А можно с вами?
Он удивленно посмотрел на меня, но ответил:
Как знаешь.
Тим был недоволен моим решением, но я боялась оставаться с ним сейчас наедине. Брат был полон чувства вины из-за того, что не смог меня отстоять. Не смог помочь. А теперь вынужден скрывать правду от родных.
Я подошла к «танку» и хотела было сесть на заднее сидение, но Лерой меня остановил.
Там занято, усмехнулся как-то горько, там теперь всегда занято.
Я забралась в машину, пристегнула ремень безопасности и только тогда посмотрела назад. Они сидели в обнимку. Крис и Клим. Так близко, что я покраснела. Клим что-то шепнул жене на ухо, а она улыбнулась только ему одному. Нежно провела по щеке, поцеловала в губы. А потом вдруг посмотрела на меня и спросила:
Почему ты не с братом?
Отвечать не хотелось, и я отвернулась к окну.
Ирис? Все в порядке? в голосе Клима прозвучала тревога.
Хочешь, я вместе с тобой поеду в «Жуке»? одновременно с ним предложила Кристин.
И я кивнула. Прежде, чем успела как следует подумать.
Тимофей долго не мог понять, почему мы идем к его машине. Кристин крепко держала меня за руку. Клим, конечно же, пошел за нами. На ступенях клуба собирались люди. Посмотреть. Чтобы потом было, о чем поговорить за вечерним чаем.
К счастью, родители уже отбыли на ферму. Мама старалась не оставлять девочек без присмотра надолго.
Зоя и Мила. Как же я буду по ним скучать.
Я так и не поняла, как часто я смогу видеться с родными, и смогу ли вообще. Лерой неопределенно пожал плечами и сказал, что все будет зависеть от моих личных успехов. Крис обещала сделать все возможное для этого, а Клим лишь нахмурился.
Мы с огромным трудом уместились в апельсиновую машинку брата. Клим все-таки поехал с нами и теперь сидел на пассажирском сидении рядом с водителем и непривычно тихо что-то рассказывал Тиму. Тот кивал, внимательно слушая, но не отвлекаясь от дороги. Кристин же смотрела в окно.
Мы жили на самом краю пустоши. Отец и его рабочие день за днем отвоевывали у нее все больше и больше земли. Вдоль стены на границе с Заповедником есть старые торфяники. Именно оттуда и привозили торф, который смешивали с песками, добиваясь тем самым пригодной для растений почвы. Мама вела огромное хозяйство. В общине мы были единственными поставщиками птицы и яиц, молока и овощей, которые не зависели от города.
Ведь основной доход общине приносили солеварни. И продовольственные пайки получали в обмен на соль. А пустошиэто не только бесконечные дюны, что переносятся ветрами с места на место. Это цветущий вереск, яркие каперсы. И дикие астры, растущие на солончаках. Деревья же можно увидеть только за стеной. В Заповеднике. На подъездных дорожках у нас разве что шиповник да акации приживаются.
Я любила наш край. Суровый. С коротким жарким засушливым летом, с затяжной, но, как правило, бесснежной, и поэтому темной, зимой. С постоянными дождями на побережье. Потому что в пустошах влага никогда не достигает земли. И я не хотела уезжать.
Тим затормозил у крыльца, и мы дружно выбрались наружу. Мама стояла в дверях и куталась в шаль. Предложила:
Может быть, чаю перед дорогой?
Я отрицательно качнула головой. Тим осуждающе глянул исподлобья.
Мам, я лучше поеду, прошептала, обняв.
Зайди к сестрам.
Обязательно.
Близнецы уже спали. Я подошла к каждой из них и поправила одеяло. Зоя беспокойно зашевелилась, и я торопливо отступила к двери. Зашла в свою комнату. На небольшой софе все еще обитали куклы. Комод был завален заколками и гребнями. На письменном столе царил беспорядок. Я не стала ничего менять. Подхватила небольшую сумку и, не оборачиваясь, вышла. В коридоре меня ждал отец. Уставший и осунувшийся.
С присущей ему прямотой спросил:
Ведь это все неправда?
Я подняла на него глаза.
Папочка, в письме нет ни единого слова неправды.
Но ты не могла сама решиться на отбор.
Я лишь отвела взгляд.
Инспектор Лерой кажется мне надежным человеком, но дальше
Все будет хорошо, пап, я обняла отца, прижалась на мгновение к его груди.
Вдохнула знакомый с детства запах пустоши. Именно такой. Дикий и пряный. Родной.
Мне пора. Я обязательно буду писать.
Отец кивнул серьезно, забрал сумку, и мы спустились вниз.
Маму я обняла торопливо. Чтоб не разрыдаться. Точно так же лет пять назад, или даже больше, она провожала Тимофея на отбор. В Заповедник. Тим был в приподнятом настроении, шутил. Но мама прятала слезы, теребила кончик неизменной шали и не могла на него наглядеться. Тим вернулся через двое суток. Бледный. Практически серый. Неделю он не выходил из комнаты, и я знала, что у него жар. И есть он тоже не может. Но мама по дому порхала. От ее нервозности не осталось и следа. Только потом я поняла, что брата не взяли в юнкерское училище. И он оставался дома. Мама и подумать не могла, что у нее смогут забрать кого-то из дочерей.
Она отпускала меня нехотя, мы все не могли разомкнуть ладони, пока отец не позвал:
Лил, идем. Им давно уже пора ехать.
И мама сдалась.
Клим принял из рук отца мою сумку и забросил ее в багажник «танка». Я забралась на заднее сидение. Тим подошел к машине и постучал в окно. Я опустила стекло.
Обещай больше не делать глупостей, ладно? прошептал еле слышно.
Я постараюсь, улыбнулась в ответ.
Увидимся, брат щелкнул меня по носу.
Непременно, ответила, поднимая стекло и отворачиваясь.
По щекам текли слезы.
Вот хлопнула дверь. Зашумел мотор. Машина сделала разворот. Я обернулась, чтобы посмотреть на родных, и разрыдалась в голос. Кристин обняла меня, прижав к себе.
Слезы закончились, когда город остался позади. Мы прошли последний КПП и теперь неслись по автобану. Клим протянул флягу. Я сделала глоток, думая, что там вода, и закашлялась. Крис осуждающе посмотрела на мужа.
Ей легче будет, пожал он плечами, тем более стоит поспать. Мы приедем только завтра к обеду.
И я сомневаюсь, что потом до вечера тебе удастся отдохнуть, Ирис, добавил Лерой, попытайся уснуть.
Места в «танке» было достаточно. Я, послушав Крис, скинула обувь и забралась на сидение с ногами. Мне протянули плед. И снова флягу. Горький херес скользнул жаром по горлу, разлился теплом по всему телу. И я не заметила, как уснула.
Глава вторая
К Западному форпосту мы подъехали примерно через пару часов после полудня. За ночь я успела неплохо отдохнуть. Последний участок пути я провела на пассажирском сиденье рядом с инспектором. Крис и Клим спали. Клим вел всю ночь, сменив Лероя после выезда на автобан. Сейчас он казался совсем юным. Распущенные светлые волосы разметались по плечам, причудливо переплетаясь с разноцветными прядями Кристин. Она крепко прижалась к мужу во сне, будто бы прячась в его объятиях и одновременно закрывая собой от мира. Я заставила себя отвернуться.
Ты представляешь, что такое переход? вдруг спросил инспектор.
Отрицательно качнула головой.
Совсем?
В Цитадель можно попасть переходом, ответила то единственное, что помнила.
В Цитадель можно попасть только переходом, уточнил инспектор, всего их четыреиз каждого форпоста.
Я удивленно посмотрела на Лероя.
Мы пойдем переходом?
Именно, подтвердил тот, поэтому повторю вопрос. Что ты знаешь о переходах?
Ничего, прошептала, отвернувшись к окну.
Твой брат не прошел отбор?
Нет, я удивленно посмотрела на Лероя, все знают, что он не егерь.
А почему?
Я задумалась:
Он вернулся через два дня и почти неделю не выходил из комнаты.
Лерой кивнул, а потом произнес:
Переход воздействует на людей аналогично Заповеднику. Такие как Клим, или Крис, не заметят вообще или почувствуют легкое недомогание. Такие как я, будут ощущать головокружение, тошноту и беспокойство.
А я?
Ты была в Заповеднике?
В дендрарии, как и все школьники.
И что-нибудь почувствовала, когда проходила стену?
Головокружение, наверное, но нас предупредили, что такое случается.
Сейчас может быть примерно тоже самое. Ты отдохнула?
Да, спасибо, ответила поспешно и добавила, я справлюсь.
Конечно, улыбнулся Лерой, а я снова отвернулась к окну.
А вскоре впереди показался Северный форпост. Подъездная дорога вела по искусственной насыпи прямо к арке ворот, откуда начинался туннель, ведущий во внутренний двор. Узкая полоска песчаного пляжа отделяла бастионы от водной глади озера, а там, за куртиной, зеленел парк, в котором расположилась сама Резиденция. Старый замок, оплот Северного округа.