Он был не глуп, а потому отлично понимал, что в этом доме не найдется ни одной живой души, которая обрадовалась бы его приходу. Если подумать, то кто он вообще для вампиров? Чудовище, убийца, монстр. Надеяться на теплый прием с его стороны было бы настоящим безумием. Поэтому он должен быть готов ко всему. Должен. Ибо это единственный путь к цели.
Темноволосый дворецкий, видимо, сообразил, что новоприбывший находится в состоянии, близком к прострации, а потому негромко кашлянул и вежливо проговорил:
Мое имя Флавиан, ваша светлость. Я дворецкий семьи Линард. Этот замок принадлежит моему хозяину, лорду Джиндеру Линарду. Если вас не затруднит, следуйте за мной.
Сказав это, он плавно развернулся и неторопливой поступью двинулся вглубь дома. Дариону ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, хотя ноги его уже подкашивались от слабости.
Замок впечатлял своей роскошью. Пол в коридорах был покрыт дорогими коврами, стены увешаны великолепными картинами, на каждом шагу мерцали серебряные статуи, щедро инкрустированные алмазами, бесконечные светильники, освещавшие замок, судя по блеску, были сделаны из чистого золота.
Дарион был потрясен. И даже немного испуган. По правде говоря, ему никогда и в голову не приходило, что вампиры могут обладать подобным богатством. Он знал, что они убийцы, знал, что они существа, отвратительные по одной своей природе, но никогда и не задумывался, как они живут, чем и, главное, где. Он охотился за ними, стремясь убить, даже не подозревая, что своим вмешательством тревожит паутину огромного мира, в котором властвуют определенные устои, правила и законы.
Он действовал вслепую, не вникая и даже не пытаясь вникнуть в их жизнь, понятия и нормы. А вампиры, как видно, не медлили.
За то время, что охотники бегали взад и вперед, хватаясь за свитки, они создали целое государство, царство аристократии, которое не знает бедности и лишений. Успехи охотников ничто в сравнении с тем, к чему нужно было стремиться на самом деле. Хотя, если подумать, лучше быть в неведении, чем знать, что изменить ничего нельзя. А в том, что это именно так, Дарион больше не сомневался.
По мере того, как они шли, страх, поселившийся в его сердце, становился все сильнее. Боль делала его разум бесполезным, но воля продолжала жить в полную силу. Он лихорадочно размышлял о том, что он будет говорить, когда предстанет перед хозяевами дома, несомненно, являвшимися весьма влиятельными и опасными вампирами. Как они отреагируют на его появление? Не совершил ли он непоправимую ошибку, придя сюда? И какова вероятность того, что он останется в живых после встречи с этими совершенно незнакомыми созданиями?
Он едва не врезался в спину дворецкого, когда тот остановился напротив высоких створчатых дверей. Чуть повернувшись к нему, вампир достал из нагрудного кармана круглые серебряные часы на цепочке, отодвинул крышку и с недовольным видом покачал головой:
Опоздание более чем на час аристократы никогда не прощают, с непонятной печалью в голосе сказал он. Потом внимательно взглянул на гостя и, улыбнувшись, произнес: Впрочем, мое волнение безосновательно, поскольку к вам эта неприятность не имеет никакого отношения. Он уже поднял руки, чтобы распахнуть дверцы, как вдруг снова обернулся и еле слышным голосом проговорил: Я знаю, что это не мое дело, но все же дам вам совет: чтобы ни произошло, держите рот на замке, возможно, это подарит вам жизнь.
Дарион отрывисто кивнул, потрясенный, но в то же время благодарный. Поддержка этого вампира тронула его, хоть он и сам знал, что не имеет никакого права открывать рот, находясь в обществе вампиров.
Флавиан подошел вплотную к дверям, изящно вскинул руки и резким, отточенным движением заставил обе створки плавно разъехаться в стороны.
Ярчайший свет, бросившийся Дариону в глаза, на какое-то время ослепил его. Сквозь боль и туман он ощутил, как его взяли под руку и осторожно ввели в помещение. Здесь было значительно светлее, чем в коридоре, прошло не меньше тридцати секунд, прежде чем он снова смог нормально видеть. И когда это, наконец, произошло, у него внутри все тревожно сжалось.
Хоть он и знал, на что идет, теперь, оказавшись перед лицом своей участи, он не смог остаться хладнокровным.
Просторный зал, в котором он очутился, был убран со всей возможной роскошью и изысканностью. Кругом все было уставлено изящной мебелью из слоновой кости, стены пестрели величественными картинами, на которых изображались мрачные, кровавые сцены, пол был покрыт золотой плиткой.
В середине зала находился длинный стол, устланный темно-синей скатертью, на котором в симметричном порядке располагались высокие хрустальные фужеры, искрящиеся дорогим шампанским.
За столом сидело семеро. Пятеро мужчин и две женщины. Хотя, надо сказать, эти создания выглядели слишком молодо, чтобы называться так. Это, скорее, были юноши и девушки, облаченные в наряды графов и маркиз.
Все они отличались невероятной красотой и помпезностью. Одеты с великолепным вкусом, но в то же время несколько небрежно, что говорило об их расположенности к происходящему. Лица их были расслаблены, недовольства не выказывал никто. По всей видимости, они были рады этому собранию, а потому их душевное состояние находилось в полном порядке. Но что же произошло, когда они увидели вошедшего гостя?
Дарион впервые видел, чтобы настроение кого-либо менялось с такой головокружительной скоростью. Казалось, только мгновенье назад вампиры миролюбиво переглядывались, как вдруг их лица исказились, превратившись в маски устрашающего гнева. Однако гнев не умалял их красоты. Напротив, он придавал им обаяния и делал похожими на разъяренных ангелов.
Несколько минут стояла полная тишина. Казалось, в комнате никто не дышал. Потом вампир с ярко-голубыми глазами и волосами цвета ссохшейся вишни тихим обволакивающим голосом произнес:
Сказать по правде, я не думал, что ему хватит наглости явиться сюда одному, да еще и ночью. Выходит, россказни о его великолепных манерах не больше, чем обман Признаться, я разочарован.
Дарион вздрогнул и поднял на вампира тяжелый взгляд. Голубые топазы смотрели на него с насмешкой и непередаваемой ненавистью. Дарион не знал, чем вызвана столь откровенная злоба, однако в данную минуту его больше тревожило другое. Он всерьез опасался, как бы не рухнуть без чувств посреди зала. Такого позора он точно не сможет пережить.
Хищная девушка с иссиня-черными волосами усмехнулась и нарочито веселым тоном воскликнула:
Вы преувеличиваете, лорд Юстин, я и сама все время опаздываю, неужели это как-то влияет на ваше отношение ко мне?
Не говорите ерунды, Кассандра, вы совсем другое дело, угрюмо произнес юноша с роскошным хвостом светло-желтых волос.
Дарион опустил голову, из последних сил удерживаясь в собственном сознании. Ему было страшно, больно, одиноко, однако он знал, что главный шаг уже сделан. Теперь осталось лишь дождаться приговора.
Вампир с серебряными волосами, сидящий напротив черноволосой девушки, тихо произнес:
Все-таки закон возмездия существует. Признаться, я сомневался в этом, но теперь убежденон существует. Подумать только, самый могущественный охотник страны, человек, на которого полагался едва ли не весь мир, в мгновенье ока обратился в того, кого больше всего ненавидел. Ничего не скажешь, печальная история. Печальная и жалкая
Господин Стром, вежливо, но решительно прервала его девушка с хищным лицом, прошу вас не забывать, что мы находимся в элитном обществе, здесь недопустимы подобные замечания.
Вампир с хвостом злобно усмехнулся.
А разве вам, графиня, нечего сказать нашему милому гостю? Или вы уже забыли о том, как погиб ваш брат? мрачно спросил он.
Я предпочитаю жить, не озираясь на прошлое, нахмурилась черноволосая красавица, в конце концов, каждый из нас борется за свою истину. Что было, то прошло, вот как я думаю. И вам советую думать так же, барон Мерфейн.
Я не могу думать так же, еле слышно проговорил тот, не могу и не буду. Я просто не смогу ему простить того, что он сделал.
Согласен, мрачно произнес вампир, которого назвали лордом Юстином. Все это время он неотрывно смотрел на Дариона, словно пытался прожечь в нем дыру, не думаю, чтобы эта боль когда-нибудь ушла. А Риму он мне никогда не вернет. Это, как сказал граф Терон, закон возмездия.