Конечно, отобрать разомлевшего и как будто бы на все готового альфу у своры заведенных омег было не так просто, и в какой-то момент у меня появилось смутное подозрение, что Великий Зверь дал нам право распоряжаться силой своей частичной трансформации именно во время интимной близости для того, чтобы никто не посмел вмешаться в процесс и отнять выбранного нами партнера. Признаюсь, я даже немного испугалась, когда между мной и Йоном встала стая полуголых бестий с клыками наголо, но надо отдать моему альфе должноеуловив в воздухе нотки моего страха, он, если и не протрезвел в ту же секунду, то оказался способен грозно рыкнуть на шипящих от недовольства девочек и они тут же брызнули во все стороны, отпустив его.
Мне это напомнило какую-то сцену из старого кино, заметила я позже, когда мы вернулись в нашу комнату на третьем этаже, где раньше жила Никки. Там у грозного альфы, поселившегося в старом замке где-то в Восточной Европе, было три невесты-омеги, которые тоже были скорее красиво раздеты, чем одеты, и которые очень агрессивно реагировали на любые попытки вторгнуться в их семейную идиллию.
Трое на одного? пьяно улыбнулся Йон. Не многовато? Мне тебя одной за глаза хватает, маленькая омега.
Да ну правда что ли? недоверчиво подняла брови я, продолжая стирать с лица праздничный макияж. А мне вот так не показалось.
Ему понадобилась пара секунд, чтобы осознать услышанное, потом он нарочито медленно поднялся с заправленной кровати, на которой сидел, и, покачиваясь, подошел ко мне.
Ты ужасно сексуальная, когда ревнуешь, доверительно шепнул он, наклонившись к моему уху.
А ты ужасный кобель, когда позволяешь им виснуть на себе, вздернула нос я, игнорируя реакции собственного тела на его слова и его близость. Тебе же это нравится, признай?
Заставлять тебя ревновать? Пожалуй что нравится. Ты так легко заводишься и так смешно фырчишь. Как маленький перегретый чайник. Он ухмыльнулся, спуская бретели платья с моих плеч и с довольным урчанием проводя губами по почти зажившим и свежим следам укусов на моей коже.
Ты просто засранец, вот что, пробормотала я, неосознанно сжимая колени и до боли напрягая спину.
Тебе же это нравится, признай? выдохнул он, окончательно распуская завязки моего платья и спуская его с моей груди. Глядя в зеркало на то, как его руки скользят по моему телу, лаская и сжимая его, я ощутила, что у меня начинает кружиться головаи совсем не от выпитого за праздничным столом. Спустя пару минут я даже не помнила, за что на него обижалась, и это в любом случае было не так уж важно.
Конечно, не все было так радужно. После того, как Йон окреп и полностью оправился после перенесенной в декабре болезни, он попытался разыскать Никки, но, как оказалось, квартира, где они раньше жили с мужем, теперь пустовала и никто из соседей не знал, куда и как надолго они уехали. Он пытался найти ее по своим каналам, но это тоже ни к чему не привело. Николь и Тео как сквозь землю провалились, и что-то мне подсказывало, что, имей мы даже доступ к полицейским архивам и средствам слежения, разыскать ее было бы совсем не так просто. Конечно, он во всем винил себямой альфа с детства привык именно так реагировать на любые неприятности, что происходили с его близкими. И потому мне не оставалось ничего другого, кроме как убеждать его, что мы обязательно ее отыщем и все исправим, даже если я сама в это не вполне верила.
Сейчас, спустя почти пять месяцев после всех тех событий, мы все еще продолжали жить в Доме Бархатных Слез. Мы оба работали на ОриюЙон разбирался с чересчур буйными клиентами и помогал по хозяйству там, где требовалась крепкая мужская рука, я же по-прежнему состояла в кухонной бригаде Поппи, а также взяла на себя роль чистильщика, основательно занявшись хламом, что скопился на третьем этаже, в подвале и на заднем дворе Дома. Рассортировав мусор, часть его мы смогли сдать в металлолом, часть отправить на переработку, а кое-какие вещи, вроде раритетного граммофона, что нашелся в одной из коробок в подвале, даже получилось продать в антикварную лавку. Учитывая его состояние, дали нам не так много, но, как говорится, все в карман, не из кармана.
Я редко думала о будущем и о том, что ждет нас дальше. Мне вполне хватало осознания того факта, что я живу с любимым мужчиной, помогаю друзьям и не сижу без дела. Потому что, стоило мне начать задаваться вопросами о том, как долго все это может продолжаться и существует ли для меня шанс вернуться хоть к какому-то подобию прежней жизни, меня переполняла тревога и неуверенность. Нас все еще разыскивалии церковники, и, полагаю, полицейские, и значит я была персоной нон-грата в обычном, нормальном мире, в котором жили все мои бывшие коллеги и знакомые. Мире, которым управляли законы, правила и предсказуемость. Мире, в котором можно было брать ипотеку, отводить детей в государственный детский сад и пользоваться прочими благами цивилизации, которые мною долгое время воспринимались как данность. Для меня двери в него были теперь наглухо закрыты, но пока что мне казалось, что я вполне могу счастливо прожить и без всего вот этого.
В начале февраля у меня появились первые симптомы подступающей течки, и тогда, обсудив все с Йоном, мы решили, что не будем рисковать и я пропью обычный курс подавляющих феромоны таблеток. Учитывая необычную природу нашей связи, я не хотела лишний раз рисковать и заигрывать с судьбой. Омеги практически не могли забеременеть в другое время цикла, однако во время течки мы становились похожи на бомбу замедленного действия, готовую рвануть от любого неверного прикосновенияиногда альфе не нужно было даже доходить до конца, хватало пары капель предсеменной жидкости, чтобы дело было сделано. Не стоило и говорить, что в наши с Йоном планы подобное развитие событий не входило, а полагаться на то, что все те дни, пока я не буду способна себя контролировать, он не будет забывать о контрацепции, тоже было чревато последствиями, да к тому же я вовсе не хотела ставить его в подобное положение, полностью возлагая ответственность за нас обоих. Поэтому первую неделю февраля я провела в постели в роли апатичного овоща, читая скучные книги, смотря сериалы и испытывая почти физическое отвращение к сексу.
Примерно тогда Йон и занялся всерьез проблемой наших меток и начал пропадать в тату-салоне Жана, который, как я узнала позже, был одним из его информаторов во время поисков Сэма, поскольку плотно общался с представителями криминального мира и даже как-то обслуживал того самого дилера, которого мой альфа отправил на тот свет на территории бывшего складского квартала. За то время, пока я тихо и по-философски отстраненно ненавидела свою омежью природу, отлеживаясь в кровати, они успели полностью проработать макет будущего рукава Йона, и ближе к середине месяца, уже после того, как мое собственное предплечье украсила цветущая веточка сакуры, их грандиозный проект начал воплощаться в жизнь. Они управились всего за восемь сеансов, но не успели с его плеча отвалиться последние коросты, как мы снова оказались в креслах Жана и его помощницы с фиолетовыми дредамина этот раз, чтобы «пометить» друг друга осознанно и по своей воле.
Я иногда забываю о том, как много еще не знаю о тебе, заметила я, когда мы позже в тот день возвращались домой. О тех людях и бестиях, что были в твоей жизни до меня. Сколько еще у тебя друзей, о которых ты никогда мне не рассказывал?
Не так уж много, покачал головой он. Жан, можно сказать, единственный, с кем наши отношения вышли за рамки чисто деловых. Помню, мы однажды с ним жутко напились, и он предложил мне набить огромный член на спине. Я ведь даже согласился, но нам повезло, что Юки в тот вечер осталась ночевать в студии и выгнала нас оттуда ссаными тряпками. Альфа усмехнулся своим воспоминаниям.
Значит, когда ты уходил «искать зацепки» выразительно протянула я.
Да, чаще всего бывал у них, кивнул Йон. Хотя Жан напрямую не работает на Красную Лилию, их новичков, которые заслужили свое место в банде, а значит и свою татуировку, обычно отправляют к нему. Но поскольку это самое низшее звено в общей иерархии, нет ничего удивительного, что у них не было информации о Сэме. Кто же мог знать, что ублюдок залез так высоко за то время, что мы с ним не виделись.