Восемнадцать, дедушка,отчего-то покраснела я, разглядывая его темную бородку и ярко-голубые, как небо, глаза.
А падчерицам твоим сколько годков?и голос такой ласковый-ласковый. Вот точно прибить собирается. На дедушку, что ли обиделся?
Тоже по восемнадцать. Замуж в этом году пойдут.
То есть и муж тоже есть?
Есть, ирод проклятущий. Ждет не дождется, пока я со светом белым попрощаюсь. Вот и поручили конюху в лес меня отвезти да так и оставить на погииибееельзарыдала я пуще прежнего.
Ты это, хватит, сопли-слюни-то подотри,поморщился он, доставая откуда ни возьмись носовой платок не первой свежести.Вот не верил я ведьме старой, что решение проблемы само ко мне придет. Зря, выходит
Что?не поняла я ни слова. Нет, конечно, слова-то были очень даже знакомыми, но их суть уловить никак не могла.
Не заморачивайся,махнул он на меня рукой.Говорю, что помогу я тебе с твоей проблемой, если ты мне с моей поможешь.
И улыбнулся так широко-широко, что мне разом как-то страшно стало и почему-то сразу сугроб вспомнился. Вот не зря он мне понравилсяпочти ж родной, да и не холодно было вовсе. Таксовсем чуть-чуть.
А у меня есть проблемы?покосилась я на него, спрашивая с осторожностью.
Нет, ну мало ли? Говорят, что психи буйными бывают. А этот представитель мужской половины человечества на психа очень даже походил. В халате, в валенках на босу ногу и с улыбкой как у маньяка. В лесу опять же живетв глухом да страшном.
Ну как же? Жить тебе негде, правильно?
Правильно,ответила я без размышлений.
С мужем развестись надобно, правильно?
Что сделать?уточнила я, заслышав слово неизвестное.
Избавиться, в общем, от мужа твоего надо, чтобы свободу обрести.
Это убить, что ли? Нет-нет, я грех на душу брать не буду и вам не позволю!вскочила я с кровати, но меня одной ручищей усадили обратно.
Ну почему же сразу убить? Тюрьма там, работы полевые какие, опять же, на вахту его можно отправить насовсем или в Сибирь сослатьначал перечислять мой новый знакомый.
Куда сослать?переспросила я.
А это неважно. В нашем случае важен результат,здраво заметил мужчина, поправляя смешную красную шапку на своей голове.
И что нужно тогда от меня?
Нет, конечно, свобода от мужа-тирана да от дочерей его взбалмошныхэто очень даже хорошо. И жить мне опять же негде, но ощущала я во всем этом огромный такой подвох.
Как что? Три дня и три ночи за домом моим смотреть, готовить там, убирать и стирать Коли сделаешь все по-доброму, отпущу тебя обратно, замок подарю, свободу от мужа да приданого отсыплю.
И что же, вот все прямо так просто?засомневалась я пуще прежнего.
Честное дедоморозовское,ответил мужчина, протягивая мне свою ручищу.По рукам?
Эх, была не была! Терять-то все равно нечего!
По рукам!ответила я на рукопожатие.
Дед Мороз.
Василиса Прекрасная.
2
Глава 2
Ночь прошла тихо. Если, конечно, не считать того, что Мороз оставил меня совсем одну. Ну, мне не привыкать. Печь я растопила, травок успокаивающих заварила, одеялко вытряхнула и выбила на снегу, а то уж больно воняло. Посидела маленько, старательно думая, всё ли у меня хорошо, а потом принялась косу плести.
Коса у меня знатнаяни вершка за всю жизнь не отрезала! Сидела, плела, даже песенку стала напевать по привычке. Пальцы сами проворно перекидывали прядки налево-направо, и настроение поднялось. И тут
Дверь как распахнётся! Вбегает собакачёрная как смоль, а на морде проседь. И так, значит, по-хозяйски вскакивает на кровать. Я к печке, ухват в руки да на неё кричу:
А ну, пошла отсюда!
Собака оскалилась, только не злобно, а такбудто улыбнулась. Может, Серый Волк из детских сказок? Разве ж собаки улыбаться умеют? Да нет, не похожа на волка. Во-первых, цветом. А во-вторых, хвост калачиком на спину загибается, как у батюшкиных лаек из своры охотничьей. Волчий хвост-то поленом
Глядь, а это нахальное животное улеглось на одеяло, развалилось как у себя дома. Глаза хитрющие, щурится Ухват сам и опустился. Авось не укусит животина. А Дед Мороз мог бы и предупредить, что у него собака сторожевая есть.
Я приблизилась осторожно, готовая отскочить, если вдруг зверю придёт в голову напасть, а этот наглец пасть раскрыл, язык вывалил и на спину перевернулся. Ох и потешный! Лапы в воздухе застыли, перед грудью сложенные, выражение на морде блаженно-просящее: погладь меня, почеши!
Я почесала бочок. Хвост завилял из стороны в сторону, потом забил по одеялу. Собака, извиваясь ужом, подползла ко мне в том же положениина спинеи подставила второй бочок.
Хорошаяулыбнулась я, потом бросила взгляд на внушительное «хозяйство», в таком ракурсе прямо королевское, и быстренько поправилась:Хороший пёсик! Но чей ты, интересно, такой нахальный?
Ответа, разумеется, не последовало. Но он мне и не нужен был. Ясно, что не приблудный. Собака Деда Мороза, конечно же. Ох, вернётся он и получит порцию моего негодования: а чего не сказал про страшного зверя?
Шёл бы ты спать на половичок, пёсик!попробовала я мягкий метод.
Не вышло.
Осмелев, попыталась стащить пса на пол, но черныш извернулся и залёг у самой стенки, часто дыша и глядя на меня с неподдельным интересом. Словно спрашивая: что ты на это скажешь, Василисушка?
Василисушка ничего не сказала. Вот ещё, буду я со зверьём ругаться! Выдернула из-под собачьей тушки одеяло, прилегла на краю кровати и накрылась. Отвернулась от животины, глаза закрыла. А потом почувствовала жаркое дыхание на шее.
Испугалась страсть как! Думалавот сейчас накинется и загрызёт
А вместо этого меня стали лизать. Щекотно! И приятно! Я засмеялась, поворачиваясь:
Ах ты, противный! Видишь же, спать хочу!
Пёс скорчил виноватые глаза и, перебирая лапами, забрался под одеяло, свернулся калачиком рядом со мной. А морду положил мне на грудь. Вздохнул долго и шумно. Зажмурился. А я усмехнулась, закрывая глаза. Хоть не замёрзну
Утро началось для меня со звяканья ложек, с шума огня в печи и весёлого голоса Мороза:
Эй, спящая красавица! Вставай-поднимайся, рабочий народ! Завтракать будешь или где?
Чего?я поняла из его слов только слово «завтракать», поэтому открыла глаза и огляделась.
Где же собака? Исчезла, как и не было. Странности какие-то творятся в этом маленьком домике в глухом лесу
А нос защекотали запахи из печи. Хорошо так защекоталигорит ведь!
Подхватилась я, кричу:
Морозушка, горит что-то!
Ах ты ж, ёшкин кот!он живенько метнулся к печи и, обжигаясь, вытащил на предпечье чугунную сковороду со шкварчащими яйцами.Всё никак не приспособлюсь к этому девайсу!
Что ль, ты барин?засмеялась я, усаживаясь за стол и постилая на колени салфетку.Тебе кухарки готовили?
Сам я готовил,фыркнул Мороз, пытаясь отскрести яичницу от сковороды.Но у меня, прости-пожалуй, плита газовая была! И посуда Тефаль!
Батюшки-матушки! Это ж в какой сказке такие штуки водятся?
В моей реальной жизни, красавица,вздохнул Мороз.Ешь. Будем обсуждать детали нашей сделки.
***
Сказать, что яичница удалась на славу,вообще ничего не сказать. Погоняв обугленные белки и желтки по тарелке, я тяжело вздохнула и отставила утварь в сторону.
Зови давай собаку свою, Дедушка Мороз,обратилась я к мужчине, который тоже на яичницу поглядывал без особого желания.
Зачем это, Василисушка?все-таки наколол он более-менее чистый кусок яичницы на вилку.
Кормить ее будем завтраком твоим горелым. Я такое есть не буду да и тебе не позволю. Не хватало нам с тобой еще нужник делить один на двоих,сказала, а сама покраснела как маков цвет.
Остро почувствовала, как щеки мои загорелись, но деваться некуда. Папка всегда говорил, что честной нужно быть с людьми и тогда они тоже честными будут.
А собаку, значит, можно и помоями кормить?почему-то насмешливая улыбка с лица Мороза куда-то пропала.
Но ведь я ничем таким его не обидела! Все собак кормят отходами со стола, и ничего. И вот сказать бы мне что-нибудь, чтобы сгладить ситуацию, а я как ляпну с перепугу: