Темная зала, большущая, чуть не во весь дом, с балконом по всему периметру и крылечком небольшим над входом, не знаю, как называется. Крикнул Лизу, да голос будто сел. Еще раз, посильнее едва не оглох. Ух и звук тут, даром мебели нет. Только паркет лаком блестит, как зеркало. Пыли нет, должна, а нет. И следов нет.
Дверей три: одна влево, другая вправо и третья у дальней стены, вот и выбирай. Хоть дом небольшой, мне кто-то из приятелей говорил, что надо всегда сперва влево идти, если нет, выйти на исходную, взять коридор правее и так далее, ну да у него даже телефон битком игрушками. Я тронул левую дверь, открыта. Длинный коридор, пустой, окна, и полосы рам на стенах. И дверь в конце. Быстро прошел, следом еще один. Такой же, окна, дверь, рамы, еще один, еще. И выскочил в залу. Даже головой помотал, вокруг дома обошел, а не понял. Странность какая-то.
Игрушек в окнах нет, вот странно. Будто в другой дом зашел. Потоптался, а затем прошел залу, дернул дверь. За ней махонькая комната и на окне мишки и куклы. У меня отлегло даже, вроде ничего не нашел, а хоть что-то знакомое. В мое детство говорили, черные люди, что тут живут, не то цыгане, не то ведуны какие, детей этими игрушками сманивают. Смешно, откуда у нас цыгане, городок тихий, сонный, приезжают иногда разные, да не больно задерживаются. Родители сюда никогда лазить не велели, а все одно игрались. Тетя Люся, продавщица, рассказывала, когда одна девочка пропала, все туда разом нагрянули. Хоть сами страшилками называли. Это еще до меня случилось. Конечно, ничего не нашли, хоть весь дом исходили.
Ковер на стене с мишками, которые Лиза так любит, как на конфетах. Два креслица и низенький столик на витых ножках, рядом с дверью. За ней что-то скрипнуло; Лиза?
Какой-то парень. Лет двадцати пяти, кажется, в куртке, как у меня, трепаных джинсах, бледный, не то торкнулся, не то с детства такой. Пустая комната, крохотная, посреди он стоит, в свете луны как призрак. И молчит. Я подумал, немой, или глухой, раз на звонок не ответил. Но спросил про сестру; парень кивнул.
Приходила девочка. Должно быть, у сестер, спросите их, и вяло так махнул в сторону другой двери. Странный, меня на «вы» назвал, да еще так на месте и стоит, пришлось обходить. Дверь тугая, еле открыл. Обернулся, спросить, чей это дом, его нет, будто вышел со света и растаял.
За следующей дверью стояли двое пацанов, чуть меня старше. Опять в полутьме, чего они света нигде не жгут, непонятно. Стоят в такой же махонькой комнате и тоже без мебели.
Будешь? я думал, он меня спрашивает, оказалось, приятеля. Тогда начинай. И принялись мячиками перебрасываться, ну точно дети, да так же неумело, все по сторонам полетели, ни один не поймали. Мячики странные, не подскакивают, раскатились по углам. Они рассмеялись, и одежду долой, один другому рубашку, другой первому брюки, разделись полностью. Нет, еще сильнее, я вздрогнул всем телом, один руку отнял, другой ногу, стали дальше перекидываться. Меня чуть не стошнило, выбежал поскорей. А только не в другую комнату, а в ту же, или в той же, следующей за ней, все одно было. И в последующей. Тут меня к месту как приварило. Ничего с собой сделать не мог, смотрел, как сердца, почки, печень, легкие летели навстречу, мышцы, сухожилия, ребра. Вырвало б, да ком в горле не давал. Черепа, мозги, вихрем просвистел таз, как бумеранг. Уж ничего не осталось, а все летело, бросалось, смеялось, пряталось по углам. И стихло.
Еще будешь? спросило из угла.
Как подорванный, бросился в другую комнату: тишина, темнота, кажется, ноги ступают во что-то липкое, нет, это кажется, слава богу. Еще одна. Или все та же? Никого отличия. Еще.
Да что происходит-то? Следующая освещена тусклым светом из-под двери. Наконец-то. Я распахнул, сощурившись.
Лиза?
Она играет, человечки метр с кепкой, узкоглазые, желтолицые как китайчата. Чушь какая-то. Всё чушь. А ты проходи скорее, видишь, как вошел, комнату сдавил. Все как ни приходят, комнату давят, ну проходи, больно же. Или обратно иди.
И верно, комнатка маленькая, а их много, я точно в пузыре шел, давил им воздух, прижимал к стенам, стены как резиновые, отступали, но с каждым шагом мой пузырь все больше, лица все бледнее, боль, всюду боль. На последних шагах они прям кричали.
Так уйдите.
Мы живем тут. Вы б все стороной ходили. В другую сторону открывай, я толкнул, вздох облегчения за спиной. Впереди темнота кромешная. Хотел окликнуть, споткнулся. Дверь хлопнула. А я упал, вроде падал в какой-то колодец, а когда оглянулся, маленький лучик света продолжал маячить за спиной.
Чего пришел? Заняты, нет не лучик, что-то странное, мелкое, вроде звездочек. Пригляделся, так и есть, звезды. Повсюду: внизу, вверху, по сторонам. Ни потолка, ни пола, я бултыхаюсь не пойми где, только голоса слышу. Заняты сказано тебе. Иди куда шел.
Пинок, я пролетел мимо звезд, галактик, скоплений, или как там еще, врезался в планету и тут же оказался за дверью. А дальше
Чего они все вереницей собраны, неужто обратно так же возвращаться. Хотя чего я, найти надо, где-то здесь, как-то тут, в этой каше из снов и глюков. Очень похоже на то, как я раз травку попробовал. Накрыли одеялом и я такие сны видел, до сих пор кошмарики.
В следующей комнате жила женщина, поджидавшая своего сына с битвы, там, за окном он должен сражаться с полчищами чудовищ. За окном он и был, стоял со щитом и в доспехах, поджидая а вокруг громоздились порубленные тяжелым мечом тела. Я открыл окно, как дверь, за ней сидел усталый ребенок, с трудом поднявшийся при моем появлении.
Еще будут гоблины? и глаза вдруг зажглись в предвкушении новой битвы. Я дальше пошел.
Дальше трое девиц спасали планету от вторжения, пришедшего из светящегося портала. Еще дальше, парень сотворил камень, вроде философского, научившего создавать шедевральные книги. А за камнем охотились другие, бездарные неумехи. Потом был светящийся лес, потом планета подле Сатурна, комнаты не кончались. Я перестал удивляться тому, что находится за новой дверью, порадовался даже, что на меня не обращают внимания, хотя потом стало грустно. Уже стал ждать, когда закончатся, эти комнаты, может, в коридорах проще будет найти тех сестер, что укрыли где-то в доме Лизу. И раз сказали, играет, значит, с сестренкой хоть в этом порядок. Пусть играет, осталось чуть.
Следующая комната когда кончатся оказалась гаражом с на диво навороченной тачкой, таких я даже на картинках не видел. Очень красивое спортивное авто, цвета «металлик», жутко дорогое и еще больше притягательное. Обошел, странно, никого нет и не гонят, открыл дверь, она вверх откидывалась. Закрыл. Когда Лиза пойдет учится, а я немного раздышусь, у меня тоже будет машина, дядя Леша обещал отдать свой старый «шевроле». Говорит, сам не ездок, а тебе будет чем ходить с козырей перед девчонками. Дядя Леша его прокачал, так что теперь выглядит только держись. Но пока ждет часа.
С детства машинками увлекался, конечно, когда Лиза в нулевой пошла, не до игрушек стало. Теперь не жалею, вырос, а когда она родилась, конечно, злой был жутко. Еще бы, все внимание теперь не мне. Год вообще не воспринимал, будто ее и не было. Вот когда ходить научилась, наверное, тогда. Зато у мамы с папой отлегло. Так и должно быть, разве ж я не старший брат. Тем более, она у нас золотая, ей особое внимание и нужно. Особенно после того, как папа ушел навсегда.
Вздохнул еще раз на машину и открыл дверь. Ну наконец-то коридор. Узкий, короткий и снова дверь в конце. Все время в одну сторону иду, никуда не сворачиваю, вроде дом кончиться должен давным-давно. Ну да не этим мне мозги загружать.
Я не понял, сперва открыл дверь, потом услышал голос или наоборот.
Что ж ты не остался? спросила молодая женщина лет даже не знаю, около тридцати или меньше. Верно, та сестра и есть. Одета странно, в какой-то шахматный наряд, и прическа башней. Снова маленькая комнатка, на этот раз чистая, белая, и она в ней одна, в большом кресле с золоченой окаемкой. Я вижу, тебе понравился мой подарок.
Я за сестрой пришел, ваш брат сказал, вы ее на время грозы приютили, не понял про подарок. Так та машина для меня? А где ж на такой ездить только. А бензин, эта крошка будет жрать литров по двадцать. Да и гараж нужен теплый и. нет, что несу, сперва Лиза.