Почему ты так думаешь?
Вместо ответа Лука с раздражением толкнул ее в спину, заставляя идти впереди себя.
Найдем Хакима? Он всегда знает, что делать, сказала Пилар.
Это кто?
Это мой друг. Я его с детства знаю. Он сразу сказал, что беда будет.
Некогда его искать, сейчас всё вверх ногами, пойдем уже.
Они двинулись, стараясь не выходить на освещенные луной участки дороги. Такой знакомый город, где каждый выступ, каждая дверь были узнаваемыми на ощупь, оказался в эту ночь тельцом на заклании.
Между тем дождь, пролившись бешеным потоком, так же внезапно стих, как и начался.
До моря оставалось совсем немного, когда стало понятно, что римские корабли сожжены. Спасение морем теперь невозможно. Ведомые лишь чутьем, они двинулись в сторону гор, подальше от пожаров и стонов раненых, понимая, что без воды это путь в никуда.
Впереди Лусентум ждало падение, запустение и полное забвение. В эту роковую ночь в попытке надышаться перед смертью двое разных людей позволили себе думать об утерянном времени, о любви и о том, чего не произойдет уже никогда.
Пройдя большую часть пути, Пилар в изнеможении опустилась на плоский камень. Понимая, что она не сделает ни шагу, Лука сел рядом на землю. Девушка низко опустила голову. Спутник, решив, что она плачет, сделал шаг в ее сторону в попытке хоть как-то утешить, как услышал тихий голос:
Оставь ее, она спит. С детства так делает, когда совсем измотана.
Вы кто? удивленно спросил Лука.
Хаким.
Она хотела искать вас, но я не понимаю, как вы
Хаким, сняв свой темный плащ, накинул его на спящую:
В темноте ночи ее белое платье лучше, чем любая мишень, я вас за тысячу локтей увидел. И куда вы направились?
Мы просто выбрались из города и пока не понимаем, как быть дальше.
Лука Хаким подбирал нужные слова. Твоя семья
Все?
Рабов увели, а остальные прости
Лука отвернулся и замер. Хаким молча опустил ему руку на плечо.
Аж-ж-ж, скривился Лука от боли.
Ты ранен?
Царапина, не страшно.
И из-за укола пальца умирали цари, сказал Хаким не терпящим возражений тоном и, помогая Луке освободиться от плаща, добавил: Послушай. Сейчас тяжело. Но оплакать свою семью ты сможешь позже, есть задача поважнее: выжить.
Вы поможете нам? спросил Лука Хакима.
Нам?
А что не так? с вызовом ответил юноша вопросом на вопрос.
Она просто рабыня, внимательно изучая лицо Луки, немного надменно сказал Хаким.
Она сказала, что вы ее друг.
Это так. Но для тебя она была всегда всего лишь рабыней. Хаким усмехнулся лишь уголком губ.
Почти беззвучно Лука прошептал:
Теперь это не так.
Если это правда, то я помогу, если нет я помогу тебе добраться до более или менее безопасного места, а ее заберу с собой.
Это моя рабыня. И она пойдет со мной, с нажимом прошипел Лука.
В этом и дело: я хочу использовать сегодняшнюю ночь, чтобы дать ей больше, чем любовь.
Что может быть больше любви?
Свобода.
Когда рана была затянута куском рубашки Хакима, Пилар пошевелилась и с тихим стоном потянулась. Приоткрыв глаза и медленно просыпаясь, оглянулась вокруг, непонимающе уставилась на Хакима. Наконец очнулась и бросилась к другу на грудь.
Всё правда, всё, как ты сказал, беда беда
Хаким, успокаивая ее легким похлопыванием по плечу, словно маленькое дитя, повторял:
Тише, тише, всё наладится.
Ты нашел нас. Как? Я не понимаю. Что нам делать?
Мы отведем Луку в безопасное место.
А я? Пилар начала беспокоиться.
А ты пойдешь со мной, хорошо?
Внезапно Пилар почувствовала сильную боль в груди, будто крепкий кулак сжал ее маленькое сердечко и сейчас раздавит. Она пыталась сделать вдох, но лишь смотрела полными ужаса и боли глазами на мужчин.
Кажется, я не могу, выдавила она из себя.
Как это?
Не знаю.
Ей стало немного легче, и с вернувшейся способностью дышать Пилар произнесла:
Я чувствую, что должна пойти с ним. Иначе мое сердце остановится.
Что за глупости? Ты можешь получить свободу.
В повисшей неловкой тишине было слышно, как стучат два сердца в унисон, а третье пропустило удар.
Прости Хаким. Я и правда не могу.
Позже с этим разберемся, чертовщина какая-то. Уходим, мрачно скомандовал Хаким.
Пилар вскрикнула. Ее руку пронзила обжигающая боль, как от вонзающегося раскаленного железного прута. Она раскрыла ладонь и с удивлением уставилась на маленький амулет на кожаном ремешке. В пылу боя она даже не заметила, как сорвала его с шеи финикийца, всё это время сжимая в руке.
А вот это уже интересно, сказал Хаким.
Ты знаешь, что это? ошарашено спросила Пилар.
Выкинь и никогда не связывайся с такими вещицами.
Я, кажется, слышала о таком. Это амулет, защитный.
Так вот почему тот воин застыл как вкопанный, когда ты его сорвала, Лука с интересом рассматривал амулет.
Крошечная керамическая голова бородатого мужчины с выпученными, как у рыбы, глазами. Пронизывающий, пугающий взгляд никак не вязался с тем, что лицо на амулете улыбалось широкой улыбкой.
Миленький. Ничего не скажешь, попыталась пошутить Пилар.
Выкинь его, пока его магия спит. Плохо будет! угрожающе потребовал Хаким.
Выкину, лукаво ответила девушка К морю выберемся, и выкину. Прямо в море брошу, сам увидишь.
Хаким лишь устало закатил глаза.
Они двинулись на север, в сторону темных гор. Через некоторое время Хаким, в свойственной ему манере разговора с самим собой, произнес:
И когда только успели Мы не виделись пару часов. Как так-то? Прямо магия в глазах! Погляди на нее: рабство готова терпеть, любит она. Амулет ведьмин пригрела. С ума сойти! Глупые дети, мне оно надо?
Лука прыснул. Ему показалось смешным в сложившейся ситуации слушать ворчание.
Смешно ему, продолжил Хаким. А девица пропадет ни за что ни про что.
Послушайте, Хаким. Лука остановился, развернувшись лицом к спутникам. Она единственная, кто помнит матушку и сестер, кто был со мной в нашем доме с самого детства, с кем я могу разделить свою утрату. Я позабочусь о ней.
Допустим, но она твердит о любви И уже давно. С этим что будешь делать?
Лука сделал шаг к Пилар и, робко взяв за подбородок, посмотрел в ее глаза.
Понимаете, Хаким, чтобы прозвучал хлопок, нужны обе ладони.
Хлопок? Я не слышал никакого хлопка.
Пилар, отведя руку Луки, медленно повернула голову и, глядя Хакиму в глаза, твердо сказала:
Я слышала.
Плохо будет, сделал вывод Хаким и кивком головы предложил продолжить путь. Впрочем, долго идти не получилось.
7
На подходе к морю южнее Лусентума, у подножья Сьерра-Гроссы, стало ясно, что берег полностью занят лагерем финикийцев, и не то чтобы не пройти птице не пролететь. Тогда у Хакима родился авантюрный план. Он предложил пробраться к нему домой, в деревню, что расположилась еще дальше на юг, у подножия Бенакана. Если получится, то можно перевести дух, взять запас воды и еды и подумать, куда двигаться дальше.
Окончательно истоптав сандалии и сбив ноги в кровь, они полуползком добрались до восточного склона Бенакана к вечеру следующего дня. Деревня встретила настораживающей тишиной и запахом гари.
Медленно гуськом шли, прижимаясь к стенам домов. В тот момент, когда взгляд Пилар наткнулся на насаженную на торчащий из земли кол распухшую голову молодой женщины со спутанными волосами, прилипшими к раздутому, источавшему зловоние, лицу, девушка почувствовала, что Лука прикрыл ей рот рукой, произнеся одними губами:
Тише.
Согласно кивнув, она закрыла глаза.
Далее вдоль улицы там и тут виднелись растерзанные тела жителей. Хаким молча продолжал идти, стараясь не смотреть в знакомые лица, глаза которых уже стали трапезой стервятников. Он долго наблюдал за черными проемами окон своего дома, затем жестом пригласил войти.
Внутри спертый воздух пах гарью и скисшим молоком. Внезапно Хаким припал к полу. Тихий звук насторожил его. Выставив впереди себя мечи, они с Лукой многозначительно переглянулись и, сделав выпад, приставили оружие к горлу непрошенных гостей. Однако и сами почувствовали у шеи холод стали. Глаза постепенно привыкли к темноте.