Раздражение, которое я испытывала всего пару минут назад, тает, когда Джек вылезает из-под штанги и мягко усаживает меня к себе на колени. Его мозолистые пальцы ложатся мне на юбку и ползут вверх по бедрам, оставляя белоснежные следы мела на темном хлопке, и, наконец, замирают у меня на пояснице.
Если не проявишь осторожность, то навредишь себе, говорю я с оттенком беспокойства. Твой физиотерапевт
Мой физиотерапевт дал мне зеленый свет, напоминает он.
Почти восемнадцать месяцев минуло с тех пор, как Гея вернула Джека на этот свет. На память о последней смерти у него остались три стреловидных шрама на спине и дыра в сердце, прежде являвшемся средоточием его магии. Он уверяет, что со временем эта зияющая пропасть затянется, но я в этом не уверена.
Я хмурю брови, и он притягивает меня ближе.
Доктор сказал, что ты можешь вернуться к легкой тренировке. Я стираю капельку пота с его щеки. К которой трехчасовые нагрузки в тренажерном зале ну никак не относятся, Джек. А то, что ты поднимаешь два по двадцать
точно меня не убьет, заканчивает он фразу, переворачивает мою руку и прижимается поцелуем к ладони. Потом его губы скользят вверх к изгибу моей руки, отчего на коже появляются мурашки. Мое тело в отличной форме, шепчет он, и от прикосновения его покрытой утренней щетиной щеки к ключице я вздрагиваю. Но если хочешь проверить мою выносливость, я полностью в твоем распоряжении.
Смеясь, я легонько толкаю его в грудь.
У меня занятие по испанскому меньше чем через час. Если Джек и дальше будет так меня целовать, то клянусь Геей, на учебу я не попаду.
Он привлекает меня к себе, схватив за блузку.
У тебя будет очень веская причина прогулять.
Я вырываюсь из его хватки, встаю и отряхиваю мел с юбки.
Ты сможешь похвастаться своей физической силой, когда я вернусь домой.
А что если я хочу продемонстрировать ее прямо сейчас? Пальцы Джека соскальзывают с моей талии, которая вдруг оказывается вне пределов его досягаемости. Я игриво задерживаюсь взглядом на его груди, потом опускаю глаза ниже и, широко ухмыляясь, встаю в стойку.
Флёр, со смехом возражает он, это не совсем то, что я имел в виду
Я резко опускаюсь на коврик и сбиваю Джека с ног. Он падает, и, прежде чем успевает среагировать, я усаживаюсь на него верхом.
Флёр
Давя на него своим весом, я заставляю его распластаться по коврику. В его глазах вспыхивает что-то злое и дикое.
Вот, значит, как?
Он подныривает под меня, отбрасывая в сторону, но при этом предусмотрительно контролируя мое падение, когда я плюхаюсь на коврик. Мы возимся, задыхаясь и хихикая, кувыркаясь друг через друга, пока Джек не оказывается сидящим на мне.
Ты сдерживаешься, упрекает он, ослабляя хватку, чтобы я могла ускользнуть, но мне это не нужно. Хоть Джек и сильнее меня, но за настежь распахнутыми окнами виллы простирается сад. Я могла бы призвать корни и лианы, чтобы стащить его с себя и подвесить к потолку вверх тормашками, если бы только захотела.
Однако я продолжаю лежать на коврике, и мне становится не до смеха, когда Джек вжимает свои крепкие бедра в мягкое, теплое местечко у меня между ног.
А может, таким ты мне нравишься больше, шепчу я.
В том, как он вздрагивает, я замечаю проблеск чувстватого самого, от которого он пытался избавиться, в одиночку нагружая штангу все бо́льшим весом. Его темные волосы падают на глаза.
Эй, окликаю я, наклоняя голову так, чтобы поймать его взгляд. Я знаю, почему он столько часов проводит в тренажерном зале. И хотя, не стану отрицать, конечный результат потрясающий, мне больно осознавать, что является причиной такой одержимости. Я люблю тебя, Джек. Тебя самого. Я влюбилась в него не из-за его магии. И не разлюбила, когда он ее потерял. Наоборот, мое чувство к нему стало еще крепче от осознания, чего ему стоило от нее отказаться. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Переплетя свои пальцы с его, я поднимаю наши руки над головой, приближая к нему лицо, точно так же, как тогда на берегу пруда, у тайного домика, в ту ночь, когда у нас случился первый поцелуй, для обоих ставший большим потрясением. Все началось как игра в снежки, два Времени года с хохотом затеяли возню в болотистой траве, и каждому хотелось выйти победителем. Не исключено, что в тот вечер Джек позволил мне взять над собой верх, но это не имело значения, правда же? Ведь в результате наши губы встретились.
Ты из-за меня опоздаешь. Джек касается кончика моего носа своим, легонько щекоча губами краешек губ. Тебе, наверное, нужно подготовиться к занятию.
Его слова растворяются в тумане, который окутывает меня, когда он дотрагивается до моего уха. Его низкий и грубый от желания голос возбуждает во мне восхитительный трепет, и я задаюсь вопросом, осознает ли он, какой властью надо мной обладает. Он способен воспламенить кровь и заставить тело дрожать даже без зимней магии.
Мы когда-нибудь поговорим о том, что случилось? спрашиваю я.
Дыхание Джека замирает у моей шеи. Он отстраняется, всего на сантиметр, чтобы посмотреть мне в лицо. Одаривает чересчур бережным поцелуем и высвобождается из моих объятий, лишая ощущения своей теплой тяжести. Он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.
У меня встреча с Лайоном, а потом я собираюсь на пробежку.
Куда?
В парк, отвечает он, хватая полотенце.
Медленно разгладив руками помявшуюся блузку, я выдавливаю улыбку и большим пальцем указываю себе через плечо на беговую дорожку, которую подарила ему на Рождество. Он ни разу не включил ее с тех пор, как я достала ее из коробки. Стоящая у открытого окна, эта гладкая черная машина напоминает дремлющую кошку.
Знаешь, от тебя не убудет, если хотя бы разок попробуешь.
Мне приятнее бегать на улице в одиночку.
Джек заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. Мы оба понимаем, зачем я совершила эту покупку. Он знает, что я ненавижу бегать и каждое утро отправляюсь с ним на пробежку в парк только потому, что боюсь отпускать его одного. Я беспокоюсь не о себе. Со времени мятежа правила нашего мира изменились. Львиная доля ограничений, которые раньше держали Времена года под контролем, была снята, предоставив нам больше свободы, чем когда-либо прежде. Хотя большинство Времен года благодарны за перемены, я не настолько глупа, чтобы поверить, что не осталось тех, кто по-прежнему верен Майклу и скучает по старым обычаям. Лайон уверяет, что поймал стольких, скольких смог найти, но для непоправимого требуется всего один, а лицо Джека слишком узнаваемос тем же успехом он мог бы быть парнем с плаката, призывающего к революции. И как бы мне ни было неприятно это признавать, он уязвим без своей магии. Хоть Даниэль Лайон и даровал Джеку бессмертие, входящее в состав полученного им пакета льгот за роли, которые мы сыграли в свержении Майкла, тот факт, что наши тела не стареют, не означает, что мы не можем быть ранены или убиты. Мы оба должны сохранять бдительность, если хотим пустить здесь корни. А бегать в одиночку в городском паркекак раз из разряда неразумных поступков.
Почему ты не хочешь пользоваться тренажером? спрашиваю я, прислоняясь бедром к беговой дорожке.
Потому что Джек проводит рукой по слипшимся от пота волосам, падающим на глаза острыми прядями, и отходит от меня. Он вызывает у меня клаустрофобию.
Он же стоит перед окном!
Мне нравится бегать на свежем воздухе. Это совершенно безопасно. Не хочу все время зависеть от электронных устройств.
Я постукиваю себя по уху, где обычно находится передатчик. Джек заставляет меня надевать его всякий раз, как я покидаю виллу.
А ты случайно не кривишь душой?
Он качает головой, беззвучно усмехаясь и упирая руки в бока, неторопливо подходит ко мне и обнимает за талию.
Это я твой куратор, а не наоборот.
Я отклоняюсь назад, приподнимая бровь.
Да? Ну, в таком случае, может, и мне не требуется подстраховка.
Губы Джека преследуют мои и с улыбкой крадут еще один поцелуй.
Очень жаль. Ты сделала свой выбор и застряла со мной.
Я обнимаю его за шею.
Я никогда не пожалею об этом.
Тогда, истекая кровью у замерзшего озера, Джек был почти мертв, а мне предложили спасти одного человека, чтобы он стал моим куратором и защитником до конца моей бессмертной жизни. Смотреть, как он умирает, было невероятно мучительно, и я не собираюсь терять его снова.