Чему, впрочем, тут удивляться…
Грешник заговорил негромко и вежливо:
— А, Джон Тейлор. Я знал, что увижу тебя сегодня, потому сидел здесь, читал любимую книгу… и ждал.
На столе перед ним лежала Библия короля Якова, старинное издание. Я с сомнением поднял брови.
— Ищем лазейки в законе, как сказал один мудрец, — улыбнулся Грешник.
Посетители вокруг нас собирали свои книги и записи и устремлялись к выходу. Не знаю, кого они больше испугались: Безумца, меня или нас троих вместе. Не берусь их винить. Впрочем, кое-кто держался стойко. Не столь удивительно, если подумать: занятия наукой на Тёмной Стороне требуют мужества.
Безумец тем временем решил погулять по проходам между стеллажами. По корешкам за его спиной бежала рябь, книги меняли цвет и форму. Интересно, а содержание меняется? Если подойти и открыть, что я там найду — бессмыслицу, бездонную мудрость или страшные тайны? В любом случае мне это ни к чему, решил я.
От опасных мыслей меня отвлекло юное создание, нагруженное огромной стопкой книг. Высокая девочка в английской школьной форме: светлые волосы, белая накрахмаленная блузка, чёрная мини-юбка, такие же чулочки, туфельки, соломенная шляпка на безупречной головке. Брызжущая весельем, ослепительно хорошенькая и длинноногая. Движения исполнены бессознательной грации, ротик подобен розовому бутону, а искрящиеся глаза — темнее бездонной пропасти… Я подобрал живот и расправил плечи, но досталась мне лишь мимолётная улыбка. Небесное видение порхнуло мимо и выгрузило на стол Грешника свою ношу. Тут я заметил, что уже некоторое время Безумца сопровождают звуки «Tubular Bells». [2]
— Разрешите представить вам, — сказал Грешник негромко, — мою подружку. Мой суккуб. Я влюбился в неё много лет назад. Предупреждаю: мне неизвестно, как она выглядит в ваших глазах. Каждый видит самый желанный для себя образ — то, чего втайне хочет более всего. Такова её природа.
Вот оно как… Джон Тейлор мог бы потерять доверие в глазах многих клиентов. Похоже, в нежном возрасте я был слишком впечатлителен и слишком увлекался фильмами про Сент-Триньянскую школу. Я искательно улыбнулся суккубу. Она слегка надула губки и уселась на стол, положив ногу на ногу. С большим трудом мне удалось отвести глаза. Это не слишком помогло: облако феромонов было густым, как дымовая завеса. Кстати, Грешник так и не сказал, что он видит… Безумец вернулся из путешествия по книгохранилищу, пристально посмотрел на девушку, покачал головой и молча удалился опять. Мне не хотелось его расспрашивать. Увидел, и ладно…
— Вот твои книги, Сидни. — Голос оказался звучным и чувственным. — Ещё чего-нибудь? Ты только не забудь попросить…
Она выгнула спину так, что её груди едва не разорвали накрахмаленную блузку. Во рту у меня пересохло, а сердце застряло в горле.
— В переводе с арамейского её имя звучит как Сладкая Отрава, — объяснил Грешник. — Ей посвящены несколько стихов в свитках Мёртвого моря, и ничего хорошего там не говорится. В войне с небесами моя любимая уничтожила больше ангелов, чем многие другие, а сколько она погубила мужчин в качестве суккуба — и сама не помнит. Следите за своими манерами и не поворачивайтесь спиной. Она демон, несмотря на мою любовь. Кстати: кроме неё, никто меня не называет Сидни.
Я уважительно поклонился суккубу:
— Ты надолго покинула ад. Как это случилось?
Сладкая Отрава ослепила меня улыбкой:
— Я никогда не думала, что смертный может полюбить меня, зная, кто я такая. Хотеть меня — другое дело, я создана для этого, я отнимаю у грешников бессмертную душу в обмен на краткий миг плотской утехи. Но чтобы любить, как Сидни, перед лицом вечного проклятия — такого не бывало во все века на моей памяти. И я вернулась к нему из преисподней.