Такк фирир. Промолвила она, приклонила колено и склонила голову, положив руку на сердце, перед храмом и его богиней. Она благодарила богиню за то, что та написала ей на судьбе снова оказаться здесь.
К ступеням, которые вели в храм, она смогла подойти лишь, когда лучи солнца уже пробились за горизонт и осветили утренний небосвод. Пройдя по ним со своей ношей, она предстала перед вратами. Взгляды воительниц на гермах пронзали ее, и она не решалась смотреть на них.
Комду сэль! Воскликнула она, приветствуя воительниц.
И в это же мгновение ощутила, что теперь ее не гнетет потусторонний взор. Она подняла голову и увидела, что взгляды стражей устремлены вдаль. Не раздумывая, она навалилась на врата, и они поддались, пропуская ее внутрь храма.
Она прошла по узкой галерее, покрытой руническими заклинаниями, в не широкую, но невообразимо длинную залу, конца которой не было видно, с ледяными, холодно-серого цвета, голыми скалистыми стенами. Здесь не было красоты фасада или письменностей, а также окон или расщелин которые пропускали бы свет. Ни глазам было дано смотреть, а сознанию, которому было дозволено видеть и провести ее. Она знала, что ей нужно идти вперед, не ждать, не оглядываться, а только идти, и идти. И она шла. Шорох носилки с телом отца, и звук ее шагов отражались от стен и разносились эхом по всему храму.
И вдруг она увидела конец своего пути! Ее встречало огромных размеров изваяние богини Хель. Ее лик ужасал и восхищал одновременно. Пронзительный взор каменных глаз богини встречал идущего к ней. Брови ее были хмурыми, губы изогнуты недовольством, а подбородок горделиво вздернут. От вида изваяния становилось не по себе. Глядя на ее громадную статую, не оставалось сомнений, что онане более чем шутка богини. Вы ужасаетесь, дрожите и съеживаетесь от вида камня, а теперь задумайтесь о том, каков истинный лиг божества!
У ног Хель находился алтарь, и она, без лишних промедлений, уложила на него тело своего отца. Мышцы его уже давно одеревенели, и ей пришлось повозиться, что бы поправить его конечности. Пятно на щеке, где она срезала кусочек плоти, стало почти черным. Следом она развязала мешок с прахом тридцати, пожертвовавших собой, женщин, и ровным кругом рассыпала его вокруг ног богини. В ее руках снова оказался сосуд с жидкостью, и она разлила ее на прах. На этот раз с жидкостью ничего не случилось.
Вскинув голову, девушка посмотрела на суровое лицо Хель и достала из кармашка горсть земли. Она раскрошила пальцами землю прямо на прах, и снова всмотрелась в лицо богини.
Фарит хейтир, мамма. Сказала она статуе богини последние прощальные слова.
Она пообещала себе, что, уходя, не обернется. Шаг, другой, третий, но она не выдержалаобернулась. Лицо богини теперь не казалось столь суровым. Жесткие черты лица будто тронула тень благодарности и сожаления. Это стало последней каплей для нее. Она исполнила то, в чем поклялась, и теперь могла позволить себе оплакать свое горе. Разрыдавшись, она бросилась прочь из храма.
Она долго заливалась слезами, прислонившись к стволу дерева спиной, и спрятав лицо в руки, когда услышала гулкий и громкий звук. От неожиданности слезы сами по себе прекратились, и она насторожилась. Казалось, стон доносился из недр скалы. Солнце, царствующее на небосводе за чередой древесных макушек, играло лучами на скалистых отвесах и убранствах храма. Ей померещилось, что каменные изваяния воительниц движутся. Она выпрямилась, сделала шаг и тут же ощутила стопами дрожь земли. Стоны становились все громче и гуще! И вдруг она увидела то, что не забудет до дня своей смерти, спустя целую жизньскала стала поглощать храм, укрывать его массивы, словно мать укрывает свое дитя теплой шкурой в холодную ночь. Она с рыданиями бросилась к вратам:
Мамма, ком лю! Умоляла она вернуться мать!
Но воительница левой гремы опустила свой кинжал точно на, тянущуюся к вратам, руку девушки. Она издала истошный вопль. Ее кисть упала и ударилась о закрытые врата, а каменное лицо гремы сложило губы, словно сейчас свиснет. Кричащую от ужаса и боли, с наполненными страхом глазами, девушку снесло и выбросило в лес. В полете она повредила голову несколькими ударами о стволы деревьев. Она шумно рухнула наземь. Сил подняться ей не хватило, она так и осталась лежать и наблюдать замыленным взглядом, как боги заметают следы. Из пульсирующих вен обрубленной руки проливались ручейки крови.
1.Незнакомцы
Наше время, сентябрь, 2010 год
«Добро пожаловать в Ивовый городок» гласила надпись на дощатом стенде. Карина попросила водителя автобуса выпустить ее именно здесь, потому что хотела пройтись пешком до города, а от этого места, до первых домов, идти было минут двадцать. Ей хотелось растянуть на подольше момент возвращения домой, прогуляться с этим уютным ощущением внутри себяя дома.
На самом деле городок назывался Эгиль, но на столб с синей табличкой, стоящий чуть раньше выделяющегося приветственного стенда, уже давно никто не обращает внимания. Даже местные вспоминают название городка, только по строчке в паспорте, а редкие туристы приезжают посмотреть на единственный в своем роде ивовый лес, который не может находиться в каком-то там Эгиле.
Дорога была слякотной, но Карина шагала, не жалея ботинок, прямо по грязевым лужам. Сентябрьское солнце грело ей спину через пальто, лес радовал глаза буйством желто-зеленых тонов. Она вскинула голову к небу, теплый ветерок раздул волосы цвета льна, пушистые облачка отразились в серо-зеленых глазах, а веснушки по-особому засветились в дневном свете осени. Птицы мельтешили в небе, то вылетали из леса, то возвращались обратно. Зверьки в лесу шелестели листвой. Это был потрясающий сентябрьский день, слишком прекрасный для истории, которой он послужит началом.
Вдалеке, сквозь ряды стволов деревьев, показался первый домик. Старая хижина лесника, которую преобразовали в административный центр туризма и, одновременно, точку сбора в сезон охоты. Здесь начиналась асфальтированная дорога, а к домику была проложена тропа из лакированных досок. У входа в домик стоял стенд с различными предложениями для туристов, а на стенах развивались бело-сине-красный флаг, герб Мурманской области и Кольского полуострова.
Привет! Прокричала Карина, когда вошла в административный центр туризма, и не обнаружила никого на ресепшене.
Оу! Иду! Донесся глухой ответ.
Из-за узкой дверцы кладовой выглянуло зарумяненное, пухлощекое женское лицо. Глаза голубого цвета на лице женщины раскрылись по пять копеек, она зашлась радостным хохотом.
Да ты же моя хорошая! Каринка! Женщина выбежала к ней с распростертыми объятиями. Приехала! Радостно смеялась она.
Теть Галь, раздавите! Прохрипела сдавленная диафрагма Карины.
Женщина, хоть и не маленького роста, но на полголовы ниже Карины, взяла ее лицо в руки, потянула к себе и начала расцеловывать щеки.
Пойдем за мной! Потянула она, зацелованную донельзя, Карину за руки. Есть новости. Тот самый заговорщический тон, так хорошо знакомый девушке с детства.
Галина Федотовна усадила ее за стол, покрытый белой, с красным орнаментом, скатертью, и наказала ждать, а сама побежала понятно кудаискать, чем накрыть. Уже через пару минут на столе стояла бутылка с темной ягодной настойкой, ломти хлеба, залитые вареньем, и две стопки. Сама женщина тяжело уселась на стул и, недолго думая, разлила по стопкам.
Ну, красавица! Женщина подняла стопку. С возвращением! Они выпили. Настойка оказалась сладкой и густоватой, но жгучей. Ух! Ну, рассказывай, девочка. Предложила Галина Федотовна. Не поменялись планы?
Нет, теть Галь, не поменялись. Раскопки в Перьми только закалили меня. Думаю, в ближайшие время начать приглашать археологов к нам, пока подготовлю план, отмечу локации. Главное все согласовать с городской администрацией, сами понимаете, Галина Федотовна. Коротко ответила Карина, а затем добавила: Думаю, археологические раскопки, и изучение нашего края подогреют интерес туристов. Женщина одобрительно закивала головой.
Это хорошо. Но только вот, что, девочка, Почему-то женщина начала говорить чуть ли не шепотом. Пару недель назад сюда заявились двое мужчин, как я поняла, отец и сын. Расспрашивали о нашем городке, об истории создания, ивовом лесе, а самое главное, о тебе. Карина, удивившись, вздернула брови. Я им надавала буклетов, сказала, что тебя нет в городе, и отправила отсюда. Через несколько дней я увидела их на веранде туристического домика на озерах. Спросила у Михаилахозяина базы, сама знаешь его, и он ответил, что они арендовали этот домик на месяц.