Скажи, что я не права! Скажи!
Тебя поглотила злость, бесцветный раздраженно тряхнул головой, отбрасывая за спину волну белоснежных волос. Даже в столь стесненных условиях и без рубиновых украшений он выглядел безупречно. Это опасный путь, сестра.
Рейна рассмеялась. И насмешливо повела рукой.
О, Свирепая Вьюга и муж ее Сумрак! О чем ты, брат? Посмотри, где мы! Мы разговариваем в грязной уборной, рядом с чужими испражнениями! Опасный путь? Да мы в полном дерьме, брат! Наследник Колючего Архипелага вынужден делить одну комнату с безродными чужаками! Ниже падать некуда!
Довольно, тихо сказал Киар. Спесь и злобаплохие друзья, Рейна. Я расстроен. По твоим делам судят обо мне. По моим делам будут судить Север. Ты недостойная дочь Вьюги.
От спокойных слов Рейна побледнела еще сильнее, став воплощением ледяной статуи. Снова сжала кулаки. И разжала беспомощно. Шагнула ближе, заглядывая в алые глаза Киара.
Недостойная дочь? И плохая сестра, ведь так? Плохая, потому что не могу молчать, видя, что теряю тебя! Киар! Мы ведь всегда были вместе! Мы были единым целым, и лишь по недосмотру Вьюги родились в разных телах. Вместе! С первого вздоха, с первого крика! Спина к спине. Ты помнишь? Две льдинки в одной ладони, два луча на одной снежинке, два белых волка в Ледяной Пустоши А сейчас? Я теряю тебя. Твои мысли стали иными, я не понимаю их Мы были отражениями друг друга! Я твое. А тымое. Я смотрелась в тебя, словно в лед на Скале Памяти. А сейчас осталась одна.
Рейна невольно коснулась зигзагообразного шрама на своей щеке. Сжала губы и отдернула руку.
Теперь я одна. И я больше не твое отражение, брат.
Киар несколько мгновений смотрел на ту, с которой разделил утробу матери и жизнь от рождения до этого дня. А потом открыл кран, пуская воду.
Дай мне осколок, который прячешь в сапоге, Рейна.
Девушка нахмурилась, не понимая. Вздрогнула.
Нет! Я не хочу! Не смей!
Ты не можешь мне приказывать, губы Киара изогнулись в легкой улыбке. Я твой лорд. И я старше.
На девять минут, прошептала бесцветная, доставая осколок стекла и протягивая брату. Снова вздрогнула, когда их пальцы соприкоснулись.
На вечность, спокойно сказал Киар.
Потом отвернулся к зеркалу и поднес осколок к лицу.
***
Мор топал сзади, царапая когтями каменный пол Вестхольда, шумно выдыхая в мой затылок и едва не бодая головой. Что говорило о чрезвычайной раздраженности хриава, потому что когда хотел, он шел совершенно бесшумно.
Не выдержав, я обернулась.
Ну не злись, виновато посмотрела в налитые яростью звериные глаза. Виноватой я себя не чувствовала, по крайней мере за сегодняшнюю выходку. Но Мору об этом знать не обязательно.
Зверь осуждающе рыкнул. Удивительно, но привыкнув к чудовищу, я стала видеть в нем человеческие черты. Узнавать их. Даже в шкуре Мор остался таким же бесхитростным и предсказуемым, каким был в нашем приютском прошлом. От него точно можно не ждать удара в спину или подлости, на любое оскорбление Мор сразу отвечал ударом кулака в нос, но обдурить его было проще простого. Это знали все девчонки приюта. Мор не выносил девчоночьих слез и готов был на все, чтобы их избежать. Я никогда не плакала, но в детстве успешно изображала готовность зарыдать, если того требовали обстоятельства.
Ржавчина и Мор составляли странный тандем, а их дружба удивляла многих. Первый даже в семь лет был мастером интриг и пакостей, а второй отличался преданностью и острым чувством справедливости. Благодаря рыжему провокатору друзья ежедневно влипали в неприятности, и Мор стоически выносил наказания, которые им щедро отвешивали наставники. Правда, потом бил Ржавчину в нос. Тот не обижался.
А теперь оба они чудовища.
Зверь тихо зарычал, облизнул клыки. И снова шумно втянул воздух. Его голодный взгляд прилип к моей треснувшей губе и рукам, измазанным кровью. Снова жадно облизнувшись, хриав придвинулся, низко зарычал.
По моей спине прошел холодок страха.
Мор, эй, ты что? Это все еще ты? Мор?
Зверь оскалился, тряхнул головой и, резко отпрянув, прижался к стене. Сейчас, мотая башкой и фыркая, он напоминал огромную собаку. Я торопливо стерла с губы кровь, глянула на руки, покрытые ссадинами. И снова на рогатое чудовище.
Ржавчина запретил пробовать мою кровь. Ты ведь помнишь об этом?
Зверь кивнул и отодвинулся еще дальше, в угол.
Запрет Ржавый король озвучил в тот день, когда был взят Двериндариум. И это понятно. Любое чудовище быстрее, страшнее и смертоноснее, чем человек. До прибытия на остров Великого Приора Ржавый король должен сохранять здесь власть и преобладание силы. Потому что бывших приютских крысят одолеет любой февр, даже без оружия. Конечно, Ржавчина этого не допустит.
Мор тяжело выдохнул, высунув язык. Поднялся. Похоже, человек в нем снова одержал победу.
Я показала ободранные ладони.
Мне надо в лекарское крыло, руки перевязать. Проводишь или мне можно сходить одной?
Мор фыркнул, и когда я двинулась к лестницам, потащился следом. Ну кто бы сомневался! А я порадовалась, что нашла повод навестить врачевателей.
За прошедшие дни я исходила замок вдоль и поперек, без конца придумывая поводы «прогуляться». Я даже спускалась в подземелье, несмотря на недовольное ворчание Мора! Но того, кого я надеялась увидеть в коридорах Вестхольда, так и не встретила.
Нигде.
И это приводило меня в отчаяние.
Сейчас я шла, осматривая то, во что превратился Вестхольд. Совсем недавно сияющий чистотой замок сейчас стал грязным и мрачным. По нижнему этажу гуляли все ветры зимы, потому что половину стекол разбили. Красивые полы из наборного паркета удручали мусором, выбоинами и трещинами, мебель в общих залах моментально пришла в негодность, из старинных кресел торчала ватная набивка, о красное дерево узорчатых панелей кто-то поточил когти! Мне, выросшей в нищете, было невыносимо смотреть, во что превратились парчовые занавеси, дорогая мебель, изящные декоративные фонтанчики в коридорах и пейзажи, некогда украшавшие стены. Все это испортили клыками, когтями, шипами и крюками. Изодрали и разломали! И от этого тоже было больно. Впрочем, с болью я уже срослась.
Дивная лестница, ведущая из главного зала на второй этаж, зияла глубокими царапинами и была изгваздана комьями грязи. Звери не церемонились и не жалели Вестхольд. Эфримы влетали в разбитые окна и качались на хрустальных люстрах, пока те не падали с грохотом. Агроморфы катались на изысканных коврах, сбивая снег со шкуры. Хриавы точили рога и когти об антикварные шкафы, а бесхи и крофты драли диваны, вытаскивали обивку, а потом устраивались в углублениях, словно в мягких норах. Прислужники, раньше наводившие здесь порядок, теперь боялись даже приближаться к ступеням замка.
Всего за несколько дней изысканные интерьеры, так восхищавшие меня, превратились в свалку. Я сжала кулаки, вгоняя ногти в израненные ладони. Боль и сожаление сменились злостью. Да какого склирза!
Кипя от негодования, я ускорила шаг и вздохнула спокойнее лишь в лекарском крыле. Здесь хотя бы было чисто! Чудовища обходили это крыло десятой дорогой, а врачеватели быстро смекнули, что зверей отпугивает запах спиртовых настоек и едких мазей, чем и пользовались.
Вот и Мор за моей спиной издал жалобный рык, стоило ему почуять едкий «аромат» лекарств. Я же ощутила почти счастье, когда навстречу вышла миниатюрная леди Куартис.
Госпожа Левингстон? женщина приподняла изящно очерченные брови. Сегодня она вновь была безупречна и собрана, фиолетовое платье с белым воротничком и накрахмаленным лекарским передником подчеркивало тонкую фигуру и осанку леди. Вы меня напугали. Ох! Простите, я слегка забылась Госпожа Вивьен Джой.
Я откинула на спину свою растрёпанную косу и посмотрела леди в глаза. Забылась, как же! Вот уж не думаю, что знаменитая леди Куартис, эталон изысканности и учтивости, а также один из самых цепких умов империи, способна забыть мое новое имя! Скорее, это просто способ поставить выскочку на место.
Я выпрямила спину, пытаясь в своем грязном платье выглядеть хоть немного респектабельней и уверенней. Брови леди приподнялись чуть выше.
Я могу вам помочь, госпожа Джой?
Мои руки, я показала ладони. Им нужны бинты и немного заживляющей мази.