За два дня местные оперативники разыскали и задержали всех подельников Енькова. И все они дружно заговорили в кабинете следователя, сообразив, какое наказание получат за убийство с особой жестокостью сотрудника следственных органов организованной группой, по предварительному сговору. Они рассказали, что заказчиком нападения был незнакомый мужчина, под его плащом принимавший заказ Мироненко Геннадий случайно увидел краешек форменного кителя, он точно не мог сказать, какого. Заплатил заказчик хорошо, добавив подробности о том, что Вершинина еще девица и домой возвращается всегда поздно, порой из-за лекций в университете, иногда задерживаясь на работе.
В материалах криминалистов имелись также окурки сигарет марки «Парламент», обнаруженные в радиусе тридцати метров от места преступления. Окурков было девять, они были сухие, в хорошем состоянии, хотя за сутки до убийства прошел небольшой дождь. Количество окурков давало основание предположить, что курильщик волновался, стоял, переминаясь с ноги на ногу на одном месте долго, возможно, наблюдая за кем-то или за чем-то.
Кроме того, на этом месте обнаружились многочисленные следы ботинок, правда, они наслаивались, перекрывая друг друга, но несколько четких фрагментов выделить удалось.
Мироненко были предъявлены фотографии сотрудников прокуратуры, Следственного комитета и отделений полиции города, подходящих под его описание. Из большого количества лиц он уверенно указал на Илью Порошкина, сотрудника Следственного комитета. Правда, добавил, что у заказчика были усики и щеки покруглее, но это точно он.
ДНК задержанного Порошкина была идентична обнаруженной в слюне на сигаретах, подошва на одной из пар его ботинок, изъятых при обыске, один в один сошлась с фрагментами оттисков, сделанных рядом с местом убийства.
Порошкин молчал двое суток, но очная ставка с Мироненко и предъявленные акты экспертиз заставили его заговорить. Он рассказал, как груба была с ним Екатерина Вершинина, когда он проявил интерес к делу, которое она вела и за изменение материалов в котором ему была обещана некоторыми людьми плата в двести тысяч евро. Настаивал, что он не просил исполнителей убивать ее, лишь попугать, а слова о ее девственностиэтот так, как стимул для испуга. Просто однажды в разговоре с одним из своих знакомых, Василием Ивлевым, он упомянул о новой сотруднице комитета, Екатерине Вершининой. Ивлев как-то нехорошо усмехнулся и назвал ее небрежно «эта вечная девственница».
Порошкин настаивал, что его вины в убийстве нет, это было просто роковое стечение обстоятельств. Ему нужно было, чтобы дело Кургиняна передали кому-либо другому, с кем он смог бы договориться о том, в чем отказала ему Вершинина. Поэтому его устроило бы, если нападение на нее просто уложило принципиальную сотрудницу на больничную койку, желательно на долгое время. За нож схватился Мироненко, нервы которого не выдержали криков потерпевших от Вершининой подельников.
Геннадий Мироненко был ранее судим за нападение с ножом на супружескую пару. Ему нужны были деньги, а родители отказали. Супругам повезло, мимо проезжала машина патрульно-постовой службы. Молодая женщина не пострадала, а вот защищавшему ее мужу пришлось лечиться долго, перенеся несколько операций. Богатые и влиятельные родители много хлопотали за сыночка. На суде Мироненко получил срок ниже меньшего, вышел на свободу условно- досрочно за хорошее поведение, отсидев менее половины. И уже через две недели принял заказ Порошкина.
Екатерина напрасно считала, что ее убийцы уйдут от ответа. Ее коллегиследователь, криминалисты, оперативники, сделали все, чтобы они получили положенное по закону наказание.
Ей же, в этом мире, понравилось бродить по ближайшим к дому лесам. Теперь, за несколько месяцев хорошо изучив их, она частенько уходила в них одна, собирая нужные травы и все дары, которые щедрая природа могла ей дать. В один из таких дней, уже возвращаясь в дом, она услышала в кустах стоны. Бросилась в ту сторону, откуда они доносились и увидела молодую женщину с большим животом, которая лежала, скорчившись, под кустом. Женщина явно собралась рожать. Екатерина с трудом подняла ее на ноги, упрашивая пройти немного по пути к дому.
Они не дошли совсем немного. На берегу озера, когда Катя уже видела дом и профессора Бернса, сидящего под навесом, стало ясно, что женщина уже не могла идти дальше. Катя уложила ее на траву и принялась звать Ланселота. К счастью, он услышал ее сразу же и прибежал быстро. Потом отослал ее в дом за сумкой с некоторыми лекарскими инструментами и зельями, которую она принесла как можно быстрее вместе с чистыми полотенцами, простыней и бутылкой крепкого алкоголя из запасов Бернса.
Роды они принимали вдвоем. В своей прежней жизни Екатерине пришлось однажды, выезжая на место происшествия, помогать молоденькой медсестре принимать экстренные роды. Тогда все прошло хорошо, ей показалось, что медсестра была напугана гораздо больше чем она, имевшая минимальную медицинскую информацию. Сейчас она держала роженицу за руки, успокаивала ее и заставляла тужиться. Когда Ланселот принял младенца, она вытерла его, перерезала пуповину ножом, обработанным алкоголем, перевязала ее, завернула мальчика в простынку и подала матери.
Ваш сын, такой красавчик родился. Как вы его назовете?
Женщина хотела что-то сказать, но смогла только слабо улыбнуться и тут же потеряла сознание. Напрасно Ланселот вливал в нее свою силу, поил укрепляющими зельями. Незнакомка была слишком слаба и измучена, через три часа она умерла.
Ланселот и Катя похоронили ее в лесу, рядом с озером. Оплакивать смерть молодой матери было некогда, малыш просил есть и профессор Бернс отправился в город, откуда принес аптечный рожок и козье молоко.
Ребенок оказался крепеньким, у него был хороший аппетит и крепкий сон. Катя назвала его Андреем, ей нравилось это мужское имя, в нем чудилась сила и твердость. К тому же на ее жизненном пути ни разу ей не попадались подлые личности с именем Андрей. Все больше Игори, Ильи да Василии.
На третий день Бернс унес малыша в город, ничего ей не объяснив, а когда принес обратно, на тыльной стороне маленьких ладошек появились рисунки.
Это знак моего рода. сказал он Екатерине. Я носил ребенка в храм. Перед Богом Велесом я назвал этого мальчика своим сыном и он приняли его под покровительство моего рода. Теперь никто не назовет его безродным бастардом.
Глава 4
Маленький Андрей подрастал и становился все красивее. И Екатерина и Ланселот радовались, когда он научился держать головку, затем стал переворачиваться с животика на спинку, ползать, самостоятельно сидеть. Забота о ребенке объединила их, сделала ближе. Кате нравилось смотреть, как профессор Бернс носит мальчика на руках, разговаривает с ним, трясет перед ним раскрашенную в яркие цвета погремушку, купленную им на городском рынке. Незаметно от нее к нему протянулись нити совсем не дружеской симпатии, он показался ей надежным мужчиной, которому можно полностью доверять и которого можно полюбить.
Однажды ночью, когда малыш уже крепко спал, а Ланселот чуть притушил магическую свечу, дверь отворилась и в комнату к нему вошла Екатерина, одетая в одну лишь ночную сорочку. Она подошла к стоявшему мужчине, провела пальцами по его щеке, прижалась к нему всем телом, потом отстранилась и сняла сорочку, опустив ее на пол рядом с собой. Ошеломленный Бернс молча стоял рядом с ней долгие несколько минут, затем наклонился, поднял сорочку и вложил ее в руки девушки.
Идите спать. Утром Андрей разбудит нас рано.
Катя вышла из комнаты на непослушных ногах, держа скомканную сорочку в руках. Ланселот разглядел красивую линию спины, чудесные округлости ниже и длинные, стройный ноги. Вскоре он вышел из дома и долго плавал в озере, пересекая его от берега к берегу до полного изнеможения. Лишь тогда возбуждение оставило его.
Утром он зашел в столовую, когда девушка раскладывала по тарелкам кашу, рядом с ней на маленьком стульчике для кормления сидел ребенок.
Я хочу сказать по поводу вчерашнего начал было он разговор.
Нет! подняла ладонь Катя. Мы не будем говорить об этом. Такое больше не повторится никогда, обещаю вам. Постарайтесь об этом забыть.
Они молча позавтракали, девушка накормила малыша, а далее день прошел по их обычному распорядку, как и все следующие дни. Екатерина делала все ту же работу, он по-прежнему тренировал ее, пока ребенок спал или играл в манеже на свежем воздухе. Единственное, что изменилось, так это сама девушка. Она замкнулась в себе, стала совсем редко разговаривать, лишь по необходимости отвечая на вопросы или скупо поддерживая разговор, начатый Бернсом. Не стало искры, что была в ее глазах и погасил ее он, Ланселот Бернс. Лишь изредка, при общении с ребенком, она улыбалась. Так прошло еще пять месяцев и однажды Ланселот, придя из города, принес два кольца. Одно из них, побольше, он надел себе на палец, другое протянул Кате.
Нам нужно вернуться в Академию. Здесь неплохое место и мягкий климат, но ребенка нужно растить в обществе, иначе он будет хуже развиваться. Мы будем для всех мужем и женой, Андрей нашим сыном.
Ланселот думал, что наденет кольцо на руку девушке, но Катя молча взяла его и сама надела себе на палец. Через два дня они были в Варяжске. Поселились вначале в гостином дворе, Бернс проводил Екатерину в модную лавку, где для нее подогнали по фигуре несколько платьев, предложили белье и обувь. Он оплатил все покупки, которые в тот же день им доставили в номер. Были также куплены вещи для ребенка, не забыл Ланселот и о себе. На следующий день они пришли в Академию, где Бернса с большим удовольствием приняли на прежние должности.
Он тут же договорился, что у Екатерины примут экзамены за все пять курсов универсальной магической подготовки, а также проведут проверку ее знаний на соискание должности его ассистента. Экзамены Катя сдала и проверку прошла безукоризненно. Бернс мог гордиться своей ученицей.
В обязанности Кати входила подготовка аудиторий к занятиям, проверка наличия учебного материала, контроль за работой студентов. В первый же день она провела ревизию в классах зельеварения и артефакторики и выявила большое расхождение с данными отчетов предыдущего преподавателя. На кафедре артефакторики была огромнейшая недостача комплектующих узлов, драгоценных и полудрагоценных камней, золотых и серебряных нитей. У зельеваров не хватало пробирок, колб, многих дорогостоящих ингредиентов.
Когда она с двумя экземплярами составленных по результатам ревизии актов пришла к профессору Бернсу и положила их вместе с отчетом ему на стол, тот, ознакомившись с содержанием, изменился в лице:
Спасибо за хорошую работу. Зачем вы сделали мне два экземпляра?
В одном ректор Академии распишется в получении, поставит дату получения. Это будет ваш экземпляр, вы его будете хранить у себя. Второй оставите ему.
Бернс покачал головой. В делопроизводстве он был не силен, но сделал все, как советовала ему Екатерина. Он пробыл у ректора более часа, вернулся взъерошенный и раздраженный, но Катя так и не узнала, какие договоренности были достигнуты по результатам вскрывшихся нарушений.
Ланселот нанял служанку для уборки и стирки, для маленького Андрея он принял няню. Катя теперь готовила только для малыша, они с Бернсом ели в Академической столовой. Она еще больше похудела, но ходила с прямой спиной, не опуская глаз. С коллегами-ассистентами почти не общалась, обходясь минимумом слов при встрече. Ее бывшие однокурсники закончили Академию и разъехались, встреч с кем-то из них она не опасалась. Дома Катя все больше возилась с ребенком, читала ему книжки и рассказывала незнакомые Бернсу сказки.
Он так и не спросил, откуда у нее столько знаний и умений, не подходящих для ее возраста и положения. Раньше не было момента для разговора, теперь все их общение свелось исключительно к работе.
В Варяжской Академии за все годы ее существования собралась богатая библиотека. Труды известных магов, философов, ученых из разных областей наук стояли на на полках высоких шкафов. Катя пристрастилась к чтению, желая понять, куда она попала после своей смерти, что ждет ее дальше в новом мире? Она неплохо знала историю своего мира и никак не могла сопоставить развитие этого мира со своим родным.
По многим признакам, обустройство жизни в Империи имело схожесть с 1617 веком знакомой ей истории, некоторые детали подходили больше к 1819 веку. Одежда, техническое развитие, общественное устройство, казалось, говорили об этом. Но, судя по поведению ее бывших однокурсников, моральные нормы здесь не были настолько жесткими, как следовало ожидать, а самое главное, наличие магии меняло отношение ко многим вещам. Интересны были молодой графине Шумской и некоторые правовые вопросы, ибо ей предстояло в скором времени принять наследство рода Шумских.
К ее великому изумлению в этом мире не было Соборного уложения, который существовал в ее родной, хорошо знакомой России с 1649 года и работа по его пересмотру началась лишь в 1832 году. Здесь же действовал Имперский Судебник, утвержденный сыном Бориса Годунова Федором, за подписями Советников и князей Империи. В этом Судебнике Екатерина нашла все законы, от уголовного до административного. В них также, как в уложении, приоритетными утверждались права родителей, а не детей, но не было варварских наказаний вроде закапывания женщин, убивших своих мужей, в землю по горло. Катя с интересом специалиста изучила положения о воинских преступлениях, о преступлениях против правящей семьи и другие и нашла здешнее законодательство довольно прогрессивным и с большим уклоном к простой и понятной человеческой справедливости.
Крестьяне в Империи были свободны и арендовали землю у ее владельцев, а при наличии денег, могли выкупить ее. Катя не знала, как на самом деле жилось тем, кто кормил Империю, но в книгах нашла упоминания о двух крестьянских восстаниях. Изучая подробности того, как действовали восставшие, пришла к выводу, что не против Годуновых и князей собирались они воевать, а большей частью своей грабили купеческие обозы, захватывали небольшие города, где вешали градоначальников вместе с женами и малыми детьми и мародерствовали, пока было что брать. Потом снимались с места и шли дальше. Из всего, что она узнала, Катя сделала вывод, что идейных борцов с Годуновским режимом в Империи не было, а посему ей было не жаль, когда бунтовщиков вылавливали и рубили им головы на площади в стольном граде.
Из всего, что она узнала из прочитанных книг, Катя сделала вывод, что этот мир отстает в развитии от ее родного лет на триста и что история этого мира пошла по другому пути в тот день и час, когда в руки к Борису Годунову попали свитки и книги с тайной чародейства. В ее истории умный правитель Годунов был вынужден постоянно считаться с Земским собором, боярами и боярской Думой и рано умер от болезни. В этом же мире он смог излечиться и проводить ту политику, которую считал разумной, не считаясь ни с кем. В его руках была магия. Его единственной целью было укрепление Державы и он делал все ради этого.