Эдвин, я знаю, что ты не тот, за кого хочешь себя выдать! Признайся, ты ольвийский шпион, смеясь, говорила Елена. Твой акцент тебя выдает!
Тс-с-с, делая страшные глаза, в тон ей отвечал Эдвин. Нет, я не шпион. Я просто очень важная ольвийская шишка, сбежавшая из Ольвинии от назойливых слуг.
О, я знаю, кто ты! Ты будешь моим тайным принцем! Ты мой самый любимый принц, шептала она ему на ушко, просто ты временно превращен злой волшебницей в простого матроса.
А ты моя морская принцесса. Один плохой волшебник превратил тебя в сухопутную красавицу, но я знаю другого хорошего волшебника, который снова сделает тебя настоящей принцессой.
Фердинанд через своих агентов уже на следующий день узнал, чья это яхта и кто был тем матросом, с которым он дрался на шхуне. «Ну что ж, принц. Ты еще узнаешь, что такое месть Фердинанда. И ты, моя милая крошка, тоже узнаешь это. Клянусь всеми чертями!»
Однако реальные шаги к исполнению своей угрозы Фердинанду пришлось отложить до более подходящего момента. Принц был слишком важной фигурой, и до него было не так просто добраться даже Фердинанду. Елена же, наоборот, была слишком мелкой фигурой пешкой, которая даже не участвовала в той партии, что начали разыгрывать герцогиня с Фердинандом. Так что Фердинанду просто на какое-то время пришлось отложить в сторону свою ненависть к обоим. «Я не спешу. Мой час еще настанет».
Глава 7. Коварные планы герцогини
Грандиозная партия, которую разработала и разыгрыванию которой посвятила свою жизнь герцогиня Эльза, впервые возникла в ее головке в зачаточном варианте в тот момент, когда у ее старшей сестры Катрионы, в то время правящей герцогини Илирийской, родилась дочь. Власть в герцогстве передавалась по прямой линии, не по старшинству, и Эльза вдруг поняла, что этой самой власти, о которой она грезила с самого детства, ей теперь уже совершенно точно не видать.
Ей было лет тринадцать, когда в маленькой девочке вдруг родилась такая необузданная жажда власти, что она решила во что бы то ни стало добиться ее. Кто бы мог подумать, что в этом совершенно обычном на первый взгляд, ну, может быть, немного замкнутом ребенке исподволь растет такая всепоглощающая страсть! Взрослея, она только укрепляла себя в этой решимости, прилагая все свои силы к подготовке всего необходимого (и в первую очередь себя саму) для осуществления этой мечты. Она отлично училась, упорно занималась спортом, воспитывала в себе силу воли, жестокость и коварство. Могла ли девочка, девушка сознательно развить в себе эти качества? Но так ли уж важен ответ на этот вопрос. Важно лишь то, что они действительно стали ей присущи в девятнадцать лет, когда она сделала первый реальный шаг к осуществлению задуманного.
Катриона была сначала полностью поглощена своей любовью к королю Эдгару, потом к этому добавились их совместные планы объединения их владений, потом родилась дочь. Эльза была полностью предоставлена самой себе, и никто не интересовался тем, чем живет, о чем думает, о чем мечтает, к чему стремится эта девочка.
А ее целью была власть. Много власти. Она была так близка к ней, ведь ее старшая сестра была правящей герцогиней Илирийской. Но близок локоток, да не укусишь. Те почести, что оказывали младшей сестре герцогини, она воспринимала как насмешку над собой. Когда Катриона влюбилась в короля Эдгара, у Эльзы возникла надежда, что после свадьбы Катриона откажется от герцогства в пользу Эльзы и станет королевой Ольвинской. Но ее ждало страшное разочарование. Катриона не только не отказалась от герцогства, но и задумала вместе с королем Эдгаром объединить Ольвинию и Илирию в единое государство. Это Эльза восприняла как покушение на личную собственность. У нее, у Эльзы, собираются отобрать ее собственность герцогство! Это переполнило ее чашу терпения и толкнуло на шаг, ненавязчиво подсказанный ей одним любезным послом соседнего Арзийского королевства.
Как-то на одном из балов по случаю какой-то незначительной даты, на котором присутствовали дипломатические посланники, барон фон Геймниц рассказал принцессе Эльзе о чудодейственных восточных снадобьях, которые дают человеку легкую как сон смерть, и что действие этого снадобья не сможет распознать ни один из докторов. Принцесса Эльза, изобразив из себя экзальтированную романтическую дурочку, воскликнула: «Ах, вот идеальное средство от несчастной любви! Барон, достаньте мне его! Если я буду иметь несчастье влюбиться без надежды на взаимность, я не хочу долго мучиться! Лучше смерть! Достаньте мне его, барон! Умоляю вас!»
Через месяц посыльный доставил принцессе небольшую коробочку с приложенной к ней запиской. В записке значилось: «Средство от несчастной любви». В коробочке был маленький флакончик с прозрачной жидкостью. Эльза сразу сообразила, что это такое. Действие этой жидкости она сначала решила проверить на одной из своих горничных, которая разбила ее любимое ручное зеркальце. Она не стала себя особенно утруждать, разрабатывая план убийства, чтобы скрыть преступление, или выдумывая подходящий повод. Эльза просто налила стакан воды, капнула в него из флакона и, позвав горничную, попросила ее выпить из стакана.
Через три дня горничная тихо умерла.
Через месяц принцесса Эльза гостила в Бренне у короля Эдгара и Катрионы. Катриона умерла через три дня после ее отъезда. Никому и в голову не пришло сопоставить эти две странные смерти. Доктора определили естественную смерть герцогини от внезапной остановки сердца.
Принцесса Эльза добилась своего. В неполные двадцать лет она стала герцогиней Илирийской. Однако было одно «но». Время ее правления ограничивалось моментом совершеннолетия маленькой принцессы Жюли, дочери Катрионы и короля Эдгара. В день совершеннолетия Жюли герцогство должно быть автоматически передано ей. Этот факт определил новое направление мыслей Эльзы маленькая Жюли была обречена.
Год ей потребовался на то, чтобы полностью взять власть в свои руки. Жестоко ошиблись те, кто рассчитывал, что юная герцогиня обопрется на более опытных в государственных делах вельмож, или те, кто считал, что она продолжит линию Катрионы на сближение с Ольвинией. Нет, у нее были собственные планы. Она ловко сколотила свою собственную партию из новых людей, приближенных ею к себе, к власти, всем обязанным ей и лично преданным ей. Она оказалась настолько изощренной в искусстве манипуляции людьми, их интересами и страстями, их достоинствами и недостатками, что этому можно только удивляться.
Через год она подготовила и осуществила устранение Жюли. Конечно, не она сама, а ее люди. Было инсценировано нападение пиратов на прогулочную яхту с юной принцессой на борту, которая зашла слишком далеко в море от безопасных вод Ларнийского залива. Единственный спасшийся матрос утверждал, что пираты яхту сожгли, а экипаж со всеми, кто был на борту, был убит. Впрочем, на прямой вопрос, видел ли он своими глазами мертвое тело девочки, матрос не смог ответить ничего определенного. Это сохраняло надежду на то, что девочку оставили в живых, чтобы продать ее где-нибудь на рынке рабов или потребовать за нее большой выкуп. Король Эдгар был готов заплатить любую сумму. Но время шло, а выкуп никто не требовал. Гонцы, посланные на невольничьи рынки, тоже вернулись ни с чем. О Жюли не было никаких вестей.
Теперь власти герцогини Эльзы ничто не угрожало, и несколько лет она спокойно наслаждалась своим положением правительницы Илирии. Но со временем ей стало скучно. Ее деятельной натуре недоставало действий, интриг, ей стало не хватать власти над небольшой, в общем-то, Илирией. И в ее изощренном мозгу родился новый коварный план.
Герцогиня задумала осуществить старый план короля Эдгара и покойной сестры Катрионы, план объединения Ольвинии и Илирии. Но сделать это она решила немного по-другому, то есть попросту прибрать к рукам соседнюю Ольвинию. Тихо, мирно, без войн, пальбы из пушек, без кавалерийских атак и прочих штучек, которыми так любят забавляться мужчины. О нет! Она, женщина, сделает это гораздо более эффективно!
Первое, с чего она решила начать, это с основы всякого государства, с финансов. Существенная часть поступлений в казну Ольвинии шла из колоний, и маршрут этих поступлений проходил через Илирию, ведь у короля Эдгара не было другого, более удобного выхода к морю. Вот тут-то она и увидела слабое место и решила перекрыть этот маршрут, перехватывая поступления и кладя их в свой собственный карман. Только делать это нужно было так, чтобы Илирию ни в коем случае нельзя было заподозрить.