Он на ходу бросил через плечо:
На ночлег устраиваться, пока луна не взошла!
А и взойдёт, что с того? Неужто опоздаем?
Эх, Василиса, свет души моей,остановился Мороз подле развала старых елей.
А я чуюдухом медвежьим воняет! Прямиком в берлогу старого хозяина леса притащилися! Ой, мамочки Теперь, когда я так близка к своему родному дворцу, да рядом с Морозом моим, помирать под страшными когтями и длинными зубами мишки совсем неохота!
Свет-то я свет, аль хочу и дале светить, Морозушка,осторожно говорю, а сама под бурелом гляжу. Разбудить медведянехитрое дело, только ведь потом не спрячешься, не убежишь, злой и раздражённый зверь порвёт в клочки!
Всего-то ты боишься,снисходительным тоном заявил Мороз и приобнял за плечи.Я же с тобой, милая, защищу тебя ото всех!
Треск веток и утробное рычание у него за спиной заставили нас одновременно вздрогнуть и замереть.
Медведь!прошептала я.
Разбойники ж сказали, убили его!изумился Мороз.
Пустая болтовня! Похвальба, никому не нужная!
Бежим, что ли?
Куда? От медведя не убежишь!
Тогда Да где же эта луна уже?
Он подвинул меня в сторонку, глядя на небо в просвете ёлочных верхушек. Ох, совсем умом тронулся мой любезный! Луна ему понадобилась сейчас, когда смерть нам в спины дышит! Что батюшка говорил про охоту? Вроде слышала что-то о том, как спастись от медведя А так сразу и не вспомнишь! Особенно когда очень нужно!
Мороз внезапно оттолкнул меня в сторону, что я прямиком в сугроб и приземлилась. Да только как приземлилась, так больше и не встала, потому что тучи тяжелые в стороны расступились, а светлая лунная дорожка прокатилась по верхушкам деревьев, задержалась на белоснежных сугробах да Мороза осветила.
Туманная дымка окутала мужчину, облепила плотно, словно коконом, а уже через секунду на том самом месте, где стоял Мороз, очутился мой недавний хвостатый знакомый. Я так и охнула да за сердце схватилась. Только почему-то опять с правой стороны, но это неважно, потому что мой храбрый друг уже бросился вперед, кидаясь на медведя, что стоял на задних лапах, словно человек.
Наверное, я кричала. Громко кричала, потому что голос мой охрип, но я толком и не слышала ничего. Только и могла, что застыть, замереть, ощущая, как от страха онемели все конечности. Смотрела во все глаза. Под ликом одинокой луны следила за каждым движением, за каждым рывком. Пес давно повалил медведя на снег, и в этом урагане я не могла понять, кто из них побеждает. Клочки летели по закоулочкам, а у меня волосы вставали дыбом.
Протяжный вой ножом резанул по сердцу, но я слышала и рыки. Только бы жив оказался, только бы не умер. И одежды не осталось совсем после чудного превращения. Можно было бы шубу Морозовскую на медведя накинуть, да только нет ничегоиспарилось, словно по волшебству.
Страшный хрип эхом прокатился по лесу, взъерошил верхушки деревьев, спугнул спящих птиц. Все вокруг будто замерло, застыло, как если бы время остановилось. Подниматься да и вообще двигаться было страшно, но я заставила себя.
Ноги казались ватными. Я пробиралась ползком, осторожно, едва-едва. Боялась, что медведь сейчас вскочит, но нет. Они оба лежали на снегу. Два темных пятна. Не двигались, и казалось, что даже не дышали, да только вокруг на снегу алели кровавые капли и разводы. Чудилось, что горячая кровь разъедает снег, расплывается, забирает все новые и новые территории, но я заставляла себя пробираться дальше, заставляла не смотреть, не думать, потому что уже пребывала на грани обморока. Еще чуть-чуть. Еще совсем немного.
Слезы брызнули из глаз сами собой. Обожгли щеки, скользнули на застывшие от холода губы. Зверь лежал рядом с медведемглаза закрыты, еле дышит, шерсть мокрая, а под ним кровавый снег
Морозушкопрошептала я, едва размыкая губы.Морозушко
Пес словно замер на секунду, с большим трудом приоткрыл глаза и попытался встать. Только попытался, как сразу же повалился обратно, а снег под ним стал густой кашей. Не могла сдержать всхлипов:
Я сейчас, я сейчас. Ты только лежи, слышишь? Лежи и не вставай, Морозушко. Только не вставай, я сейчас!
Поднявшись на ноги, я в панике заметалась по поляне, но за что хвататьсяне знала. Так и остановилась, ощущая себя беспомощной. Хотелось лечь, свернуться в клубочек и чтобы меня пожалели, но на это просто не имела право. Понимала, что я одна посреди ночи в глухом и страшном лесу, а Мороз умирает. Может умереть, если я его не спасу.
Замерев, я сделала глубокий вдох, но на медленный выдох времени не было. Быстро снимала с себя шубу и расстилала ее прямо на снегу, чтобы осторожно перетащить на нее пса. Он даже глаз не открыл, но плакать и стенать было некогда. До избушки его точно не дотащу, да и не найду ее ночью в лесу-то, а вот до бурелома запросто доберемся.
Холод проникал под кожу, ложился стеклом на волосы, рисовал иней на ресницах, а я упорно тащила пса к бурелому, уже не чувствуя собственных рук. На снегу оставался примятый след от шубы. Зло растирала слезы по щекам, что никак не хотели останавливаться. Эх, луна, помоги мне да придай сил, дай смелости
Оказалось, что за буреломом пряталась небольшая пещера. Видимо, именно в ней медведь и спал зимой, а разбойники его растревожили, подняли, а убить так и не смогли
Расположив шубу с Морозом в самом дальнем углу пещеры, я попыталась понять, дышит ли он. Вроде бы дышал, но настолько тихо, что страшно становилось. Ничего не могла сделать, пока он псом был обращен, однако дозваться Мороза не получалось. Я просто не могла понять, где именно у него рана. Если б поняла, так сразу бы и вылечила.
Не зря меня король у родителей отобрал да королевство наше захватил. Прознал как-то ирод старый тайну, которую папенька и маменька скрывали ото всех с самого моего рождения. Прознал да захотел меня себе забрать, чтобы вечно молодым быть да вечно здоровым. Слезы мои лечебными были, сколько себя помню, да только ничего у короля не получилось. Не желала я ему помогать, а от желания моего все и зависит. Коли хочу я помочь человеку, так слезы любую хворь вылечат, а не хочуничего не изменится. Потому и стала я для короля совсем бесполезной, ненужной, что дочкам отдал на растерзание и позволил на верную смерть отправить. Проклинала я себя за это чудо-чудное, но теперь только на него положиться и могла. Если Мороза не спасу, то и мне жить незачем.
Холод начал кусаться. Я осторожно осматривала пса, но понять, где рана, так и не смогла. Срочно нужна была вода, чтобы промыть шерсть, а еще огонь, чтобы не умереть от холода. Этим и занялась, подбадривая себя всевозможными позитивными мыслями.
Собирала ветки для костра, ломала елки, сплетая из зеленых лап импровизированную дверь. Еловые ветки отлично закрыли собой вход в пещеру, в которой с каждой минутой становилось все теплее. В самой пещере среди сухой травы я нашла покореженный котелок, в котором растопила снег, ржавый обломок меча и несколько сухих веток. Переживала, что не получится разжечь огонь, но, помучавшись немного, своего таки добилась.
Оставалась последняя проблемапромыть шерсть, что постепенно начала оттаивать. Придвинувшись к самой собачьей морде, гулко выдохнула, едва ощутила, как шершавый язык слегка коснулся моего носа. Глаза пса немного приоткрылись, а я не смогла не улыбнуться. С трудом сдерживала слезы, понимая, что они мне еще понадобятся. Стыдно было раздеваться рядом с Морозом, несмотря на то, что он находился в облике собаки, но пришлось, потому что промывать шерсть больше было нечем. Сняв с себя кофту, я с помощью обломка меча разорвала ее на две части, пропитала кусок водой из котелка и начала осторожно прикладывать ткань.
Возилась долго. Раны тоже нашланесколько штук. Глубокие порезы от когтей кровоточили, а пес вздрагивал каждый раз, когда я к ним прикасалась. Вздрагивал, но не скулил, ни звука не проронил. Только рык иногда из его пасти вырывался, если совсем больно надавливала. А по-другому не моглараны хорошо нужно было промыть.
Вот так, Морозушко. Вот так. Больше и не трогаю,погладила я его по голове, усаживаясь рядом.Ты только не вставай, слышишь? Я сейчас плакать буду, а ты не вставай, не двигайся ни за что. Нужно так, понимаешь? Мне поплакать нужно, а тебе полежать спокойно.