Точно-точно! закивала Надин, с грустью поглядывая на пустую обертку гамбургера.
Надежда всегда есть, Лави,сказала Вера.
Надин с благодарностью кивнула ей.
К тому же теперь ты можешь продолжить свои поиски, но уже в мире людей,продолжила Вера.
И знаешь, что? сказала Надин. Ты только скажи, чем мы можем помочь.
Вера улыбнулась и кивнула.
В глазах Лави защипало от набежавших слез. Она заморгала, но слезы уже потекли по щекам. Все слова застряли комом в горле. Она положила голову на плечо Веры. Надин подвинулась поближе к Лави и обняла ее.
Глава 9. Медальон
Лавур стало хуже: сжало грудную клетку, дыхание было тяжелым. Уставшая после первого дня в мире людей Лави тут же помчалась за целителем. Мрачный старичок в темной мантии дал нужные зелья и прописал домашний режим. «По крайней мере, это не смертельно»,сказал он.
Лави ухаживала за бабушкой, дала ей снадобье, напоила целебным отваром и лежала с ней на одной кровати, пока та не уснула.
Что-то идет, Лави. Что-то страшное,в бреду причитала бабушка.
Лави гладила ее по голове и пыталась успокоить, но та выкрикивала одни и те же слова.
Нильфийка взяла со стола целебную успокаивающую мазь, которую целитель наказал втереть в тело, если Лавур не станет лучше. Лави отвинтила крышечку от пухлого пузыречка и зачерпнула восковую жидкость, которая наполнила комнату запахом сосновых шишек.
Лавур умолкла, черточки ее лица разгладились. Грудь мерно поднималась и опускалась.
Лави перешла в свою комнату и уставилась в потолок. Так страннов мире людей она мечтала завалиться на кровать поскорее, а теперь не может уснуть. Она пролежала так несколько часов, а потом неожиданно уснула.
Острая боль в груди мгновенно ее разбудила. Она покосилась туда и ахнула. Боль причинял мамин медальон. Он нагрелся, вспыхивал красным и пылал жаром, словно желал проделать дыру в груди.
Лави моргнула, взяла раскаленный медальон в руку и крепко сжала. Руку обожгло, но девушка продолжала удерживать его в руке, словно так и должно было быть.
В Ангардории взвыла сирена. Лави дернулась, обернулась к прозрачной стене и разжала кулак. Медальон погас. Лави удивленно покосилась на него. Ну и что это было?
Она поспешно взлетела в воздух и полетела в комнату бабушки. Та по-прежнему спала.
Лави только отважилась ее разбудить, как сирена утихла. Нильфийка вернулась в свою комнату. Она подошла к прозрачной стене, чтобы понять, что происходит за стенами дома, но Ангардорию накрыла ночная мгла.
***
Второй день в мире людей дался Лави легче. Активированный медальон придавал сил, и она чувствовала себя бодрее.
Сегодня на волшебном лоскуте, который проецировался с кулона, был предписан дом престарелых.
Это место что-то перевернуло в груди нильфийки. Как только она оказалась внутри, на нее вновь накатили воспоминания. Почему-то хотелось сбежать так же, как и в тот день, когда она впервые оказалась в больнице. Страшно! Но едва она оказалась в большой комнате с желтыми в белый цветочек обоями, с паркетным полом, с большим окном, занавешенным белоснежной занавескойот сердца отлегло. Обстановка казалась домашней и уютной. На большом круглом столе, за которым сидели мужчины в очках и играли в шахматы, стояла ваза, инкрустированная стразами, в ней стояли нежно-розовые пионы.
На продолговатом синем диване сидели три бабульки и что-то громко обсуждали, размахивая руками и хохоча в голос.
Еще одна пожилая женщина сидела в кресле-качалке и вязала спицами свитер. Она казалась сосредоточенной и даже высунула кончик языка, помогая себе продеть петлю.
Внимание Лави привлекла пожилая дама в панамке с пчелками. Она сидела лицом к окну и грустила. На морщинистом лице читалось отчаяние и безысходность, в глазах стояли слезы. Она словно кого-то ждала или скучала по этому человеку.
Лави тут же нахмурилась. В голову сразу прокрались мысли о Лавур. Она осталась дома с целителем, который обещал за ней присмотреть. Он уверял, что у бабушки ничего серьезного, но в таком возрасте уже стоит себя поберечь.
Переживания за Лавур взяли верх, и Лави, не раздумывая, приблизилась к старушке в смешной панамке. Позабыв о том, сколько сил она потеряла после прикосновения к Кристоферу, девушка коснулась руки старушки. Сначала ничего не происходило, старушка по-прежнему смотрела перед собой, нахмурившись. А потом она ахнула и прикрыла глаза. По щекам потекли слезы, уголки губ подскочили вверх, на лице застыло выражение блаженства, плечи распрямились.
Лави наградила пыльцой каждого, кто был в комнате, наслаждаясь их улыбками и радостными лицами, а потом отправилась к своим подругам.
За горизонтом садилось солнце. Три нильфийки сидели на черепичной крыше того же самого дома. Лави не слышала своих подруг, сжимала медальон в кулаке и думала о прошлой ночи.
Надин запихивала в рот картошку фри и запивала ее апельсиновым соком. На лице девушки отражался восторг и безудержное счастье. Вера откусила кусочек зефира, прожевала и спросила:
Слышали, что вчера произошло в Ангардории?
Надин закивала головой, прожевала картошку:
Ага, мама говорит, что одна из нильфиек не вернулась домой.
Лави нахмурилась и повернулась к Надин.
С чего ты это взяла?
Надин пожала плечами.
Ну, не знаю. Просто странно все это! Мама говорит, что такое уже когда-то было. Лави встретилась с глазами Надин и все поняла. Она имеет в виду тот самый случай, когда Лавьера пропала.
Ты ее имеешь в виду? Маму?
Надин кивнула и обеспокоенно посмотрела на Лави. Зря она снова заговорила на эту тему. Но ведь не специально!
Я не помню, чтобы в тот день была сирена,заговорила Лави. Ночью к нам домой заявилась Равни, вот и все.
Это так, но до того случая и не было никакой сирены, а потом Равни приказала стражам порядка их установить.
Надин закинула в рот три продолговатые картошки и втянула сок через трубочку. Вера молча слушала и думала о чем-то своем.
О, я вот о чем подумала,с набитым ртом произнесла Надин. Я тут стащила из книжного кое-что
Надин вытащила из-под платья тонкую книжонку в мягком переплете.
Вера удивленно посмотрела на Надин, ее брови поползли вверх. Читать пышечка не любила, это знали все в Ангардории. Она считала это скукой смертной!
Зачем? спросила Вера.
Ну как же? Мы обещали Лави помочь найти ее маму. Забыла, что ли?
Конечно, нет,ее подруга нахмурилась. Только совершенно не понимаю, как нам это поможет.
Я стащила детектив, между прочим. В нем ищут пропавшую девушку. Исчезла, и все! Никто ее не видел и не слышал о ней. Улавливаешь суть, а?
Лави посмотрела на книжку и взяла ее в руки. Книга в мягком переплете, страниц немного, а от мелкого шрифта быстро заболели глаза. И ни одной картинки, как в ее детских книжках.
Ты знаешь человеческий язык? удивленно спросила Вера.
Лави прикусила язык. Она тоже знала язык людей. Не все, конечно, только то, что могло ей пригодиться в человеческом мире и для поиска мамы. Но говорить об этом она не стала.
Конечно! Мама обучила меня ему. Ну, так, на всякий случай. Не забывайте, девочки, что я из семьи нильфиек Надежды. Мы заглядываем в будущее, просчитываем шаги наперед. Бабка Нэд говорит, что однажды люди и нильфийки будут жить вместе. Так почему бы не подстраховаться?
Лави посмотрела на Веру. Обе подавили улыбки.
То есть ты думаешь, что мы прочитаем эту книжку и найдем Лавьеру? продолжила Вера.
А что тут думать-то? Конечно, найдем,вполне серьезным тоном ответила Надин. Вот ты, Лави, что помнишь о том дне?
В каком смысле?
Ну, не заподозрила ли ты чего-нибудь? Может, Лавьера нервничала или хотела что-то тебе сказать?
Лави на миг растерялась, припоминая события того дня.
Она не хотела, чтобы Лавур брала меня с собой в мир людей. Они спорили о чем-то, ругались. Лавур еще сказала, что мама была сама не своя.
Вот видите! восторженно произнесла Надин. Я же говорю: книжкадрагоценность! Надин погладила мягкую обложку.
Ну, и дальше что, сыщик? спросила Вера.
А что-что? Не знаю пока. Дочитаю до конца и скажу.
Лави вздохнула.
Вера взяла книжку из рук Надин.