Эй вы, снусмумрики! Кнедлика своего заберите! А то я его на ужин себе закажу!
Кехлик это, пискнула Лониэлла, а Мэйнард быстренько кого-то забрал из-под покрывала, не показывая ей, и сунул себе под рубашку. Дети выскочили, как ошпаренные, а Ена, полностью удовлетворённая содеянным и довольно хихикая, стала перебирать свои маникюрные штучки для ногтей. Надела чёрные лосины и красную, с золотым драконом на спине, тунику с удлинёнными краями по бокам, обработала ногти, сделав их короче, но аккуратнее, и, сняв оставшийся кое-где лак, накрасила заново. Долго не выбирала, какой лак выбрать. Сразу вытащила кроваво-красный. Она как раз любовалась ногтями, вытянув руки перед собой, когда в дверь деликатно постучали, и она крикнула:
Входите!
Вошла, по всей видимости, горничная, девушка в беленьком фартучке и какой-то странной шапочке то ли с ушками, то ли рожками. Правда, в кружавчик по краю. А вот свои уши у неё был открыты, ткань в этом месте была вырезана ровным овалом. Платье было длинным, тёмно-коричневым.
Миледи, пролепетала она, вас ожидают в обеденной зале.
Миледи важно кивнула:
Да, иду, я почти готова, спасибо, дорогая.
Девушка выскользнула из комнаты, а Ена не поняла:
Эй, девушка, а куда идти-то?
Она выскочила следом и увидела девушку у стеночки, с потупленным взором.
Пойдём, покажешь, где у вас обеденная эта зала, я ж ещё ничего толком не знаю.
Горничная пошла впереди с выпрямленной в струну спиной. Ена зацокала каблуками следом, не забывая смотреть по сторонам. Они спустились на второй этаж и прошли коридорами ещё несколько лестничных площадок вверх-вниз, но мимо. Наконец, девушка привела её к широким, двустворчатым, на виддубовым, тяжёлым дверям. Перед ними стояли два молодца, почти одинаковых с лица, по крайней мере, одеждойчёрными, глухими сюртуками почти до колен, и такими же брюками, в белых перчатках и белым же воротничком. А, да, ещё и лампасы были, тоже белые. Они распахнули перед оставшейся одной Еной обе створки и другой лакей, стоявший за дверямиможет, мажордом какой-нибудь, провозгласил:
Миледи Йена Кир-Илна!
Божечки! Надо же было так извратить её имя! Она вошла и встала, неприлично округлив глаза. А что она ожидала увидеть? Кухню по типу хрущовки? Где начало и где конец, она не поняла. Света было столько, что она не сразу и стол-то увидела. Гордо задрав подбородок, прошла к нему и остановилась.
Но обалдевшей была не только она. Видимо, её вид привёл в ступор всех, кто сидел за столом, неприлично длинным. Куда садиться? Повернув голову, увидела слева графа. Одет, как граф, разумеется. Конечно, не в камзоле со шпагой, но и не менее помпезно. Он вскочил и смотрел на неё, хоть и в своей манерехмуро, но видно было, что впечатлён, так и сверлил глазюками, какими-то оранжевыми, что ли. Свет от свечей что только не покажет! Она отвернулась от него, фыркнув, и посмотрела, куда можно сесть. Но к ней уже вышагивал сам граф Бонифаций, и, взяв под локоток, препроводил к столу. Отодвинул стул, усадил, задвинул и, нагнувшись к уху, сказал негромко:
Приятного аппетита. Надеюсь, вам всё понравится.
Она кивнула:
Я тоже надеюсь, и, наконец, обратила внимание, куда её усадили. Напротив неё сидели дети и напряжённо смотрели ей прямо в глаза, не прикасаясь к еде. Она не поняла сначала, что их так волнует, а потом вспомниласкорее всего, они боятся, что она на них наябедничает. Хм, чтобы такого придумать Эх, как она в этот раз пожалела о своей немагичности! Хоть чуточку бы Но на нет и суда нет, надо кумекать что-то такое без неё.
Итак, я гувернантка С ума сойти Кому сказатьне поверят же А ваш дядя, она ткнула в близнецов пальцем, будет ржать, как конь Пржевальского, однозначно. Жаль, что он не подготовил меня к этой встрече с вами. Я бы уж подготовилась заранее, и очень основательно последнее она произнесла со зловещим подтекстом. Промолчал, гадский дядя ну, ничего, с ним справилась, и с вами справлюсь, Клубничкина смотрела на них по очереди, то на девочку, то на мальчика в упор, не мигая.
И они не выдержали. Первым вскочил пацан и, кинув салфетку, бросился вон из столовой, и тут же выползла Лониэлла, быстро присела и засеменила следом. Отец сих деток просто глаза вытаращилдети без спросу вышли из-за стола!
Что это? повернул он голову к Ене. Опять уже что-то натворили?
Нууу Ничего такого, с чем бы я не справилась. Не переживайте.
Боюсь, что уже начал. Если раньше я переживал за гувернанток и преподавателей, то теперь начинаю бояться за них. У меня вопрос Вы не едите детей, случайно?
Конечно, вопрос прозвучал более чем иронично, но Ена не стала останавливаться и произнесла зловеще:
Хаха, смешно! Ага, исключительно на ужин. Приятного аппетита, граф чуть не сказалаБонифаций, и приступила к трапезе. Она не была обучена правилам пользования разными вилочками, ножичками, которые лежали вокруг тарелок, и решила, что одной вилки и одного ножа ей вполне хватит. Но ими она орудовала виртуозно и ела с большим аппетитом, больше не обращая внимания на графа Петруса. Оттопырив мизинчики, она изящно нарезАла на маленькие кусочки вкусное мясо и, наколов вилкой, отправляла в рот, и потом, пережёвывая их, оттопыривала губки. Она не смотрела на папашу, но чувствовала его прожигающий взгляд. Пф! Работая на его брата, и не к таким взглядам привыкла, так что Увидела кувшин с тонким горлышком и затычкой в виде морды дракона.
Что там? поинтересовалась она.
Вино. Лёгкое. Специально для вас просил принести.
Он протянул руку и, взяв кувшин, откупорил его. Голова отвалилась в сторону, но не упала, оказалось, она прикреплена сбоку. Ене это понравилось, и она улыбнулась.
- Надо будет попросить его в виде сувенира, когда домой поеду, - подумала она, симпатичный какой. Слуга за её спиной дёрнулся было, но граф привстал и сам налил в ближайший к ней бокал рубиновое вино. Оно лилось и переливалось искрами. Клубничкина невольно облизнулась и втянула носом запахпахло вино мятой и ещё чем-то грейфутово-цитрусовым и коричным, что ли. Мужчина завис с кувшином в руках, глядя на её губы в красной помаде. Она ела, во-первых, аккуратно, во-вторых, помада была долгоиграющая и не съедалась так уж быстро. Граф забыл про кувшин в руках и вино полилось на скатерть. Люсьена взвизгнуларучей потёк в её сторону:
Осторожно! Вы своё вино расплёскиваете! Этак и вам не останется ничего!
Петрус очнулся и поставил кувшин на стол, кивнув лакею. Длинный, как жердь, лакей, согнувшись пополам, налил остатки вина графу и унёс кувшин, скорее всего, на кухню. Другой, что стоял за её стулом, на пятно положил квадратный кусок то ли бумаги, то ли твёрдой ткани и он сразу пропитался красным. Через минуту бумага была убрана и скатерть оказалась девственно чистой. Упс Опять эти их фокусы! Но она даже бровью не повела, сдержала свои эмоции, как будто каждый день такое видит. Взяла бокал и, подняв на уровне своих глаз, покрутила его, любуясь цветом на фоне светильников. Оно очаровательно искрилось и, отсалютовав хозяину замка, произнесла тут же сочинённый тост:
За наши краткосрочные деловые отношения, за подписанный договор!
Граф поднял свой бокал, крутить не стал, но, отзеркалив последний её жест, тоже поднёс к губам. Он пил и смотрел на неё сквозь стекло бокала, а она вот на него даже не взглянула больше, отпила пару глотков и вернулась к трапезе. Ела очень вкусно: все движения были выверены и она явно знала, что это заводит мужчин. Даже испачканный в креме палец, поднесённый, как бы невзначай, к губам, но потом, всё же, вытертый салфеткой, играл свою роль. А он наблюдал и думал:
- Играет или она на самом деле такая?
Понимал, что, скорее всего, кокетство всё это, но ничего не мог поделать с собой. Что-то сдвинулось в душе, его ледяной айсберг на сердце пошёл трещинами и, кажется, начал подтаивать.
- Хмурься, не хмурься, злись, не злись, но она тебе нравится и сильно. Признайся ужсказал он сам себе. Хотя Кажется, эта Йена была девушкой его брата Зная характер старшего, знал, что ни одна особь женского пола не устоит перед ним, перед его ухаживаниями, обаянием, да и просто харизмой. Начиная с пятнадцатилетних и заканчивая тётками за пятьдесят.