Обижаешься на меня? спросила она, обращаясь к моему отражению в зеркале.
Да не так, чтобы сильно. Но говорить об этом я не хочу.
Хорошо, согласилась Лена. То есть нет, не хорошо, конечно. Ты не злись на меня. Я знаю, что все плохо. Но что теперь поделаешь-то?..
Симпатичный палантинчик, перебила я ее. Тебе идет.
Да, да, извини. Не будем об этом.
Она повернулась ко мне:
Очень я за тебя рада, Алешка. Такого мужика подобрать!.. А тот где, который с татухами?
Ишь, как он тебе в душу-то запал, усмехнулась я.
«Запал»! Да напугал он меня тогда, вот и все, вздохнула Лена и неловко всплеснула руками. Ну, пора мне бабушку догонять. До свидания, что ли?
До свидания, кивнула я.
Чего уж я точно не ожидала от Ленки, так это объятий. Но она подалась ко мне и, обхватив крепко за плечи, прижала к себе. И даже голову мне на плечо положила.
Ты что, Лен? Да не злюсь я
Было что-то в ее порыве неуловимо странное. И я всмотрелась глубже. Ох, дурацкое состояние, когда видишь и чувствуешь то, не знаю что. Анатомию-то надо было в школе лучше учить, да кто ж знал
Ленка!.. пробормотала я, не веря до конца тому, что обнаружил мой внутренний взгляд. Ты что, беременна?!
Сестра отпрянула:
Как ты узнала?! Я сама-то только вчера тест сделала Откуда ты узнала?
Да ниоткуда, растерялась я, не зная, как объясниться. Догадалась. Торкнуло что-то
«Торкнуло!»хмыкнула Лена, нервно прижав ладонь к губам. Она всегда так делала в панике.
Игорь?
Она развела руками:
Ну а кто еще? Некому больше.
Ты сказала ему?
Она кивнула со вздохом.
И что?
Перепугался, криво усмехнулась она. Но думает, что я не заметила. И ничего не сказал. В смысле ничего плохого не сказал.
Лен, ну и что теперь?
Так, все, забудь, деловито отмахнулась она. Это не трагедия, это жизнь и даже, если подумать, не так уж плохо. Мне ж тридцать скоро, пора
А?..
Давай, сестричка, пока! Я побежала, а то бабушка заставит твоего рыбака снова наверх ее тащить
Она решительно забросила длинный конец палантина через плечо, чмокнула меня в щеку и, забыв про лифт, побежала вниз по лестнице.
Глава 4
Когда я уснула, наконец, мне приснилось бурное норвежское море. Будто бы я стою на пустом пирсе, вокруг меня мяукают голодные кошки, а я смотрю вдаль и жду траулер, на котором Дайра должен вернуться с лова.
Но впереди только шторм, темнота и дождь, и мне тоскливо, одиноко и страшновато. Таких ощущений и наяву хватало, обидно еще и во сне все это переживать Но, к счастью, я как только осознаю, что сплю, сразу же просыпаюсь. Когда снится что-то приятное, это так обидно, но сейчас оказалось очень даже кстати.
Норвежское море растворилось, осталась лишь моя постель в загородке да окно с полосатыми шторами. А кошки тем временем продолжали мяукать. Точнее, одна. Маська, собрав лапы в одну точку и с трудом удерживая равновесие, стояла на тонкой гипсокартонной перегородке прямо у меня над головой. Ее глаза отсвечивали тусклой зеленью, а поза говорила о том, что она вот-вот сиганет сверху прямо на меня.
Только попробуй, сказала я как можно строже. Ремень возьму!
Что такое ремень, Маська ни разу не видела. Не было в доме ремней. С прокачанных бедер Дайры штаны не падали, с моих округлостей тем более. Но Маська правильно подозревала, что ременьэто нечто нехорошее, потому что вскоре после его упоминания частенько что-нибудь прилетало, в переносном, а иногда и в прямом смысле. Только подозрения Маську редко останавливали. Еще немного покачавшись на перегородке, она прыгнула вниз, спасибо, хоть не на голову, а на колени. Будто из-за нее там мало синяков! Я зашипела, кошка бросилась прочь с кровати.
На половине Дайры все еще горел тусклый свет.
Я встала с постели и заглянула за край загородки. Оттуда сквозь арку было прекрасно видно княжеское ложе на постаменте. Дайра сидел, спустив ноги с кровати и понурив голову. Спать голышом он теперь стеснялся, поэтому был в полосатых пижамных штанах.
Я прошла к нему и села рядом.
Почему не спишь?
Видимо, не устал, усмехнулся Дайра, не разгибаясь. А ты почему?
По мне Маська скачет.
Он коротко вздохнул и, чуть сморщив нос, украдкой потер висок.
Голова болит?
Дайра промычал что-то и отмахнулся:
Да, пустяки. Пройдет.
Дай, я посмотрю! я потянулась к его вихрастому затылку, но Дайра резко отстранился от моей руки и глянул сердито.
Не надо! твердо сказал он. Говорил же: никогда не вглядывайся в меня больше и не лечи! Говорил?
Что ты заводишься?
Я не завожусь. Я хочу, чтобы ты вспомнила, о чем я тебя просил.
Да я помню. Только
Что? с досадой уточнил Дайра.
Только я так и не поняла, почему?! Почему ты отказываешься? Мне же это совсем не трудно!..
Просто не хочу, ответил он уже спокойно. Надоело. Брат всю жизнь в моей душе ковырялся, читал, что чувствую, о чем думаю. Я ему запретил, разумеется, но даже проверить не могу, послушался он или нет. И ты теперь еще будешь в моих кишках копаться и разглядывать их? Не хочу.
При чем тут кишки?! Почему «копаться»?! Ты не понимаешь, это не так происходит!..
Да не важно, как это происходит! Просто не делай этого!
А если?!..
Алиша! строго оборвал меня Дайра и, поймав мою воздетую к потолку ладонь, положил ее себе на колено и уверенно прижал. Что ты так волнуешься? На свете существует множество простых способов вылечить головную боль.
Да и черт с ней, с твоей головой! буркнула я. А если будет что-то посерьезнее головы?
Серьезнее головы, Аля, ничего быть не может! засмеялся он. Так что давай уж, как договорились, хорошо?
Как скажешь, кивнул я, так ничего и не поняв. Мне кажется, что ты не был таким упрямым даже, когда был котом.
Вот именно, тебе лишь кажется, нервно усмехнулся он. Я просто не успел тебя по-настоящему достать. Другим повезло меньше.
Я ничего не ответила.
Он по-прежнему прижимал мою руку к колену, словно боялся, что она убежит. Я смотрела на его огромную ладонь, на заметные выпуклые вены, и невольно вспомнила, как я любовалась его руками, когда он три дня возился с перепланировкой в квартире, делая замеры, отпиливая, приклеивая и приколачивая. Его руки были не только удивительно красивыми, но и умелыми, привыкшими к сложной и тяжелой работе, словно он и не князь вовсе. Глаз было от него не оторвать, и я прямо горда была до невозможности, когда Дайра звал меня на помощь реечку придержать.
Дайра тоже помолчал немного, потом повернул голову и уставился на мою грудь.
Ты что?
Когда я был котом, это давало определенные преимущества, задумчиво проговорил он. Например, мне не надо было спрашивать разрешения, чтобы потрогать этого мутанта
Я даже представить не могла, что моя старая пижама с Микки-Маусом на груди может вызвать ностальгию.
Вот проблема-то, фыркнула я. Хочешьпотрогай. Разрешаю.
Дайра усмехнулся, вытянул палец и осторожно почесал Микки-Мауса между ушей. Потом взглянул на меня:
А давай чаю попьем?
Во втором часу ночи?!.. странное предложение вдруг показалось на редкость удачным. А давай!
Иди к себе, улыбнулся Дайра. Сейчас принесу.
Я ушла к себе в загородку, забралась в постель, поставила к стенке две пухлые подушки, чтобы было удобнее сидеть.
Под шкворчание воды в чайнике Дайра принялся бренчать чашками. Он был совсем рядом, прямо за моей спиной. Я слышала его дыхание, и как он что-то пробормотал себе под нос.
Я не хотела, чтобы что-то менялось. Не хотела никаких Норвегий. И сама туда не собиралась, и не хотела, чтобы Дайра куда-то уезжал. Сейчас все было замечательно. Я в безопасности, никто не норовит разорвать меня в клочки. И никто не пытается меня использовать. Рядом понимающий друг, который ничего от меня не требует, да еще работа и новые знакомые. Вот и от бабушки много важного узнала. С сестрой помирилась, ну, почти Все хорошо, и ничего мне пока больше не надо, это бы все не спугнуть.
Дайра поставил передо мной кружку, кивнул в ответ на мое «спасибо» и осторожно, стараясь не расплескать свою, забрался с ногами на подоконник.
Некоторое время мы молча тянули чай.
И что ты думаешь?
О чем? встрепенулся он.
О том, что мне рассказала бабушка.
Дайра пожал плечами:
А ты уверена, что хочешь это обсуждать? При упоминании Морлескина у тебя обычно резко портится настроение. Что, конечно же, объяснимо
Морлескин, знаешь ли, можно по-разному упомянуть, буркнула я, уткнувшись в чашку. Кстати, не было времени тебе рассказать У нас в отеле два постояльца из Морлескина. Странная парочка, похожи на тайных агентов-неудачников.
Почему неудачников? хмыкнул Дайра.
Такое ощущение, будто бы они сюда приехали, не зная, какая погода их тут ожидает. Одеты, как клоуны. Точно морлескинцы, я их разговор случайно услышала.
Дайра неопределенно пожал плечами:
Да наших тут всегда много шатается, по разным делам. Может, и правда, агенты чьи-нибудь. Не обращай внимание.
Да я так, к слову Так что ты думаешь про моего странного деда?
А что я могу думать? Мы и без того подозревали, откуда ноги растут у твоего дара. Так что ничего особо нового. А что бабушка имя-фамилию деда не назвала, так не расстраивайся. Все равно ничего бы вы не нашли, хоть всю сеть перерыли бы.
Почему это? А вдруг он называл ей свое настоящее имя?
Даже если так, покачал головой Дайра. Не думаю, что твой дед здесь. Если бы он оставался в этом мире, он нашел бы твою бабушку и своего ребенка. А раз пропал, значит, или его давно нет в живых, или он по каким-то причинам больше не смог прийти в этот мир.
Из Морлескина?
Возможно, неохотно отозвался Дайра. Но, кроме Морлескина, есть еще места как бы это поточнее назвать о! проходные дворы.
В каком смысле?
В таком, что в эти миры можно проникнуть и даже пройти их насквозь, пояснил Дайра. Не все могут, конечно. Я вот, например, только по открытому заранее проходу и только в сопровождении.
И что это за миры?
Разные.
И в каких ты побывал?
Да ни в каких, кроме этого, отрезал Дайра. Если о чем и знаю, то только понаслышке.
Тон, которым это было сказано, говорил вполне однозначно: на эту тему Дайра распространяться не хочет.
Вот всегда ты так: скажешь что-нибудь интересное, и замолкаешь. Это нечестно, обиделась я. И вообще, ты сегодня какой-то странный.
Это чем же? усмехнулся он.
Сначала ты сделал все, что можно, чтобы убедить бабушку, что мы что мы с тобой ну, это
Дайра вскинул брови и ободряюще дернул головой:
Давай, давай, произнеси вслух эти страшные слова.
Я засмеялась.
Не переживай, серьезно сказал Дайра. Иногда бабушкам надо дать услышать и увидеть то, в чем они уже себя убедили. Вреда в этом нет. Тем более, что бабушкино заблуждение хм довольно приятное, и оно мне польстило. А ты сегодня весь вечер зачем-то дергалась Хотя, я тебя понимаю, конечно. Мешаю я тебе. Но мой добровольный отпуск и правда можно быстро прервать, только скажи.
Ты так говоришь, будто бы это ты живешь у меня, а не наоборот! Это же я поселилась тут, заставила тебя нарушить планы
Ты не заставляла!.. запротестовал Дайра. Я сам!
Ага, сам, хмыкнула я. Ты остался здесь со мной, переделал квартиру Так кто кому мешает?!
Не выдумывай! строго сказал Дайра и решительно отставил чашку.
А, ладно, безнадежно отмахнулась я. Но сейчас-то, когда уже не надо притворяться перед бабушкой, сейчас-то что с тобой такое?
Ничего, моргнул Дайра.
Угу, как же. Тебя что-то гнетет, и как бы ты не старался это скрыть, это очень заметно.
Правда? буркнул Дайра, похоже, чтобы лишь бы что-нибудь сказать.
Кривда!.. Да ну тебя! рассердилась я.
Дайра подавил вздох, взглянул на меня и улыбнулся.
Да что ты все время улыбаешься, когда на меня смотришь?!
Он пожал плечами, не переставая улыбаться.
Что, такая смешная?!
Дайра опустил голову и все-таки тяжело и медленно вздохнул.
Нет, произнес он уверенно. Не смешная. Но я улыбаюсь, потому что мне хорошо, когда я тебя вижу, вот и все.
Весь мой дурацкий праведный гнев мгновенно испарился, и стало стыдно.
Я все время гнала от себя мысли о том, что должен чувствовать Дайра, постоянно сталкиваясь со мной на ограниченной жилой площади. Не видеть друг друга за перегородками, но постоянно слышать и ощущать присутствиеэто неплохая идея. Для меня. А для молодого здорового мужчины, который не скрывает, что влюблен? Да еще этот древний стих, будь он неладен. Первые недели я постоянно ждала, что Дайра сделает шаг к Ну, к чему-то большему, чем дружеские объятия. Мне казалось, он должен хотя бы попытаться.
Сначала я придумывала, как я буду избегать таких ситуаций и как стану потактичнее отказывать, если понадобится. Но таких ситуаций ни разу не случилось. Мне достался то ли дружелюбный сосед по коммуналке, то ли общительный заботливый брат. Но ведь слова-то были произнесены. Я их помнила, и они не давали мне покоя.
Да, я была влюблена в Ольгера. Так сильно влюблена в его великолепную загадочность Но первая и последняя ночь все расставила по местам. И теперь если и снились мне холодные васильковые глаза, то только в тягучих и тревожных кошмарах.
А Дайра был теплым во всех смыслах. И я все чаще ловила себя на мысли, что, если бы он попытался обнять меня немного сильнее и нежнее, чем по-братски, ни отталкивать, ни избегать его я не стала бы.
Но он не пытался, вот в чем все дело-то.
Поэтому, когда Дайра заявил, что ему хорошо, когда он меня видит, молчать дальше было невозможно.
Дайра, а ты можешь взять обратно?..
Я замолчала, не зная, как сказать, чтобы не показаться совсем дурой. Он подождал немного, потом нахмурился:
Да говори уже.
Возьми обратно свой стих.
Он недоуменно заморгал. Искренне так, будто ничего не понял.
Тот древний стих, где «аур-тэ» в конце. Ольгер мне объяснил, откуда это повелось и что означает Возьми назад эти слова.
Нет, он правда вначале не понял. Потому что сейчас его брови медленно приподнялись, и глаза округлились.