном будет становиться все меньше «йяно», питающихся нашими урожаями. Лет через пять их вообще можно будет не принимать в расчет.
— Но петь они будут так же. — Она медленно подогнала своего хайлу поближе, их колени соприкоснулись. Карлави наклонился и поцеловал ее.
Эльва вздрогнула. Нет уж, лучше уйти, подумала она.
Она вернулась в свою комнату, свет включился автоматически.
Апартаменты представляли собой три тесные комнатки, и это считалось роскошью.